Фридрих Хайтманн

В качестве юного руководителя строительством при Высшей почтовой дирекции он приехал в Кёнигсберг в 1886 году; в конкурсе на Палестру Альбертину он получил первый приз (но не смог получить подряд на выполнение). Его первой большой работой была Кирха памяти королевы Луизы в 1899—1901 годах.

Помимо окружных зданий в Гердауене и Браунсберге, больниц в Гердауэне и Морунгене, помимо многочисленных поместных и жилых домов в городе и провинции его основным вкладом в Кёнигсберге было строительство поселения Амалиенау, которое он разработал вместе со своим другом, строительным советником Кретчманном, и которому он помогал в финансовом смысле как сооснователь Кёнигсбергского общества недвижимости и строительства. Многие ещё сохранившиеся виллы и многосемейные дома в Амалиенау были спроектированы им.

Одновременно уже в раннее время он посвящал себя уходу за памятниками искусства и архитектуры и помогал Адольфу Бёттихеру строительной съёмке и чертежами при издании книги «Памятники искусства и строительства провинции Восточная Пруссия».

На вершине его творчества, когда ему исполнилось 60 лет, разразилась Первая мировая война. В чине старшины сухопутных войск он принял в 1914 году участие в боях в Восточной Пруссии и позднее в Польше. При этом он тяжело заболел и вынужден был вернуться в Кёнигсберг. Его здоровье ухудшилось, он больше не мог чертить, забросил своё бюро. В 1918 году ему пришлось продать только несколько лет назад построенную в Амалиенау виллу. Он нашёл прибежище в спроектированном им же доме священника около часовни Св. Адальберта. Он умер в 1921 году.

С концом Первой мировой войны пришёл не только политический переворот, но также и переворот в общем понимании архитектуры. Хайтманн вырос в «историзме», он любил его романтический вариант с упразднением симметрии, он переработал также общие формы «югендстиля», не вдаваясь, правда, в его типичный декор. Эта манера оформления, ставшая объектом прогрессивной критики ещё до исхода Первой мировой, с концом войны нашла также своё окончание. Все архитекторы почувствовали долг перед «новым». Только что закончившаяся эпоха была подвержена сильной критике на эмоциональном уровне. Если бы Хайтманн умер в 1914 году, то профессиональная пресса разразилась похвалой по поводу его достижений в качестве архитектора, когда Хайтманн умер в 1921 году ни нашлось ни одного человека, воздавшего ему по заслугам, его просто забыли. В профессиональной литературе о Хайтманне нет никаких публикаций современников (в отличие от более позднего Ганнса Хоппа).