Юлия Чичерина

- Юля, готовясь к интервью, я прочел новости о группе за прошедший год. И обратил внимание, что именно год назад с тобой начали происходить разные неприятности...

- Получается, что так. Мы же пластинку эту, только что вышедшую, записали как раз год назад. После этого из группы ушли барабанщик, басист...

- Вы поссорились?

- Ну, там сложная ситуация.

- А басист - это Саша Бурый, он же - ваш саундпродюсер, он же - твой первый муж?

- Да, он был нашим продюсером тоже и ушел обратно в "Смысловые галлюцинации", где играл. А свою личную жизнь я не хочу обсуждать. Я замуж вышла в прошлом году, и это мой единственный брак.

- Что было дальше?

- У нас начались проблемы с Кешей - нашим бывшим директором. В какой-то момент он зарвался, стал заниматься параллельно Вячеславом Бутусовым. И стал лезть в музыку, я ему не позволяла, после чего он стал настраивать против меня моих же музыкантов. Они в итоге и ушли, причем это очень странный уход - они же в пустоту полную ушли. Причем Кеша нам говорил, что мы должны ему какие-то деньги, а когда был послан окончательно, стал распускать слухи и гадить везде, где появлялся. Придет на какой-нибудь концерт и рассказывает, что я или алкоголичкой стала, или вообще из ума выжила.

Он вывез с нашей базы часть инструментов, а потом сделал так, что мы не смогли там репетировать. На своей-то базе, где парни к тому времени уже тренировали новых ребят. А парни быстро нашли новую базу и переехали. Та была маленькая каморка, а теперь у нас здоровая. Альбом в конце концов вышел, но знаешь, что он сделал? Он поместил на альбом фотосессию зачем-то, о которой не было речи, которую сняли в тюрьме, когда мы там делали клип. Там мрачняк! Там я в тюрьме, с тюремщицами...

- Я слышал, что тебя потом запугивать стали, чуть ли не снайпер в тебя целился?

- Мы ехали в машине, и я вдруг заметила точку красную, вот как в кино, реально. А потом в соседней машине тип какой-то - не скрываясь - с винтовкой сидел. Мы, разумеется, в РУБОП поехали. Там сказали: "Девушка, вас пугают просто. Хотели бы убить, не нужно было бы никаких лазерных прицелов, это спецэффекты". После этого нас еще на машине к обочине прижимали...

- А что у вас с гастролями?

- Он отменил все запланированные концерты.

- И на сайт ваш я заходил...

- Он и его прикрыл, повесил там рожу улыбающуюся.

- Вы сейчас не выступаете?

- Пока нет. Вот третьего апреля отыграли в программе "Земля-Воздух" в новом составе.

- Скажи, а ты задумывалась, почему это все вдруг разом, за год, стало происходить в твоей жизни?

- Почему? Я не знаю. Я особо не анализирую. Происходит и происходит.

- Жизненный опыт?

- Ну да, умнею чуть-чуть. С годами жизненный опыт приходит. Это из истории "опыт плюс шестьдесят", стопудово. Знаешь, такая игра есть - "Герои". Там ходишь, опыт собираешь. Подерешься с кем-то - опыт дадут. Уровнем повышаешься.

- Ты фанат компьютерных игр?

- Очень люблю "Героев", а другие игры мне не нравятся. Вот я пыталась вчера играть во что-то еще - не катит. В третьих "Героев" отыграла, сейчас вот четвертые. А там круто - можно опыт покупать, твой герой бьется.

- Есть не совсем приличное выражение по этому поводу. У вас же опыта-то больше. Его, если быстро произносить...

- Ха-ха-ха. Же опыта-то больше? Хорошее выражение. Можно песню такую написать.

"Люди на самом деле плохие. Уроды. Почти все"

- Юля, а расскажи, почему третий альбом вы поехали писать в Германию? Пошли по стопам своих коллег из "Мегаполиса"?

- Нет. Это был эксперимент. Знаешь, мы все время писались на "Мосфильме" (одна из лучших, если не лучшая, студия в стране, где свои альбомы записывали Земфира, "Мумий Тролль" и многие другие. - "Известия"). Вообще, все, что мы писали, мы делали всегда в одном месте. В самом начале только мы полазили по студиям в Москве, обломались и пришли на "Мосфильм". И тут, после двух альбомов, решили сменить обстановку. Но тогда у нас замечательная была ситуация в группе. Поехали мы в Германию, в студию, которую нам посоветовал Вовка Овчинников, звукорежиссер с "Мосфильма", а он с Олегом Нестеровым (лидер группы "Мегаполис". - "Известия") туда гонял. Там кайфово. Мы вообще всю Германию на машине проехали. Это под Кельном, то есть мы из Берлина на машинах добирались. Это деревенька с домами старыми - лет по триста им. Которые из помета делают. Белые с темными балками наружу. У всех свои сады зимние. Студия в бывшем хлеву находится. Свиней там раньше держали. Но там чистенько сейчас (смеется). Она очень старая - там много всяких старинных комбиков, инструментов, клавиши "Хаммонд" настоящие. И там тетка живет. Раньше хозяином был мужик - Кони его звали. В честь него студия и называется "Кони Студио". А после его смерти остались жена и сын. Но сын своими делами занимается, а она продолжает дело мужа. Взяла молодого звукорежиссера Марка. А еще у них в то время, когда мы там писались, был какой-то юный практикант - он там что-то типа УПК проходил. Но ему не понравилось. Потому что у них там все постепенно устроено. Сначала он должен просто носить чай. Ходит и смотрит, не мешая. Потом уже начинает помогать, а потом уже его допускают к ручкам. Ему не понравилось чай носить.

А тетушка - Криста - занимается тем, что готовит. Причем она нам рассказывала, что раньше готовить вообще не умела. Она была какой-то американской актрисой в молодости, и Кони ее забрал в Германию. И вот пришлось научиться ей готовить, чтобы кормить музыкантов. У нее книг этих поваренных - тыща! И она очень кайфово готовит.

- И вы, стало быть, в этом пансионе жили и работали. Катались на лошадях по живописной округе?

- Нет, мы один раз съездили в Кельн, чуть не заблудились и дальше безвылазно сидели в студии. Ну как? Ходили гулять на заправку. А на заправке - магазин. Там чистенько так, хорошо, церквушка... Холодно еще было, но тут-то вообще зима была - февраль. А там уже весна была.

- Скажи, на твой взгляд, альбом "On/Off" чем серьезно отличается от двух предыдущих ваших работ?

- Отличается. Во-первых, я чего-то сама для него мало песен написала. Две всего. Там много дроффовских текстов (Александр "Дрофф" Александров - гитарист группы. - "Известия") и Макса Митенкова (экс-ударные группы. - "Известия"). А во-вторых, это один из самых сложных для нас альбомов. Но вообще, ты знаешь, все эти перемены, они делают нас лучше. Когда Кеша стал нам мешать, я просто решила, что его нужно убрать - и станет лучше.

- Ты болезненно воспринимаешь эти процессы?

- Не-е-ет! Я же играю. Мне нравится, и я выигрываю. В "Героев"-то я не всегда выигрываю. Там меня мочат монстры... Просто я не боюсь людей. Поняла для себя, что этого не нужно делать. Просто я к ним по-другому относилась раньше. А сейчас поняла, какие стали... Нет, не стали, а какие на самом деле люди.

- Какие?

- Плохие. Уроды. Почти все. Очень мало нормальных людей.

- Как мрачно.

- Нет, наоборот, мне кайфово, что я не такой урод.

- Ты можешь при встрече с человеком понять - урод он или нормальный?

- Нет. Не могу. Не с каждым человеком. Я меньше стала доверять людям. Перестала доверять. Можно по пальцам одной руки пересчитать тех, кому я доверяю. Это не означает, что я обозлилась на весь мир, нет. Просто я знаю, по каким правилам они играют. И все.

- Ты не будешь играть по этим правилам?

- Конечно, не буду. У меня свои правила.

- О'кей. Мы говорили о том, чем новая пластинка отличается.

- Да. Гитар у нас стало больше. Ну, оно и понятно - на этой студии немецкой такие комбики стояли, что парни не смогли удержаться.

- А скажи, вот, по-твоему, группа "Чичерина" какую нишу на русской сцене занимает?

- Нишу? А какие бывают ниши? Ты имеешь в виду стилистику? Понимаешь, в чем тут дело, почему нас ни с кем не перепутаешь, потому что мы как раз не хотим занимать какую-то конкретную нишу. Мы просто делаем музыку, которая по кайфу в данный момент. А жизнь же постоянно меняется, меняются вкусы, взгляды, поэтому... Вот Дрофф сейчас вообще прикололся за электронщину. В этом есть развитие. А когда ты ставишь себя в нишу, тебе из нее не двинуться уже никуда. Это рамки. Нельзя себе ставить такие рамки. Тем более в музыке.

- А ты к электронной музыке как относишься?

- Я вообще, если честно, не слушаю музыку. Я слушаю радио "Классик" в машине, и все. Вообще информацию, которую делают люди, стараюсь как можно меньше получать. Люди ничего хорошо не делают. Боги хорошо делают. Небеса.

- Ну, бывают же гениальные произведения...

- Бывают. Не то чтобы я категорически это все заявляю, нет. Но люди еще ничего хорошего не сделали. Что из созданного человеком может сравниться с небесами, например?

- Ты пускаешь под откос всю мировую историю культуры?

- Да это все для людей. Миру это не нужно.

- Странные вещи для меня ты говоришь, Юля. Микеланджело, Босх, Куинджи - они питают меня эмоциями. Ты, получается, в этом отношении - на диете.

- А я упитанная. Ничем не питаюсь.

- Помимо музыки ты еще чем-то увлечена?

- Мне надо слепить горшок. Я леплю из глины. В последнее время чего-то прикололась. Налепила посуды - из нее так приятно есть! Глину тут покупаю, в районе. Вчера купила кусок зеленой глины - полтора килограмма. Кайфовая такая. Пока не придумала, чего из нее слепить.

- Слепи человека. Красивого.

- А люди все красивые в принципе. Мы же по подобию сделаны - и снаружи все красивые. А некрасивыми их делает то, что внутри. Если есть внутри какая-то фигня - то они некрасивые.

Проблема в том, что человек вечно занят каким-то поиском, ему все мало, ему нужно еще и еще. А у нас все есть. И у каждого это есть.

- Сложно сказать. Смотри - ты уже реализовала себя как женщина. У тебя есть дочь. Ты реализовала себя уже в какой-то мере как музыкант - вышел твой третий альбом. У тебя, по большому счету, все удачно и хорошо.

- Да, просто у некрасивых людей, засоренных, у них ничего не складывается. Надо просто быть таким человеком, чтобы все у тебя складывалось. И масса таких людей, которые это могут.

- И как это сделать?

- Не страдать мелкими проблемками. Все.

- А какими нужно страдать - крупными?

- Никакими. Не нужно страдать вообще. Не нужно страдать. Нету проблем, нету. Люди сами создают себе проблемы, обрастают ими, их становится все больше и больше.

- То есть у тебя сейчас нет проблем?

- А какие у меня могут быть проблемы? Жива. Руки, ноги целы.

- Хорошо. Скажи, а как мать ты себя как ощущаешь?

- Нормально. У меня нет культа матери. Я просто не понимаю женщин, которые родят детей и после этого - все! Они ничего не видят больше кроме своего ребенка. Таких женщин масса. И их больше ничего не интересует. С другой стороны, они просто кайфуют от этого. Потом, когда дети вырастают, они страдают. Ну, или еще рожают.

- Ты часто видишь свою дочь?

- Знаешь, когда началась вся эта фигня, когда ко мне пришли люди, мне пришлось ее увезти. Ну, когда началась война. Ко мне вечером приехали двое каких-то... И мне пришлось срочно ее эвакуировать. Говорю: война была настоящая. С эвакуацией. За ночь слетали в Свердловск, там ее оставили и вернулись. Очень хорошо было, что я ее увезла, потому что иначе у меня было бы еще одно слабое место. Ездила бы по Москве и парилась постоянно: как она там с нянечкой.

- К маме отвезла?

- Да. Она сейчас там в садик ходит. А маме сказала, что мы становимся сейчас самостоятельными, очень много работы...

- То есть весь детективный сюжет ей рассказывать не стала?

- Тогда все только разворачивалось, зачем ей это? Она бы там волновалась за меня, нервы себе бы портила. Сейчас все в порядке, можно и рассказать.

"Я думаю, их специально так кормят. Это наказание"

- Скажи, вот Тимур Бекмамбетов сейчас доделывает кино по Лукьяненко. Он снимает тебе клипы. А в кино звал?

- Нет. Может, я ему не нравлюсь как актриса. Я же правда хреновая актриса.

- А что ты умеешь делать по-настоящему хорошо?

- Все. Я все смогу хорошо сделать, если постараюсь.

- Расскажи, как вы оказались в тюрьме?

- Это Тимур придумал, его была идея. Нам надо было показать одиночество. Хотя мне эта песня не кажется такой уж... Она веселая, оптимистичная. И Тимур придумал в тюрьме снимать. А снимала Ленка Большун. Из Питера. Подружаня наша, она режиссер. Но на самом деле мне вся эта история не очень. Потому что там плохие условия. Я бы не хотела туда попасть. У меня сначала такой депресснячок был - там холодно, грязно, какой-то байдой их кормят.

- Ты пробовала?

- Да, я поела с ними. И стоит такой ужасный запах, я не знаю даже от чего. Их знаешь чем кормят? Картофель такой вот, в воде с солеными... Буэ! С какими-то рыбьими... И запах стоит... И перловка еще, да. Я думаю, это специально их так кормят. Это наказание. Но там мало кто жрет в столовке, потому что им привозят еду родные. А делают они куколок и собирают коробки для кассет и компакт-дисков. Куколки такие, знаешь, сувенирные. С расшитыми платьями... Елочные. Я как вижу у кого такую куклу, меня аж передергивает.

- Выступали там, в тюрьме?

- Нет, только снимали, но пообещали летом приехать. Надо будет обязательно добраться. И там прямо на улице и выступить.

- А знаешь, что заключенные были шокированы тем, что ты с ними пообедала?

- Ну а чего, там же обычные девки сидят. Нормальные.

- Скажи, вы сейчас будете писать новый альбом?

- Надо, да. И через год его выпустим.

- А где?

- Да придумаем. Достало просто уже связываться с рекорд-компаниями. И не хочется общаться с этой тусовкой. Да и вообще - после всей этой истории с людьми поменьше общаться хочется. Тем более - с музыкантами. Там все, делая вид, что приятели, подлят друг другу.

- Юля, а на летних музыкальных фестивалях вы играть будете?

- Позовут - будем. Не позовут - не надо.

- На сколько ты планируешь сейчас уйти на дно?

- А я не планирую уйти на дно. Наоборот.

- Секундочку. Ты же с людьми общаться не хочешь.

- Ну с кем-то я общаться же буду. Просто теперь с людьми общаешься по-другому.

- А как же быть с концертами?

- Нормально все будет и с концертами тоже. В принципе же ничего не поменялось. Просто ушла та часть людей, которая была не нужна. Кто-то сам слился, кто-то, струсив, убежал, кого-то пришлось сливать. Это очень удобная ситуация, я считаю. Наоборот, все лучше стало.

- Много нервов потратила?

- Да не сказать чтобы много. Если бы я пугалась действительно или переживала... А я как-то уверена была и спокойна. Добро ведь всегда побеждает зло.

- Юль, а каких вещей в жизни ты действительно боишься?

- Тараканов очень не люблю. Ни за что никогда не буду голыми руками давить таракана. Но тараканы - это мерзость, а вот змей - боюсь. Но я не знала, что у меня есть эта фобия. Узнала, когда меня в форте "Боярд" в яму со змеями посадили. Причем они сначала же спрашивали: ты боишься змей? И я говорю: да я не знаю. Не сталкивалась. И тут прямо куча этих змей, прикинь! И через динамики - шипение.

И когда я из этой ямы уже поднималась, мне Медведев руку протягивает, а я свою отдергиваю - так меня там тряхануло.

А от этих дураков, которые пугать пытались, какой страх! Так, смех один.