Татьяна Залужная

— ТАТЬЯНА, во-первых, поздравляем вас с выходом нового альбома «Любовь — не трали-вали». А во-вторых, давайте начнем плясать, что называется, от печки, и раскроем «страшные» тайны вашего прошлого. Вы ведь родом с Украины?

— Да. Мама и сегодня живет в Запорожье, я часто туда езжу.

— Вы одна из немногих на нашей эстраде, кто не скрывает, что Любаша — всего лишь сценический псевдоним. Зато ваша настоящая фамилия Залужная звучит как «заслуженная».

— На самом деле она, наверное, произошла от глагола «залудить». А вообще моя девичья фамилия — Cай. В переводе с татарского означает «целебный родник».

— Вы называете себя аналитиком и мистиком. Довольно необычное сочетание.

— Мистик я потому, что считаю себя поэтом. А все поэты верят в судьбу. Ведь когда ты пишешь стихи, то сам не понимаешь, откуда берутся мысли, слова, рифмы. Для меня поэзия — это какие-то вибрации. И если ты один раз вышел на эту дорожку, затем второй раз, то потом она становится твоей. По ней и надо идти. Если она, конечно, твоя.

— Вы, наверное, в этом уже и сами убедились, и своих поклонников убедили. В любой момент можете сесть и написать песню?

— Думаю, да. Но ведь песни же бывают хорошие, а бывают плохие. Конечно, я каждый раз надеюсь, что все получится хорошо. А получается по-разному. Но если песня не нравится мне самой, я ее у себя не принимаю и никогда не показываю другим… Ну а что касается аналитики, то аналитичный склад ума связан с астрологией. Я — Дева по гороскопу.

— А по профессии вы кто?

— Инженер-электроник. Но это все в прошлом… Когда жила в Запорожье, работала программистом в НИИ титана. Музыку я сочиняла еще с музыкальной школы, потом стала писать песни на стихи известных поэтов и стихи друзей. Такая бардовская песня получалась. У нас была хорошая самодеятельность, и я в ней участвовала. Потом, правда, решила, что это несерьезно. И с головой ушла в профессию инженера. Мне по натуре всегда надо быть первой. И я такой стала в своем НИИ, хотя это было непросто.

А как-то летом пошла в отпуск и за неделю до выхода на работу неожиданно для самой себя стала сочинять стихи. Даже не знаю, как все получилось, — просто взяла ручку и написала. Получилось. И ка-ак покатило, словно канал какой-то вдруг открылся. Стала много-много писать, штук, наверное, десять за неделю сочинила. Пришла на работу, достала свои листочки со стихами и решила прочитать коллегам. А они стали смеяться — инженер Залужная вдруг стала поэтом. Так что я не обижалась. А сама по-прежнему не спала ночами — надо было писать. Страх какой-то появился — вдруг что-то пропущу, просплю какую-то рифму, мысль.

Утром приходила на работу, перепечатывала свои стихи на компьютере, думала только об этом. И в конце концов охладела к профессии. Сижу на работе и, вместо того чтобы заниматься непосредственными делами, стихи сочиняю. Стало понятно, что надо что-то делать. И я решила уйти с работы. Хотя получала очень хорошие деньги. Судите сами — средняя зарплата тогда была рублей 180, а нам в институте платили по 600. Никто не то чтобы не увольнялся из НИИ, наоборот, все мечтали к нам попасть на работу. И вдруг я прихожу с заявлением об уходе. Начальник даже думал поначалу, что я нашла себе какое-то более выгодное место. Но он тоже любил поэзию, сам всю жизнь писал стихи. И когда почитал мои, то все понял и отпустил меня. В результате через 2 недели после того, как я начала писать стихи, ушла с работы, и жизнь моя круто изменилась.

У меня тогда была другая семья. Но ни муж, ни друзья не понимали моего поступка. Ушла-то я в никуда. Как повернутая тогда была. Смотрела на звезды, любовалась закатом. После увольнения из НИИ отправилась в литературное объединение. Принесла свои стихи и думала, что там будут за меня радоваться. Мол, еще один поэт появился. А мне в литобъединении, наоборот, сказали: «Настораживает, что вы слишком быстро пишете. Три месяца — и уже столько стихов». Словно я издевалась над ними. В общем, разнесли меня в пух и прах. Это была первая серьезная оплеуха.

А потом я встретила человека, который вселил в меня веру в себя. Это был музыкант-гитарист, который сделал аранжировки на мои песни. Та встреча все и решила.

— А жили-то вы тогда на что?

— Муж что-то зарабатывал. Но я, разумеется, тоже ломала голову, на что жить. В конце концов пошла в филармонию. Как сейчас помню, в шляпке была, с цветком каким-то. Одним словом, странная такая. Мне так и сказали, что стихи мои странные и что лучше разучить какие-то хиты известные, с которыми можно ездить по области и выступать. А стихи интересные, мол, но — спасибо, не надо. Тогда я пошла в ресторан, а там мне еще проще сказали — учи шлягеры или до свидания.

И я решила поехать в Москву. Потому что для меня главным была сцена. Первый, кого я встретила в столице, был Аркадий Укупник. Мы пришли в «Олимпийский», где у него была студия, и случайно с ним столкнулись. Любой же может принести на студию свои стихи, а там — как судьба распорядится. Укупнику мои стихи понравились. Я получила свой первый гонорар — целых 50 долларов! Тогда это для меня были огромные деньги.

Но в Москве я тогда не осталась, вернулась в Запорожье. Стала делать музыкальные спектакли. Сама придумывала костюмы, сочиняла декорации для сцены. Делала это не для заработка. Просто мне хотелось как-то отчитаться за свою работу — песни-то я писать не прекращала. Мы арендовали зрительный зал, звали друзей. Было здорово. Мой первый спектакль назывался «А мне любовь обещала»… Билеты распространяли бесплатно, разумеется. Это моя семья мне сделала такой подарок — оплата аренды и гонорар актерам. Зрители потом спрашивали: «А когда будет следующий спектакль?» А у нас на это уже не было денег…

Я все сбережения тратила на музыку. Кто-то за границу ездил, кто-то одежду покупал. А я в одном костюме ходила и сочиняла песни. Не возникало ли у меня отчаяния ? Нет, конечно. Мои же песни нравились, как я могла отчаиваться? Наоборот, думала, что счастливей меня никого нет. Правда-правда.

А потом я снова поехала в Москву и на этот раз занесла песни в студию Аллы Пугачевой. Ну а как все развивалось дальше, наверное, и так известно…

— …Алла Борисовна взяла ваши песни, и появился ваш совместный диск «А был ли мальчик». После такого триумфа легко потерять голову. Вы вообще реальный человек?

— Когда сочиняю — нет. Отрываюсь от земли и куда-то мыслями улетаю. Иначе ничего не выйдет. Но когда дело касается моих детей, то, конечно, я твердо стою на земле. Как я пишу? Ну вот песню «За столиком в кафешке», которую поют Алла Пугачева и Максим Галкин, написала, когда сама сидела в кафе и кого-то ждала. И вдруг родилась фраза: «За столиком в любимой кафешке разреши поцеловать тебя в щечку». Нашла какой-то тупой карандаш и тут же записала на салфетке.

«Изучай меня по звездам, изучай меня по картам», которую поет Наталья Ветлицкая, написала в Крыму. Мы приехали отдыхать, я стояла около моря, любовалась закатом, и родились эти строки.

— А как сочинили мегахит прошлого сезона «Будь или не будь»?

— Даже и не помню как. Вышедшие песни для меня — это уже прошлое. Они живут своей жизнью и во мне не нуждаются. Я думаю о том, что будет. А как же? Расслабляться нельзя! Когда на «Рождественских встречах» Алла Борисовна вывела меня на сцену, я думала: «Ну вот, сейчас все начнется». А ничего почему-то не началось. Кто-то даже говорил, что тот успех — случайность. И я начала работать. Чтобы доказать, что это не случайность. И что это не Алла Борисовна помогла, а во мне действительно что-то есть.

— Вы можете теперь сказать, как добиться успеха?

— Верить, что Бог каждому дал свое колечко. Просто нужно понять, какое из них твое. А когда ты поймешь, чем должен заниматься, все получится само собой. Мне иногда даже неловко становится — так легко даются стихи. Друзья работают, устают, а получают мало. А я вроде легко зарабатываю себе на жизнь. Но на самом деле я всего-навсего сумела увидеть свое колечко, найти его.

А еще надо верить в себя. И добиваться того, чего хочешь. Кто-то, например, умеет всех рассмешить за столом. А в артисты не идет, мол, там и без меня артистов хватает. А вот и не хватает! Не надо бояться делать неожиданные шаги! Мечты действительно сбываются. Никто же не верил, что мои мечты — простого инженера из Запорожья — выйти на большую сцену реализуются. Но я верила. Даже видела картинку — я стою на сцене. И в результате все именно так и произошло. Теперь для меня нет преград. Чем дальше ты уйдешь в своей фантазии, тем лучше. Потому что в нашей жизни возможно все.

— В одном из ваших интервью прочитал, что вы часто видите вещие сны.

— Да. Например, что я приезжаю в гостиницу и меня селят в номер, где до этого жил Юрий Антонов. И в моей жизни потом так и просходило на самом деле. Алла Борисовна часто снилась. Что мы с ней на какой-то вечеринке за одним столом оказались. Хотя я тогда о шоу-бизнесе и не думала. Просыпалась и начинала анализировать. Запоминала то, что мне приснилось. Хотя в сонники, трактующие сны, не верю.

— У вас есть строчки: «Влюблен, пьян или просто счастлив». По-вашему, это одно и то же?

— Это не я, это Любаша сказала. В жизни я далеко не всегда Любаша. Для Любаши я пишу песни особенные, как говорят сейчас, «неформатные». А для других стараюсь быть «в формате». А вообще… Конечно, одно и то же. Влюбленность — самое светлое и лучшее, что может быть в жизни.

— Чем вы занимаетесь в свободное от сочинения песен время?

— Много читаю. Но не художественную литературу, а книги о людях, которые постигают мир. Недавно прочла об альпинисте, покорившем Эверест без кислородного аппарата. Когда мне бывает трудно, подобные книги помогают. С их помощью я ухожу от своих проблем, вырываюсь из сегодняшнего дня. Когда читала об альпинисте, то вместе с ним поднималась в горы, вместе с ним мучилась от недостатка воздуха. И знаете, после этого все тяготы здешние показались мне такими мелкими… А когда он поднялся на вершину Эвереста и сфотографировал себя, я просто рыдала. И вся депрессия моя улетучилась. Какая депрессия? Ну бывают же мысли, может, я напрасно всем этим занимаюсь, зря себя на все это трачу…

— Даже не верится, что вы так думаете. Ваши песни поют сегодня все звезды — от Пугачевой и Сердючки до Лолиты и Кати Лель. Вы, наоборот, должны быть счастливы и довольны.

— Я стараюсь. А если бы вы знали, какие мне письма пишут — из Австралии, из Израиля. Там самая популярная песня — «Снег». А у них ведь и зимы-то нет. Или, бывает, читаю про какую-то экспедицию в Африке, и вдруг получаю оттуда письмо. Так приятно становится, просто подарок судьбы.