Александр Выходцев

Содержание

1. Ишим вар — есть работа
2. «Юноша» Выходцев
3. Старость меня дома не застанет

Ишим вар — есть работа

В 1975 ГОДУ судьба подарила мне встречу с человеком, который был на 6 лет моложе… Пушкина, и на 9 лет старше Лермонтова!

Старейшему жителю планеты, азербайджанскому аксакалу Ширали Мислимову шел 170-й год.

Мне, спецкору газеты «Молодежь Азербайджана», было поручено сделать предъюбилейный репортаж. И вот что меня тогда поразило: каждое утро без будильника ровно в 5 часов Ширали-баба, кряхтя и чихая, шумно поднимался с тахты.

— Хара гедир сян, ай киши? (Куда идешь?) — спрашивала его 100-летняя супруга Хатуб-ханум.

— Ишим вар. (Работа есть.) — отвечал Ширали-баба, брал мотыгу и шел в огород.

В 170 лет! Ишим вар.

…А в 1970 году я был в гостях у Мартироса Сарьяна накануне его 90-летнего юбилея. Был в мастерской, разглядывал великолепные работы (одна «Долина Арарата» чего стоит!) и спросил между прочим, какая из картин мэтру наиболее дорога, какая из них для него самая лучшая? Мартирос Сергеевич, слегка задумавшись, сказал, лукаво подмигнув: «Самая лучшая — впереди!»

Подумать только, в 90 лет — такая жизнеустремленность! Все впереди!

«Юноша» Выходцев

ЧЕЛОВЕК, о котором я хочу рассказать сегодня, — почти юноша, в августе ему будет всего лишь… 83. И уже почти сорок лет он бессменно возглавляет объединенную профсоюзную организацию Управления вневедомственной охраны при ГУВД Нижегородской области (всего же в Охране почти 60 лет).

В профсоюзной организации УВО 60 первичных ячеек, которые объединяют более 8 тысяч членов профсоюза, в числе которых и аттестованные сотрудники милиции.

— Я не представляю работу нашего коллектива без участия Александра Васильевича Выходцева, — рассказывает начальник УВО полковник милиции Александр Руднев. — Однажды (что бывает крайне редко) Выходцев заболел, так работа нашего управления была просто парализована, все остановилось… Вот тогда-то мы и поняли, что все нити нашей кипучей профсоюзной (да и не только профсоюзной, как оказалось) деятельности тянутся именно к нему, к нашему славному старожилу. Может быть, это и не очень хорошо, но это именно так.

Эту же мысль подтвердила и председатель Нижегородской областной профсоюзной организации Алевтина Старостина:

— Говорят, незаменимых людей не бывает. Возможно, это и так. Но я вот лично не вижу реально, кто бы мог достойно заменить Александра Васильевича на его профсоюзном посту. У кого найдется столько энергии, столько выдумки, столько заинтересованности в общем деле…

Старость меня дома не застанет

…НА РАБОЧЕМ столе Александра Васильевича миниатюрный портрет Иосифа Виссарионовича…

— Уважаете товарища Сталина?

— Ну а как же? С этим именем мы поднимались из окопов и шли в смертельный бой за Родину! Чувство уважения к этому человеку во мне никто, ничто и никогда не вытравит.

На пиджаке у Выходцева я насчитал двенадцать наградных планочек. Заметив мое любопытство, он сказал, что это далеко не все его награды.

— Тут как раз половина, просто некогда обновить колодку.

Наблюдая за ним не один год, подметил такую немаловажную деталь: внешний вид безупречен: белоснежная рубашка, галстук, до блеска начищенные ботинки. Тщательно выбрит, строен, подтянут и всегда в прекрасной физической форме. Одно слово — франт.

А ведь уже три года живет один — с тех пор как овдовел. Две дочери (обе давно на пенсии) живут отдельно, своими семьями. Внучка Ирина Евгеньевна — офицер милиции, начальник финансовой части УВО. Правнук Денис школьную грамоту осваивает.

— Кто за вами ухаживает, Александр Васильевич? Кто готовит? Кто стирает? Кто квартиру убирает?

— Все делаю сам. Дочери предлагают помощь, но я отказываюсь, у них своих проблем хватает. А я уж привык, мне не трудно.

Встает Выходцев в пять утра. До семи делает интенсивную зарядку. В паузах готовит завтрак. После завтрака гладит одежду: брюки, рубашку, галстук… Каждый божий день! В восемь утра он уже на работе. Хотя рабочий день в 9 начинается. Пучина дел, забот, хлопот. В 13 часов расстилает салфетку на приставном столике. Бульончик, пирожочек, салатик, чай. В столовую принципиально не ходит. Только свое. Спиртного в рот не берет, не курит. Раньше двадцати часов домой редко уезжает.

— На сколько себя чувствуете, Александр Васильевич?

— Даже затрудняюсь сказать, — разводит руками ветеран, — годов своих не чувствую совершенно. Помните хорошую комсомольскую песню «Старость меня дома не застанет…»? Так вот, это про меня… Не застанет!

— Так может, еще и на с вадьбе вашей погуляем? — высказываю осторожное предположение.

— Хорошая мысль. Если встречу подходящую женщину, обязательно погуляем.

— А… я извиняюсь… на пенсию ненароком не собираетесь?

— Что мне там делать? — вскидывает брови Выходцев. — Мне там делать нечего! Мое место в строю.

На Карельском фронте Александр Выходцев получил пулевое ранение в ногу. Консилиум врачей решил ампутировать ступню вместе с застрявшей пулей. Боец уже на столе. Но он еще не знает этого страшного «приговора». Тут подбегает медсестричка Катя (на всю жизнь запомнил это имя, эту Катюшу из города Орджоникидзе): «Саша, вам хотят ампутировать ступню, не соглашайтесь!»

Красноармеец Выходцев буквально свалился со стола и, прихрамывая, заковылял в палату. Хирург пришел резать, а резать некого. «Больной, вернитесь!» Не вернулся. Оставил фашистскую пулю «на память». И, как ни странно, даже не хромает.