Елизавета Скворцова

– Елизавета, ваш проект «Колыбельные мира» – своеобразная этноэнциклопедия…

– Действительно, работа над каждым следующим фильмом открывала нам необычные миры. Например, в Мексике есть традиция делать к празднику скелетиков из бумаги или из папье-маше. Это потрясающе! Вот и получилось сделать об этом мультфильм. В нашей «Мексиканской колыбельной» танцуют скелеты.

– Действительно, экзотика. Но у нас несколько другое отношение к черепам и скелетам – про них если сочиняют, то страшилки, а не колыбельные.

– Довольно часто бывает так, что какие-то неизвестные традиции других стран кажутся непонятными и пугающими. А потом начинаешь узнавать их истоки, углубляешься в историю, и все оказывается не так-то просто и очень интересно. У ацтеков (коренных жителей Центральной Мексики) было два главных божества. Одно отвечало за жизнь, второе – за мир мертвых. Их изображали вместе – две фигуры в профиль, приросшие спинами друг к другу. Добро и зло, черное и белое вместе, как Инь и Ян. Когда я читала о языческой Мексике, мне очень понравилась фраза: «Без двойственности во всех проявлениях Вселенная потеряла бы свое равновесие». Где жизнь – там и смерть, где радость – там и грусть. Поэтому наши скелеты так весело проводят время.

– А с цензурой при работе над «Колыбельными» не сталкивались?

– В целом нет, но одна проблема все-таки возникла. В детских фильмах нельзя изображать курение, а типичные персонажи многих народов, на мой взгляд, совершенно не могут обойтись без курительной трубки. Норвежского лесника – он такой большой, бородатый, суровый, хотя и добрый, – мне трудно было представить без трубки. Или «Венгерская колыбельная» – мы ее нарисовали в стиле венгерских народных картинок, а у них такие красивые, длинные трубки! Но их запретили. И наш венгерский дядечка в фильме оказался без трубки.

– Источником вдохновения при создании «Колыбельных» были в основном сказки и традиции народов мира, а ваш собственный родительский опыт пригодился?

– Конечно, например, в «Молдавской колыбельной» маме снится, что ее маленький ребенок стал большим и ей помогает. Но, проснувшись, она видит, что на самом деле сын еще маленький, и очень рада этому, даже несмотря на то, что он ей пока еще не может помогать. Это мое сугубо личное переживание. Когда мой с ын Марик был совсем маленьким, мне все время казалось странным – неужели он когда-то вырастет и будет взрослым мужчиной? И как замечательно, что он пока еще совсем маленький. Но сейчас ему уже семь.

– Среди шестидесяти «Колыбельных» у вас есть любимые?

– Любимых много, из последних – «Португальская». Этот фильм немного про меня. Мне тоже иногда кажется, что я живу на острове и жду приключений.

– И приключения случаются?

– Конечно. Когда уезжала из Польши, перепутала время отправления автобуса. Была почему-то уверена, что он уезжает в семь сорок. Когда спохватилась, оказалось, что автобус давно ушел, а следующий будет только на следующий день. Но благодаря этому недоразумению я провела еще один день с друзьями в Польше. Мы жгли костер, жарили сосиски, пускали воздушного змея… А если бы я не была такой рассеянной и ничего бы не перепутала, то этого всего со мной бы не случилось.