Иван Генслер

Происходил из семьи обрусевших немцев. Учился в Медико-хирургической академии Санкт-Петербурга. На литературном поприще впервые выступил в 1860 г., опубликовав в журнале "Библиотека для чтения" очерк "Гаваньские чиновники в домашнем быту". Очерк и последовавшие за ним рассказы имели большой успех .Книга И.С. Генслера "Гаваньские чиновники в домашнем быту" содержит описание Гавани, одного из районов Петербурга на западной оконечности Васильевского острова, населённого чиновниками столичных государственных учреждений. Такой вид на Гавань открывался с борта парохода, шедшего из Петербурга в Кронштадт:И.С. Генслер подчёркивает замкнутость Гавани, её отличие, даже оторванность от остального города. В его описании перед читателем предстаёт типичная русская деревня, но сходство оказывается только внешним. За покосившимися заборами, в бревенчатых избах живут чиновники, чья повседневная деятельность не может иметь ничего общего с сельской жизнью, чей образ во многом противоположен образу крестьянина. Ко всему прочему, эта чиновничья деревня располагалась в семи верстах от Дворцовой площади. И.С. Генслер, описывая Гавань, сталкивает два культурных стереотипа: образ столичного чиновника и сельского жителя. В его интерпретации эти образы сливаются.Ангина - Кому какое дело in 3D and HD И.С. Генслер приглашает читателя пройти внутрь чиновничьего дома. Оценка общего состояний, однако, не изменяется:. Утварь, мебель, вообще предметы домашнего обихода будто бы взяты из описаний быта русских селений XVII века: помещения заставлены лоханями, кадками, посуда из обожжённой глины, чаще покрытая сколотой эмалью, покрытые домотканым покрывалом полати. Даже хозяйки, в нескольких верстах от центра столицы, носят салопы. Если следовать наблюдениям автора, то петербургский чиновник того времени каждый день, отправляясь на службу и возвращаясь с неё, перемещался из одной социокультурной среды в принципиально другую. Из министерских канцелярий, расположенных на "ослепляющих утончённостью" больших улицах столицы, чиновник возвращался к своим "грядам и лоханям". Чиновник, описываемый И.С. Генслером, в отношении организации домашнего быта даже не походит на горожанина, тем более жителя европейской столицы. Но именно эти люди составляют движущую силу государственной машины, осуществляют текущую административную работу, принятие решений на определённом уровне. В таком случае их социальный статус сильнейшим образом контрастировал с бытовыми условиями.Автор в том числе приводит факты, заставляющие засомневаться в их подлинности. Возможно, автор только преувеличил некоторые данные в художественных целях, для усиления литературного эффекта. Так, к примеру, автор утверждает, что в Гавани около 500 домов, в каждом из которых размещается по несколько семей. При этом "там почти все мужчины – чиновники, все женщины - чиновницы" . Это следовало бы признать явным преувеличением. По данным исследователей Б.Н. Миронова, Н.А. Рубакина и П.А. Зайончковского, в середине XIX века, когда и был написан рассказ, в Российской империи служило 82,3 тысяч чиновников . Причём даже на конец века, по данным Всероссийской переписи населения, женщин-чиновниц было в 10 раз меньше, чем мужчин-чиновников. Это при несравненно более высоком уровне эмансипации, чем на год создания рассказа. Получается, что в Гавани должны были проживать чуть ли ни все российские женщины, состоящие на действительной государственной службе.Рассказы И.С. Генслера нередко публиковались на страницах профессиональной периодической печати российского чиновничества, прежде всего в журнале "Спутник чиновника". В начале ХХ в. чиновники пожалуй впервые обратились к рассмотрению проблем, стоящих перед ними как особой социальной и профессиональной группой . Рассказы И.С. Генслера служили яркой иллюстрацией и подтверждением тому, что обсуждалось профессиональными изданиями чиновников.