Федор Решетников

Судьба всегда была к нему немилосердна. В доме дяди, где он жил после смерти матери, воспитывали в основном побоями. По той же методике учили в уездном училище. Били сильно: до крови и обмороков.

Пытаясь избавиться от этих мук, он стал таскать учителям с почты, где работал дядя, газеты и журналы. Тринадцатилетнего воришку поймали, судили и приговорили к трехмесячной ссылке в монастырь на покаяние. А там – те же драки...

Детство прошло в побоях, юность – в мучительной нищете. В Екатеринбурге, в уездном суде, оклад Федора Решетникова составлял три рубля в месяц, а спустя два года в Перми, в канцелярии казенной палаты, – шесть.

Потом были переезд в Петербург, грошовые гонорары и унизительные авансы, нападки цензуры и критики и смерть в неполные 30 лет.

Его никто и никогда не любил, в лучшем случае жалели. Неудивительно, что Решетников был угрюм, недоверчив, крайне мнителен и едва ли не в каждом человеке или явлении прежде всего усматривал отрицательные черты.

Некрасов поднял его из безвестности. Салтыков-Щедрин лично редактировал его рукописи. Писарев защищал его в критической прессе. Но ничто уже не могло изменить болезненно-тяжелый характер молодого писателя.

Даже благоволивших к нему собратьев по перу Решетников позже обвинял в барственном отношении к себе.

Незадолго до кончины Решетников не раз говорил, что мечтает о посмертной публикации своего дневника. Именно эта рукопись до сих пор полностью не издана. Уж слишком многие ее страницы испещрены несправедливыми оценками литераторов, большую часть которых отечественная критика канонизировала еще при жизни.

В последнее время вся литература у нас словно раздвоилась: с одной с тороны – по-школьному обязательная классика, а с другой – все остальное, чего, как считается, даже культурному человеку можно и не знать.

Федор Михайлович Решетников – из вторых, в одном ряду с ныне забытыми представителями "натуральной школы" – Златовратским, Левитовым, Слепцовым, Успенским, Помяловским...

Причина забвения, кажется, в том, что российская словесность и вправду необычайно богата классиками.

В любой другой, чуть менее литературной стране эти писатели-шестидесятники XIX века наверняка по сей день оставались бы национальным достоянием.

Благодаря их таланту, впервые открывшему тему жизни русских низов во всей ее ужасающей неприглядности, во многом изменился художественный мир не только России, но и Запада.

Есть, наверное, еще одна причина. Отягощенные неурядицами собственного бытия и отравленные высокой модой к низким жанрам, мы уже мало готовы к восприятию чужого унижения и бесправия.