Андрей Кравчук

Содержание

1. - Андрей, первоначально вы выбрали профессию математика. Как получилось, что вы кардинально поменяли свою жизнь, оставив точные науки ради кинематографа?
2. - В вашей фильмографии фигурируют документальные фильмы и телесериалы. Вам нравились эти виды кинематографа больше, чем игровое кино?
3. - Как возникла идея вашего фильма "Итальянец"?
4. - В своем фильме вы показываете, как в детдоме функционирует "государство в государстве". Дети создали собственную автономную структуру управления, значительно более эффективную, чем официальное взрослое управление. Дети играют по своим правилам; те, кто эти правила нарушают, бывают жестоко наказаны. Система полукриминальная, но эффективная. Вы наблюдали такое в жизни? Откуда у вас знание этой очень специфической среды?
5. - Съемки вы проводили в провициальном детском доме. Почему? Он чем-то отличается от тех детдомов, что есть в Москве?
6. - Выразительная фигура, эта агентша по кличке Мадам...
7. - Приехала итальянская супружеская чета в детский дом, выбрала для усыновления мальчика Ваню Солнцева, но Ваня сбежал искать свою настоящую маму, и в результате поехал в Италию другой мальчик. Главная линия придумана или основана на реальном факте?
8. - Имя вашего главного героя - явный отсыл к популярной в советское время повести Валентина Катаева "Сын полка", написанной в годы Второй мировой войны. Юный герой, мальчик-сирота Ваня Солнцев, которого война лишила детства, становится любимцем фронтовой армейской части.
9. - Как выбрали замечательного Колю Спиридонова на роль Вани Солнцева?
10. - В советском кино существовала сильная традиция фильмов о детях. "Судьба человека" Сергея Бондарчука, "Девочка ищет отца" Льва Голуба, "Иваново детство" Андрея Тарковского. Насколько важна для вас эта традиция, ощущаете ли вы себя ее продолжателем, хотя бы в какой-то мере?
11. - В сценарии фигурировала встреча Вани с матерью, но на экране ее нет. Вы решили избежать хеппи-энда?
12. - Вы удовлетворены фестивальной судьбой и прокатом "Итальянца" в России и в других странах?
13. - Время от времени скандальные случаи дурного обращения с усыновленными российскими детьми за рубежом, в первую очередь, в США, будоражат российскую общественность. Некоторые депутаты Госдумы требуют жестко ограничить возможности усыновления за рубеж. Похоже, что ваша картина объективно, хотите вы этого или нет, поддер-живает эту охранительную тенденцию. Ваня Солнцев предпочел апельсинам Италии покосившиеся заборы России.
14. - Родина, она же мать. Разве не так?
15. - Андрей, напоследок несколько слов об "Адмирале". Как у вас возникла такая идея - снять фильм о Колчаке и его личной жизни?

Мы могли бы поговорить о роли личности в целом и адмирала Колчака в частности в истории, однако разговор вышел более душевный и совсем о другом - о детстве, и крутился он вокруг того самого, первого фильма "Итальянец".

- Андрей, первоначально вы выбрали профессию математика. Как получилось, что вы кардинально поменяли свою жизнь, оставив точные науки ради кинематографа?

- Человек что-то накапливает в своей жизни. Как это у О. Генри? Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу. Да, начиная с какого-то момента, я решил поменять профессию. Это было непросто, я уже закончил университет, учился в аспирантуре, и моя кандидатская диссертация была практически готова. Именно тогда я познакомился с режиссерами Алексеем Германом и Владимиром Венгеровым. Герман помог мне устроиться ассистентом режиссера на картину режиссера Ефима Грибова, который сейчас живет в Нью-Йорке. Он снимал тогда картину "Мы едем в Америку". Я у него отработал ассистентом, а потом поступил в мастерскую к Семену Арановичу.

- В вашей фильмографии фигурируют документальные фильмы и телесериалы. Вам нравились эти виды кинематографа больше, чем игровое кино?

- Сериалы - это сегодня в России наиболее доступный способ начать работать в кинопрофессии. Но этот опыт вряд ли может быть полезен всем. Жесткие сроки, производственная гонка. Ты успеваешь, в общем, только обслужить сюжет. А более сложные вещи, как атмосфера времени, психологическое состояние героев, редко когда удаются в телекино. Что же касается документалистики, то она мне просто нравится. В ней есть возможность из окружающей жизни создавать художественный образ. Опыт этот полезен и для игрового кино, он учит относиться к отснятому материалу не как к чему-то незыблемому, а как к исходному материалу для монтажа. Если бы в 1998 году не случился дефолт, я бы вместо того, чтобы снимать очередной криминальный сериал, стал снимать картину по моему сценарию "Мифы моего детства" (его экранизировал Юрий Фетинг в 2005 году). Киностудия "Ленфильм" купила права на сценарий, и у нас был подписан договор о финансировании с Госкино. Но все пришлось отложить на несколько лет.

- Как возникла идея вашего фильма "Итальянец"?

- В 1999 году мы закончили с Юрием Фетингом фильм "Рождественская мистерия". В то время, когда страна оправлялась после дефолта 98-го, на улицах появилось огромное количество беспризорных и полубеспризорных детей. Они мыли машины, продавали газеты, работали на бензоколонках. Такое же множество активностей, как у Брейгеля на картине "Детские игры". Дети, когда ими не занимаются, быстро взрослеют. Если в обществе доминирует безответственность, меняется вся система нравственных координат. Если в мире взрослых в любых условиях все-таки действуют хоть какие-то моральные ограничители и условности, в мире детей их нет. Здесь работают свои законы, своя иерархия, свои способы распределения денег. С одной стороны, они быстро взрослеют. С другой - так и не становятся взрослыми. Ведь чтобы повзрослеть, человек должен понимать меру ответственности за совершаемые поступки. У таких полувзрослых-полудетей это понимание отсутствует.

- В своем фильме вы показываете, как в детдоме функционирует "государство в государстве". Дети создали собственную автономную структуру управления, значительно более эффективную, чем официальное взрослое управление. Дети играют по своим правилам; те, кто эти правила нарушают, бывают жестоко наказаны. Система полукриминальная, но эффективная. Вы наблюдали такое в жизни? Откуда у вас знание этой очень специфической среды?

- Мне давно хотелось сделать фильм о детях с трудной судьбой. Я долго искал возможность сюжетного оформления этой идеи. Несколько невнятно брезжили мысли сделать что-то а ля "Дэвид Копперфильд" Чарлза Диккенса. Я как-то встретил своего сокурсника Андрея Романова, с которым вместе учились режиссуре. Андрей - сценарист, много работал в газетах, ему был памятен целый набор реальных историй про детские дома. Кстати, он обладает уникальным талантом разбалтывать людей на улице. Ему охотно рассказывают про свою жизнь, идут на контакт, иногда врут, иногда не врут. Я ему сказал, что мы можем сделать очень хорошее кино, под которое наверняка найдем деньги. Андрей рассказал мне историю, прочитанную им в газете "Комсомольская правда", о мальчике из детского дома, который сам научился читать, чтобы из личного дела узнать адрес своей матери. Он бежал из детского дома и нашел-таки свою маму. История эта давала сразу выразительного главного героя, абстрактные социальные размышления сразу же обретали зримую форму. Я понимал, что наш герой должен совершать несколько абсурдные поступки, - ведь его ведет не разум, а сердце, не компромиссное сознание, а максимализм. В отличие от взрослых он не является заложником так называемого здравого смысла, он не стремится, как почти все мы, следовать инстинкту самосохранения. Этот мальчик - настоящий герой в экзистенциальном смысле слова, совсем как у Камю или Сартра.

- Съемки вы проводили в провициальном детском доме. Почему? Он чем-то отличается от тех детдомов, что есть в Москве?

- В детских домах больших российских городов каждый приходящий взрослый воспринимается как потенциальный усыновитель. Дети его сразу же облепляют, вешаются на шею. Если всех их прогоняют, оставляя одного, все понимают - именно этого ребенка выбрали для усыновления. В провинциальные детские дома куда реже приезжают с этой целью. Да и опыт разочарования во взрослых там настолько велик, что дети уже не воспринимают их как потенциальных приемных родителей. Так мы и выбрали Лесогорский детский дом в Ленинградской области, под Выборгом, недалеко от границы с Финляндией. Нужна была провинциальная Россия, с ее непритязательным обаянием, которое кто-то назовет убогостью. Я вспоминаю эпизод жизни Марка Шагала, когда он глубоким стариком приехал на родину, в Витебск. Ему горделиво показывали новое строительство, но он заметно скучал и лишь оживился, когда набрел на покосившиеся заборы. Шагал сказал, что ничего более красивого не видел. В руинах и убогости есть биография жизни и судьба места.

- Выразительная фигура, эта агентша по кличке Мадам...

- Я встречался с ее прототипом, очень подробно узнал у нее про весь посреднический бизнес. Эта женщина, занимавшаяся усыновлением российских детей в итальянские семьи, начала в какой-то момент фальсифицировать отказы биологических родителей. Ведь родители должны письменно отказаться от ребенка. Возник скандал, она ушла из агентства, затаив обиду, и на волне обиды она мне все без утайки рассказала. Частично мы эти детали использовали. И типажно актриса Мария Кузнецова похожа на эту женщину. Вообще, это очень сложная работа для одного человека. Усыновление происходит только через суд, тут непременная возня с бумагами, бюрократические препоны, встречи с родственниками. Родственники могут оказаться алкоголиками, агрессивными людьми, так что при ней должен быть сильный мужчина, охранник, как у нас в фильме. Мадам - вовсе не злая, как может показаться, она искренне верит, что делает детям добро.

- Приехала итальянская супружеская чета в детский дом, выбрала для усыновления мальчика Ваню Солнцева, но Ваня сбежал искать свою настоящую маму, и в результате поехал в Италию другой мальчик. Главная линия придумана или основана на реальном факте?

- Похожие факты были. По условиям контракта, если приемные родители заплатили за усыновление, - а деньги это немалые, десятки тысяч долларов, - а ребенок сбегает или отказывается ехать, то посредническое агентство несет финансовую ответственность. Оно должно вернуть деньги или найти замену, которая устроит усыновителей.

- Имя вашего главного героя - явный отсыл к популярной в советское время повести Валентина Катаева "Сын полка", написанной в годы Второй мировой войны. Юный герой, мальчик-сирота Ваня Солнцев, которого война лишила детства, становится любимцем фронтовой армейской части.

- Вот именно - любимцем. У нас ситуация с точностью до наоборот. Своего рода ироничная рифма к катаевскому герою. В отличие от сына полка наш Ваня - изгой. Если у Катаева с героем взрослые нянькались и дарили шоколад, то здесь он один против всех. Почему то же имя? Прежний директор детдома, которого нет в кадре, давал громкие имена питомцам в надежде, что они помогут им в жизни стать настоящими людьми.

- Как выбрали замечательного Колю Спиридонова на роль Вани Солнцева?

- Отбор был очень долгим, несколько месяцев мучались. Давали объявления по радио и ТВ, мои ассистенты ездили по школам и детским домам. Сотни детей пересмотрели. Коля как кандидат замаячил рано, одним из первых. Его видел в короткометражке художник Володя Светозаров, и сказал мне: "Это то, что надо". Обаяния мальчика не заметить было нельзя, но он был страшно зажат, говорил тихо, боялся шаг ступить, не мог запомнить текст. Мы смотрели других кандидатов, но постоянно возвращались к Коле. Были интересные ребята, но каждый раз я понимал: у Коли есть что-то, чего нет у других. В итоге я решил рискнуть и начать съемки с ним. Когда увидел первый отснятый материал, то понял, что выбор сделал правильный.

- В советском кино существовала сильная традиция фильмов о детях. "Судьба человека" Сергея Бондарчука, "Девочка ищет отца" Льва Голуба, "Иваново детство" Андрея Тарковского. Насколько важна для вас эта традиция, ощущаете ли вы себя ее продолжателем, хотя бы в какой-то мере?

- Нет, совсем не важна. Я сознательно старался эти фильмы не пересматривать. Мне хотелось рассказать современную историю почти документальным способом. Упомянутые вами фильмы - очень авторские, в них сильно присутствие режиссера, яркая музыка, обилие крупных планов. А я хотел максимально "спрятать" режиссуру. Кстати, и музыки почти нет. Вернее, музыка есть, но она не педалирует мелодраму, не иллюстрирует сюжет и не раскрашивает его. Музыка Александра Кнайфеля создает необходимое состояние, которое нужно для расширения пространства восприятия, но не дает однозначную окраску рассказываемой истории. Любая беллетризация, любое усиление мелодрамы для меня было бы убийством сюжета. Может, зрители плакали бы сильнее, но у меня было бы ощущение, что мы торгуем родиной как нищие, продающие туристам матрешки.

- В сценарии фигурировала встреча Вани с матерью, но на экране ее нет. Вы решили избежать хеппи-энда?

- Все равно все кончается хэппи-эндом. Когда мы сняли картину, очень долго дискутировали с продюсером и автором сценария, и решили, что будет нечестно по отношению к главному герою, если мы не дадим ему какой-то приз. Так возникла финальная переписка Вани с мальчиком, уехавшим вместо него в Италию.

- Вы удовлетворены фестивальной судьбой и прокатом "Итальянца" в России и в других странах?

- Очень доволен. Фильм получил около сорока наград на фестивалях в Европе и Азии. Реакция в Европе меня поразила - очень эмоциональная, искренняя. На фестивале в Берлине прошли пять показов - и все в битком набитых залах. Я очень горжусь наградой этого смотра. В России к фильму более сложное отношение. Одни посчитали фильм очернительством, другие хотели бы более жесткого финала. Хеппи-энд нередко в России воспринимается как американизация. Но большая часть зрителей отнеслась к фильму очень хорошо.

- Время от времени скандальные случаи дурного обращения с усыновленными российскими детьми за рубежом, в первую очередь, в США, будоражат российскую общественность. Некоторые депутаты Госдумы требуют жестко ограничить возможности усыновления за рубеж. Похоже, что ваша картина объективно, хотите вы этого или нет, поддер-живает эту охранительную тенденцию. Ваня Солнцев предпочел апельсинам Италии покосившиеся заборы России.

- Вообще эта дискуссия касается нашего фильма лишь боком. Ваня не стремится жить в России. Он стремится спасти свою мать.

- Родина, она же мать. Разве не так?

— Красивая фраза, в которой мало реального смысла. Наш фильм - это одиссея мальчика, базовый миф о возвращении блудного сына. В газетной статье, давшей толчок идее фильма, мать спрашивала отыскавшего ее сына: "А зачем ты мне, собственно, нужен?" И мальчик отвечал ей: "У вас в доме теперь есть мужчина". У такого парня хватит сил и заборы починить.

- Андрей, напоследок несколько слов об "Адмирале". Как у вас возникла такая идея - снять фильм о Колчаке и его личной жизни?

- Когда-то я снимал документальный фильм о знаменитом режиссере Илье Авербахе. Он хотел снять фильм "Белая гвардия", но так и не снял. Так я начал интересоваться тем временем, и меня просто захватило обаяние той эпохи и тех людей. И когда российский "Первый канал" предложил мне сделать фильм о Колчаке, мне сразу стало интересно. Очень понравилось то, что в фильме речь идет не только о революции, но и о прежней жизни адмирала, его научных изысканиях, экспедициях, Первой мировой войне. По-моему, это вообще фильм о любви и о том, что с ней делает война, о людях, о том, как они умеют жить и как встречают смерть.