Генрих Люшков

Комиссар госбезопасности 3-го ранга. Б 1934-1936 п. — заместитель начальника секретно-политического отдела НКВД СССР. В период с 2 по 30 декабря находился в Ленинграде, где, по поручению Сталина, непосредственно участвовал в расследовании обстоятельств убийства С.М. Кирова. В 1937 - начале 1938 г. Люшков, в то время начальник Дальневосточного управления НКВД, по сталинскому заданию руководил арестами, расстрелами в крае (за один год было репрессировано 250 тысяч человек, из них 7 тысяч расстреляно), депортацией в Среднюю Азию около 200 тысяч корейцев. Как «самый лучший и достойный», он представлял Колыму в Верховном Совете СССР. Но не долго. В середине 1938 г. «два бандита высокого ранга» — Лев Мехлис и Михаил Фринов-ский — приехали «наводить порядок» среди местных чекистов. Люш-кову было предложено выехать в Москву. Политбюро якобы решило направить его на работу в центральный аппарат НКВД. Но опытный чекист понял, что означает это «повышение». В ночь с 12 на 13 июня, прихватив ценные документы, под видом инспекционной поездки (по должности он командовал и местными пограничными войсками) Люшков перешел границу с Маньчжоу-Го (Маньчжурии). В дальнейшем Люшков сотрудничал с японской разведкой, выдал им много секретной информации. Он был интернирован и посажен в харбинскую тюрьму. В августе 1945 г. отступавшие японцы расстреляли много знавшего перебежчика (Книжное обозрение. 1990. 26 окт. С. 6).

3 июля 1938 г. в интервью японской газете «Иомиури» Люшков заявил: «Я до последнего времени совершал большие преступления перед народом, так как я активно сотрудничал со Сталиным в проведении его политики обмана и терроризма. Я действительно предатель. Но я предатель только по отношению к Сталину... Таковы непосредственные причины моего побега из СССР, но этим дело не исчерпывается. Имеются и более важные и фундаментальные причины, которые побудили меня так действовать.

Это то, что я убежден в том, что ленинские принципы перестали быть основой политики партии. Я впервые почувствовал колебания со времени убийства Кирова Николаевым в конце 1934 г. Этот случай был фатальным для страны так же, как и для партии. Я был тогда в Ленинграде. Я не только непосредственно занимался расследованием убийства Кирова, но и активно принимал участие в публичных процессах и казнях, проводившихся после кировского дела под руководством Ежова. Я имел отношение к следующим делам:

1. Дело так называемого ленинградского террористического центра в начале 1935 г.

2. Дело террористического центра о заговоре против Сталина в Кремле в 1935 г.

3. Дело так называемого троцкистско-зиновьевского объединенного центра в августе 1936 г.

Перед всем миром я могу удостоверить с полной ответственностью, что все эти мнимые заговоры никогда не существовали и все они были преднамеренно сфабрикованы.

Николаев (убийца Кирова. — Сост.) безусловно не принадлежал к группе Зиновьева. Он был ненормальный человек, страдавший манией величия. Он решил погибнуть, чтобы войти в историю героем. Ото явствует из его дневника.

На процессе, проходившем в августе 1936 г., обвинения в том, что троцкисты через Ольберга были связаны с германским гестапо, обвинения против Зиновьева и Каменева в шпионаже, обвинения в том, что Зиновьев и Каменев были связаны с так называемым „правым центром" через Томского, Рыкова и Бухарина, — полностью сфабрикованы. Зиновьев, Каме нев, Томский, Рыков, Бухарин и многие другие были казнены как враги Сталина, противодействовавшие его разрушительной политике.

Сталин использовал благоприятную возможность, представившуюся в связи с делом Кирова, для того, чтобы избавиться от этих людей посредством фабрикации обширных антисталинских заговоров, шпионских процессов и террористических организаций.

Так Сталин избавлялся всеми мерами от политических противников и от тех, кто может стать ими в будущем. Дьвольские методы Сталина приводили к падению даже весьма искушенных и сильных людей. Его мероприятия породили много трагедий. Это происходило не только благодаря истерической подозрительности Сталина, но и на основе его твердой решимости избавиться от всех троцкистов и правых, которые являются политическими оппонентами Сталина и могут представить собой политическую опасность в будущем...» (Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов. М., 1991. С. 183).