Главная Войти О сайте

Сергей Марков

Сергей Марков

майор в отставке входил в состав личной охраны Жукова
Гражданство: Россия

Содержание

  1. Да святится имя его!
  2. В Одесском военном округе
  3. Возвращение на Олимп
  4. Расправа

Да святится имя его!

— Вы помните заседание Президиума ЦК КПСС, на котором Жуков был отстранен от должности?

— Конечно. Само заседание длилось часа полтора-два. Я ждал в кремлевской раздевалке вместе с другими «прикрепленными». Наконец появился Георгий Константинович. Таким я его никогда не видел — ни в годы войны, ни после. На лице сине-красные пятна, оно словно окаменело. Но держался, как всегда, с достоинством. Прибыли домой, на улицу Грановского. Он: «Пройдемся немного». И после томительной паузы: «Сегодня вечером по радио в 19 часов объявят о моем освобождении с поста министра обороны».

— Но маршал верил, что это еще не конец?

— Верил. Ведь одно из решений пленума гласило, что секретариат ЦК должен подобрать Жукову работу. Какое там! Уволили подчистую, беспрецедентно. Без традиционного зачисления Маршала Советского Союза в группу генеральных инспекторов.

— Помните последний день, который вы провели вместе?

— 15 марта 58-го. Накануне я получил звонок от своего руководства: доложите маршалу, что, поскольку он переводится на полное обеспечение Минобороны, а дача передается в его личное пользование, охрана и обслуживающий персонал КГБ освобождаются. Я и доложил. Он кивнул понимающе: «Что ж, раз так, ладно. Знаете, где дача, где квартира. Когда нужно — в любое время». Вынес мне вот это самое фото, подписал. Я прослезился, не скрою.

— Вы были на похоронах Георгия Константиновича?

— Был. Пропуск мне выписали в КГБ. Но как же несправедливо рано он ушел! Если бы не опала, Георгий Константинович, уверен, прожил бы еще долгие годы. Он очень следил за собой. Ограничивал себя в питании, занимался спортом, плавал. За отпуск сбрасывал по 5–6 килограммов. Постоянно консультировался у врачей, поскольку мучила печень. Да, если бы не опала… Как-то на прогулке он сказал мне: «Какая-то напасть на меня, Сергей Петрович. Причем через каждые десять лет: 37-й — 47-й — 57-й…»

В Одесском военном округе

— Георгий Константинович только службой и жил?

— Нет, конечно. Георгий Константинович был завзятый театрал. Я частенько сопровождал его в театр оперы и балета, драмтеатр, оперетту. Он не пропускал и новые фильмы. И по сей день диву даюсь: что за характер, самообладание? Страсти-то накалялись. Вскоре после назначения в Одессу его вывели из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б), в июне следующего года влепили партийный выговор: якобы не имел права награждать артистов. Вы, видимо, хорошо знаете, что в конце 47-го его вызвали в Москву. И мы в полном неведении колесили между квартирой и дачей. Уже потом Жуков скажет, что ожидал ареста. Сколько генералов, работавших с ним, было к тому времени арестовано! Вот и не выдержало сердце. В январе 48-го — первый инфаркт. Только отлежался — новое назначение, в Уральский военный округ. 12 февраля грузимся в старый штабной вагон — и в Свердловск. С маршалом жена, Александра Диевна. Для меня этот период памятен и тем, что в середине 50-го я был назначен начальником личной охраны Жукова.

— Жуков — депутат… В те времена депутатов фактически назначали, а не избирали. Маршал воспринял это как новый поворот судьбы?

— Конечно, мы понимали, что это воля Сталина, его ностальгия по Жукову, смена позиции вождя. Все, что произошло потом, при жизни Сталина, это подтвердило. А к депутатским обязанностям Жуков относился ревностно. Ну и помотались мы с ним! Официально его выдвинул коллектив Ирбитского мотоциклетного завода. Вы представляете территорию Урала? Жуков мотался по медвежьим углам. Кругом снега, тайга, лесные тупики. А публика! На деревоперерабатывающих комбинатах — бывшие политзэки, оставшиеся после лагерей на вечное поселение. На чем мы только не добирались к избирателям — на вездеходах, санях, запряженных тройками. Пересадки — и снова по снегам. Но маршал был счастлив: его знали, любили и встречали как триумфатора. А судьба уже готовила крутой вираж и самому полководцу, и нам, его личной охране.

Возвращение на Олимп

— Но этот вираж возвращал его на Олимп. Стало быть, и вас?

— Меня как раз наоборот. Летом 52-го Жуков вызвал меня на беседу. «Сергей Петрович, — сказал он, — мне звонил Василевский. У него сняли охрану. Остались только два прикрепленных к нему сотрудника. Видимо, то же будет и у нас. По вашему ведомству нет команды?» Я в ответ: «Пока тишина». Но тишина оказалась недолгой: распоряжением из Москвы всю нашу группу чохом передают в местное управление КГБ. Для дальнейшего прохождения службы. Я в шоке. Доложил маршалу. Он замялся. Спросил: «Что вам предложат?»

«Ничего хорошего, — отвечаю. — Буду увольняться, хотя и самый молодой в группе». Жуков вновь задумался, потом спросил: «Скажите, а вас могут отпустить из КГБ в кадры Вооруженных сил?» Я ответил утвердительно. И вскоре был отправлен маршалом в отпуск. Вернулся, а Георгий Константинович вновь продолжает начатый разговор: «В Москве хотите работать? Я переговорю с Василевским и генералом Артемьевым (командующий войсками МВО. — В. К.)». А затем последовал приказ: меня назначили в Краснопресненский военкомат. Расстались мы в Свердловске очень тепло. «Будете в Москве — непременно заходите на квартиру, на дачу, звоните», — напутствовал маршал.

— Вы каждый отпуск проводили с Георгием Константиновичем? Где он любил отдыхать? И вообще, использовал ли свои отпуска?

— Безусловно. В основном в Сочи. Начиная с 46-го года, я помню каждый его отпуск, поскольку находился неотлучно при маршале.

Расправа

— Последний отпуск маршал провел незадолго до памятной поездки в Югославию и Албанию. То есть в самый канун своего смещения с поста министра. Он чувствовал приближение грозы?

— В те дни ничто ее не предвещало. Более того, в Мисхоре в это время отдыхали Хрущев, Булганин, Фурцева, кто-то из представителей братских компартий. В один из воскресных дней Хрущев пригласил Жукова в гости на резервную дачу. Это приглашение маршал встретил без энтузиазма: не любил он водить застолья с руководством. Вызвал меня, сухо распорядился: «Сергей Петрович, свяжись с поваром, и налейте мне в коньячную бутылку крепкого чайку. Там, на даче у Никиты Сергеевича, поставьте ее у моего прибора». Я так и распорядился. Приехали к Хрущеву. Трапеза в саду, на свежем воздухе. Жуков знай подливает себе «коньячок» из нашей бутылки. Фурцева что-то заприметила. Слышу, обращается к Жукову: «Георгий Константинович, дайте и мне попробовать ваш напиток». Жуков с хитринкой: «Так пер ед тобой своя стоит не хуже, вот из нее и пей». Так и не дал.

Вот и думаю сейчас: было что-то в этом обеде иезуитское. Хрущев наверняка уже принял решение о дальнейшей судьбе Жукова. Ну, а поездка в Югославию и Албанию и что за этим последовало — общеизвестно. Да и решения октябрьского пленума ЦК 57-го были опубликованы.

— Однако первый удар ему был нанесен в день возвращения из поездки на заседании Президиума ЦК. Вы сопровождали Жукова на это судилище?

— Да, прямо из аэропорта Внуково. В самолете он писал докладную записку о визите, понятно, в Москве она уже была никому не нужна. О заседании Президиума и его обязательной явке Жукову сообщили прямо у трапа. Встречающих было мало: маршал Конев, Александра Диевна с дочками Эрой и Эллой, какие-то второстепенные лица. Был и мой начальник управления. Жуков из аэропорта завез жену и детей домой — и в Кремль. Ну, а о том, что было позже, я уже рассказал…

© БиоЗвёзд.Ру