Леонид Михайлов

Родился в семье рабочего. Русский. В 1918 г. с родителями переселился в деревню Шестьково Тверской области. Окончил семилетку. Работал пастухом.

В РККА с 1928 г. Служил в отдельной роте связи в г. Великие Луки.

Член ВКП(б) с 1932 г.

В 1932 г. окончил Ленинградскую авиационную военно-теоретическую школу, а в 1933 г. - 14-ю Энгельсскую военную школу пилотов.

В 1935 г. он окончил Качинские авиационные курсы командиров звеньев и был направлен для дальнейшего прохождения службы в 10-й сбап, базировавшийся в Гатчине под Ленинградом.

В 1937 г. был назначен комэска.

Участвовал в советско-финской войне. Участвовал в прорыве линии Маннергейма. Совершил 74 боевых вылета. Награжден орденом Красного Знамени.

«Однажды полк получил приказ - разбомбить скопление вражеских войск на железнодорожной станции. Задание было дано полку, хотя в обычных условиях для его выполнения достаточно было эскадрильи. Командование понимало, что такая задача под силу далеко не каждому пилоту. Ведь лететь предстояло в мороз, при котором не заводились даже автомашины.

Сумела подняться в воздух только эскадрилья капитана Михайлова. В такую погоду враг никак не ждал появления советских бомбардировщиков. Михайлов повел свою «девятку» на небольшой высоте. Бомбы точно легли в цель. Железнодорожные эшелоны и станционные сооружения - все было охвачено вихрем огненных взрывов. Ошеломленный противник даже не смог открыть зенитный огонь».

Участвовал в Великой Отечественной войне. Был командиром эскадрильи 10-го скоростного бомбардировочного авиаполка 41-й смешанной авиадивизии Северного фронта. К началу войны полк базировался в Сиверской и имел на вооружении 50 самолетов СБ (в том числе 11 неисправных).

22.06.41 г. эскадрилья капитана Михайлова перебазировался на аэродром близ Луги.

4.07.41 г. в 10.00 во главе девятки СБ он вылетел с заданием нанести бомбовый удар по вражеской колонне, двигавшейся по дороге Резекне-Остров.

Лётчики обнаружили колонну танков и автомобилей в 6 км от Резекне. По команде Михайлова эскадрилья легла на боевой курс.

«Справа шел бомбардировщик капитана Живолупа…

Эскадрилья легла на боевой курс. И вдруг, откуда ни возьмись, шестерка вражеских истребителей... Девятка плотным строем продолжала приближаться к цели. Стрелки эскадрильи меткими очередями отбили атаку... Но теперь в небе снова появились дымки от разрывов зенитных снарядов. Зенитчики сосредоточили огонь на самолете ведущего. Флагманскую машину подбросило вверх. Показалось багровое пламя, и полоса черного дыма потянулась за бомбардировщиком. Однако он по-прежнему оставался в строю, вел эскадрилью на цель. Михайлов отдал команду, и бомбы устремились точно в центр колонны танков. Следом за ведущим отбомбились и остальные. На дороге столбом поднялся дым, мелькали сполохи огня...

Самолет ведущего продолжал гореть. Пламя подбиралось к кабине и бензобакам. Однако моторы работали, и поврежденный бомбардировщик подчинялся пилоту... Внизу, насколько хватало глаз, тянулся забитый фашистами большак. Можно, правда, было спланировать и посадить машину на поле, можно воспользоваться парашютом, но в обоих случаях впереди плен. Несмотря на пламя, флагманский СБ шел прежним курсом. Там, видимо, не думали о посадке, о парашютах...

И вдруг заместитель командира эскадрильи увидел, как флагман круто изменил курс... В то же мгновение он услышал по радио приказ:

- Живолуп! Принимай командование, - передал открытым текстом комэск. - Я иду за Гастелло!

У Михаила Живолупа от волнения пересохло во рту, он понял, что наступил тот самый случай, о котором летчикам рассказывал комиссар полка Манухин. Речь шла о подвиге Гастелло. О нем говорилось в оперативной военной сводке. Капитан Гастелло повел подбитый врагом бомбардировщик на скопление фашистских танков и врезался в них. Этот подвиг взволнованно обсуждался в эскадрилье. Разговор о нем был и вчера. Начал его парторг эскадрильи Григорий Левенец.

- Экипаж Гастелло пошел на верную смерть, чтобы победить врага. Запомните этого человека.

Штурман был самым «старым» из «стариков» в эскадрилье. Он участвовал в войне с фашистами в Испании, защищал независимость народной Монголии в боях на Халхин-Голе, за что был награжден двумя орденами Красного Знамени.

- В Испании у нас бывали ситуации, когда плен казался неизбежным, но никто из ребят к фашистам не попадал, - взволнованно говорил Левенец. - Они берегли последний патрон.

- Если нас подобьют, мы ведь тоже так, - горячо заявил старшина Иван Шереметьев, - мы тоже в плен не сдадимся!

Ему ответил командир.

- Про патрон не знаю, а вот если с жизнью расставаться придется, Ваня, то и запросить за нее надо втридорога!

«Все это говорилось только вчера», - подумал Живолуп…

Огромной огненной стрелой СБ вонзился в скопление танков... Капитан Живолуп повернул эскадрилью на обратный курс. Задание было выполнено».

Вспоминает Главный маршал авиации Новиков: «4 июля на юго-западных подступах к Ленинграду было совершено два тарана. Коммунист командир звена 159-го иап лейтенант A.M. Лукьянов сбил бомбардировщик, а летчик 158-го иап старшина Н.Я. Тотмин - истребитель. Третий подвиг в этот день совершил командир эскадрильи 10-го бап 41-й бомбардировочной авиадивизии коммунист капитан Л.В. Михайлов. Он бросил свой СБ, подожженный зенитным снарядом, на колонну вражеских танков...

Любой подвиг, связанный с самопожертвованием, не случаен, не беспочвен и вовсе не акт упоения битвой. Настоящий подвиг глубоко осознан и подчинен разуму. Только человек в последние минуты или секунды не задумывается над причинами, побуждающими его на самопожертвование. Ему просто некогда думать о них. Но то, что он в этот момент ощущает в себе ту светлую неодолимую силу, которая и ведет его на подвиг и в последнее мгновение аккумулируется в заряд огромной духовной энергии, в том нет сомнения.

Допускаю, что героизм одиночек может быть рожден ослеплением в битве или отчаянием, но массовый героизм советских воинов, свидетелями которого мы были в годы войны с немецкими фашистами, глубоко осознан и целенаправлен.

В самом деле, о каком ослеплении или отчаянии может идти речь, когда командир, имея возможность оставить горящую машину, как это, например, мог сделать Леонид Михайлов, бросает свой самолет на колонну вражеских танков? Каким необычайно ясным сознанием и верой в правоту своего дела, какой любовью к своему народу должен обладать человек, чтобы отважиться на огненный таран!..

О подвигах Лукьянова, Тотмина и Михайлова я узнал на следующий день — 5 июля. Это был тяжелый для нас день На сводку, лежавшую на моем столе, было страшно смотреть. Фашисты не давали ни малейшей передышки войскам Северо-Западного фронта. В тот день головные части 1-й тд 41-го мк немцев при сильной поддержке авиации ворвались в Остров, а передовые войска 18-й армии подходили к Пярну и Тарту».

22.07.41 г. капитану Михайлову Леониду Васильевичу было присвоено звание Герой Советского Союза посмертно.

Среди жителей деревни Рубеняты Островского района Псковской области нашлись очевидцы геройского поступка советских лётчиков, которые под покровом ночи пробрались к месту огненного тарана, нашли и захоронили останки погибших. После войны они были перезахоронены в братской могиле.

7.01.59 г. Приказом министра обороны капитан Михайлов был навечно за числен в списки одной из воинских частей.

В июле 1975 г. юные следопыты из отряда «Поиск» Даугавпилсского мебельного комбината установили точное место гибели экипажа Михайлова. Был найден кусок обшивки фюзеляжа, осколок плексигласа от фонаря, кусок целлулоида от планшета и обломок радиаторной трубки. Последняя находка помогла специалистам точно определить марку самолета. Именно с такие радиаторы имели бомбардировщики 10-го скоростного бомбардировочного авиаполка.

В акте специально созданной комиссии говорилось: «Комиссия считает доказанным, что наземный таран по фашистской мехколонне действительно был совершен у переправы через приток р. Великой - Березку, в 8 км южнее Острова, в районе Шлыковой горы, и что останки экипажа захоронены в годы войны на Федосинском братском кладбище. Имена погибших должны быть обозначены на могиле с возданием воинских почестей».

На месте гибели экипажа установлен мраморный обелиск.