Владимир Каширский

– Прежде всего за 70 лет существования театра отношение к этой проблеме неоднократно менялось. При коммунистах театр работал исключительно на выезде и на гастролях, делая по 400–500 спектаклей в год. В начале 90-х у театра появился стационар в Кузьминках, а у значительной части населения – ощущение, что в нашей стране все возможно. Вот тут мы решили, что пришел наш час. Был сделан ряд попыток перейти в новое качество, стать настоящим московским театром. Но понимание недостижимости этой цели пришло довольно быстро. Потому что невозможно покорять Москву и одновременно полноценно работать в области, демонстрируя ей высокопрофессиональное, московского уровня искусство. И поэтому последние годы Москва, великий театральный город, используется нами как эталон, для того, чтобы лучше понимать, чего мы достигли и куда стремимся.

– Быть областным театром – проще или труднее?

– В области идет другая жизнь. Иная реклама, иные финансовые взаимоотношения, иные площадки. Проще то, что нет столичной конкуренции. Сложнее на неподготовленной сцене за два часа поставить декорации, свет и звук и хорошо сыграть тонко построенный спектакль, осуществленный режиссером в расчете на стационар в Кузьминках. Сложнее сохранить настрой после четырех часов поездки по заснеженному Подмосковью.

– Для успеха в Москве нужна первоклассная режиссура, как у вас с этим обстоят дела?

– В том-то и дело, что у нас есть первоклассная режиссура. Например, последняя работа театра – спектакль по пьесе Т. Дрозда «Сладкое время нереста», который репетирует Сергей Голомазов, весьма квалифицированный режиссер. Премьера в мае. Так вот, для продвижения этой работы на московский театральный рынок мы должны потратить средства, равные расходам на две постановки. Причем пути достижения успеха такого рода понятны каждому, кто этим занимается. Вопрос – а зачем? Это же деньги областных налогоплательщиков. Поэтому премьера будет достаточно скромной, а с осени спектакль поедет в Подмосковье. И это наша принципиальная позиция. Мы хотим все лучшее, что есть в театральной Москве, сделать доступным для жителей области. Поэтому билеты на наши спектакли в Москве стоят 100 рублей, а в области – 20.

– Как так получилось?

– Театр находится в Москве, поэтому налоги мы платим в городе. Но дотацию получаем из области, что вызывает справедливое недовольство областных финансистов. Так вот, для устранения перекоса мы решили применить ценовые «ножницы». И таким образом, дотируем зрителей Подмосковья за счет москвичей.

– У областного зрителя другие требования к театру?

– Что Кузьминки, что Электросталь – никакой разницы реально не существует. Это примерно одни и те же люди. Если человек нашел в себе силы вечером сидеть не у телевизора, а пойти в театр, это все равно интеллигент, который считает театр самостоятельной художественной ценностью. И люди такого свойства везде примерно одинаково реагируют на хорошую работу, на плохую работу, на фальшь, на халтуру.

–У вас появился новый главный режиссер?

– Да, главный режиссер Валентин Варецкий, человек с достаточно разнообразным жизненным и профессиональным опытом. И при этом оптимистично и открыто мыслящий, что, вообще говоря, большая редкость. Насколько я могу судить, коллектив им доволен.

– Ну и каковы ваши перспективы?

– Хотя ситуация в значительной степени неясная, мы продолжаем напряженно трудится. Ожидаемая театральная реформа может создать трудности на пути развития театра. Поэтому и наше областное начальство и коллектив настроены сдержано-пессимистично.

– Вы чего-то боитесь в связи с этой реформой?

– Если власть хочет реформировать какую-то область деятельности с целью придать ей больше динамизма и улучшить ее работу, то делается это по вполне определенной схеме. Ведь западное сообщество с легкостью реформирует свои институты, и никаких серьезных проблем при этом не возникает. Но у нас цели реформы иные. На мой взгляд, во-первых, это желание показать руководству страны, что реформы как таковые идут. Во-вторых, желание сэкономить еще деньги, которых и так некуда деть. И, в-третьих, показать театрам, кто именно в доме хозяин. От реформ, имеющих такие цели, ничего хорошего ждать не приходится.

– А чего бы вы хотели в идеале?

– В идеале? Вы знаете, сегодня мы настолько адаптировались к ситуации, что на самом деле нам дополнительная помощь власти не нужна. А те проблемы, которые у нас реально существуют, мы в состоянии решить сами.