Анна Неровная

Анна Михайловна, вашему театру «Бенефис» исполняется двадцать лет. Какой спектакль вы подготовили в качестве подарка зрителю?

– Это спектакль «Ангел» по пьесе Вампилова «Двадцать минут с ангелом». Этот спектакль для меня тоже подарок, потому что рождался очень трудно. Спектакль все время был на грани срыва: кто-то заболевал, кто-то навсегда уходил в кино, кто-то в декретный отпуск. В октябре состоялась премьера, и благодаря мощной теме, заложенной автором и раскрытой нами, мне кажется, спектакль получился, но самое главное – как играют актеры! На VI Международном театральном форуме «Золотой витязь» он был удостоен Серебряного диплома. И у нас уже есть предложение участвовать с этим спектаклем в другом международном фестивале. Поэтому я считаю, что «Ангел» стал подарком и актерам, и театру, и зрителям. Когда в театре что-то настоящее рождается, то это большая радость для всего коллектива.

Вам все спектакли дороги или есть любимые?

– Понимаете, они все разные. Что-то мне нравится, что-то мне доставляет радость от спектакля к спектаклю. Какой-то спектакль особенно любят зрители. Есть работы, которые меня греют, а что-то и не получилось. И дело, может быть, во мне, а может быть, и в человеческом факторе. Может быть, распределение не точное сделала. Это бывает. В нашем театре работает в основном молодежь, если в труппе нет актеров нужного возраста или амплуа, мы приглашаем из других театров.

У каждого свои проблемы. В других театрах ветеранов сцены больше, чем ролей. Что делать актерам, которым за шестьдесят?

– Это беда. Пьес, в которых задействованы взрослые актеры, очень мало. В основном они рассчитаны на молодых. В нашей труппе артистов старшего поколения только трое. Вот вы видели меня в спектакле «Инопланетяне» в роли Матери. На самом деле я не собиралась выходить на сцену и пригласила на эту роль актрису другого театра. Но по ряду причин она не смогла участвовать в нашем спектакле, и роль Матери пришлось играть мне. Правда, я очень быстро «приросла» к этой роли.

Я знаю, что вы работаете над Булгаковым.

– Да, мы репетируем «Веселую квартирку» по пьесе «Зойкина квартира». Наше пространство, в котором мы все живем, – это и есть «веселая квартирка». Смех сквозь слезы. Ну такой трагифарс. Есть любопытный проект. Англичанин предложил нам поставить пьесу «Черви», написанную английским авангардным драматургом. Это дарвиновская тема, и, вероятнее всего, спектакль будут ставить в дарвиновском музее. Предложение для нас интересное и неожиданное, в каком-то новом формате. Интересно иногда и экспериментировать. Этот проект, я надеюсь, состоится. В Англии такой спектакль уже есть. Думаю, мы сможем обменяться с англичанами и покажем свой спектакль в Англии, а наш российский зритель увидит английскую постановку.

Вы строгий худрук?

– Да, без этого невозможно. Поймите, когда все расхлябано и расслаблено, народ разбегается, не любит этого – значит, руководитель не уверен в себе, и в любой момент все может развалиться. Все любят крепкую руку, чтобы все было сцеплено, все работало и чтобы все были защищены. Это точно. И в то же время я иду всем навстречу, вхожу в положение: отпускаю актеров сниматься, помогаю в каких-то вопросах, в жизненных ситуациях. Есть задачи, которые мы решаем вместе, но тем не менее мои решения для них закон. И для артистов, и для цехов, и для всех отделов. В нашем те атре нет ни скандалов, ни конфликтов. Режиссер – это прежде всего психолог. Я, наверное, интуитивно отбираю людей. И если вижу, что артист по разным обстоятельствам или человеческим качествам не вписался в наш коллектив, я с ним расстаюсь. В жизни все не так просто, как нам кажется.

Что вы сами себе пожелаете в день рождения театра?

– Я бы хотела, чтобы нам построили новый театр и мы все увидели бы наши новые стены. В 2005 году мы вошли в план реконструкции квартала, но осуществится он не раньше 2010 года. Это будет отдельное здание с залом мест на четыреста, расположено оно будет на центральной магистрали. Хотя я и это здание не отдала бы, потому что, во-первых, хотелось бы при театре открыть детскую студию, а во-вторых, я люблю камерное пространство. Но актерам нужны большие пространства, потому что это другая школа и другое существование. А вообще, я бы всем пожелала жить, творить и хранить этот мир.