 |
Александр Покрышкинлетчик-ас, трижды Герой Советского Союза, русский военачальник |
Прославленный советский летчик Александр Иванович Покрышкин родился в семье рабочего. По национальности русский. Член КПСС с 1942 года. В Советской Армии с 1932 года.
После окончания семилетней школы работал на заводе слесарем, вечерами учился на рабфаке. В 1933 году окончил Пермскую военную школу авиационных техников, а в 1939-м — Качинскую военную авиационную школу.
После Великой Отечественной войны А. И. Покрышкин с отличием окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, а затем с золотой медалью Академию Генерального штаба. Был на ответственных военных постах в войсках ПВО. Избирался депутатом XIX — XXIV съездов КПСС, депутатом Верховного Совета СССР восьми созывов, является автором книг «Небо войны» и «Крылья истребителя». В 1969 году ему присвоена ученая степень кандидата военных наук.
Ныне маршал авиации А. И. Покрышкин возглавляет Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту.
В апреле 1945 года гвардейская истребительная авиационная дивизия, которой командовал трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин, принимала участие в наступлении на Берлинском направлении.
Советские войска, развивая успех в ходе Висло-Одерской операции, завершили освобождение польских земель и глубоко вклинились на территорию гитлеровской Германии. Наши войска, поддерживаемые с воздуха советскими летчиками, сметали очаги вражеской обороны и стремительно продвигались к Берлину.
Наступление наших войск радовало всех советских воинов. Однако для действий авиации это наступление создавало дополнительные трудности. Они состояли в том, что линия фронта быстро отодвигалась от полевых аэродромов все дальше на Запад, а новых взлетных полос было крайне мало. Время-то было весеннее. И вот настал момент, когда наши истребители почти всю свою заправку горючего расходовали на то, чтобы достичь переднего края, побыть над полем боя считанные минуты и, возвратившись, сесть с сухими баками.
«Шел апрель, — вспоминал те дни Герой Советского Союза полковник А. И. Труд. — Погода выдалась дождливой, земля буквально раскисла. Взлетать было прямо невмоготу, того и гляди скапотируешь. Наши аэродромщнки замучились, уплотняя грунт щебенкой, соломой, фашинником. Создалась угроза, что мы накрепко завязнем и выключимся из боевой работы. И это — под самым Берлином!
Помню, наш комдив с аэродромщиками метался на машине по полям, изъездил десятки населенных пунктов. Возвращался мрачный, недовольный. Его мучила проблема аэродромного базирования как одна из главных. Надо было найти выход из, казалось бы, самого безвыходного положения. И наш командир нашел этот выход.
О задуманном эксперименте нам, летчикам, он ничего тогда не сказал. Аэродромщикам приказал выслать куда-то передовую команду, а мы должны были быть в готовности к вылету. Полковник Покрышкин взлетел первым, сделал круг и взял курс на запад. Вскоре и летчикам была дана команда перелетать на новый аэродром. И тут мы услышали новое, неожиданное: садиться на автостраду!
Это был риск, огромный риск. И вместе с тем — смелость, дерзость. Вон она — полоса автострады, в ширину меряй хоть сто раз, больше двадцати метров не намеряешь, а для посадки нам нужна полоса шириной хотя бы в полсотни метров! Но на нее первым тогда сел Покрышкин, значит, мы должны повторить его расчет и посадку.
Ленточка автострады казалась сверху просто ниточкой. Как на нее угодить, как по ней сделать пробег, не уклониться в сторону ни на шаг? Ведь лента шоссе зажата с обеих сторон кюветами, чуть уклонился на пробеге, и... поминай, как звали...
Но сели благополучно. Колесами касались асфальтовой дороги прямо возле посадочного знака. Техники и механики расставили машины на обочине, замаскировали. И началась работа! Для фашистов это было такой неожиданностью, трудно представить! Как же их наземные и воздушные разведчики стремились разгадать, где мы базируемся, с какого аэродрома работаем! Ведь они свою аэродромную сеть знали, как свои пять пальцев, все площадки обшарили и убедились, что советских летчиков там нет. Не могли они предположить, никак не могли допустить возможности полетов с дороги».
Гвардейская истребительная авиационная дивизия, которой командовал А. И. Покрышкин, в битве за Берлин вписала немало ярких страниц в свою боевую летопись. Гвардейцы внесли весомый вклад в общее дело разгрома врага. И не только в воздухе, где они уничтожили десятки «мессеров», «юнкерсов», «фоккеров». Гвардейцы громили врага и на земле. Их командир умел драться с фашистами на всех высотах, он знал, как бить гитлеровцев и на земле, его искусство истребителя-бомбардировщика не раз проявлялось в бою.
Случилось так, что наземные войска окружили крупную вражескую группировку между Берлином и Котбусом. Но кольцо окружения было не очень плотным, и фашисты попытались массированным ударом прорваться из окружения. Трудно пришлось нашим наземным войскам. И вот командование поставило задачу бомбардировщикам и истребителям обработать лесной массив, заполненный живой силой и техникой врага.
Полковник Покрышкин повел эскадрилью истребителей на штурмовку вражеской группы. К этому гвардейцы были готовы, они заранее, в дни передышки, овладели искусством бомбометания с пикирования и ведения пулеметно-пушечного огня по наземным целям.
Это умение пригодилось в трудную минуту. Гвардейцы совершили сотни боевых вылетов на штурмовку. В период Берлинской операции дивизия Покрышкина уничтожила на земле более 30 вражеских танков и штурмовых орудий, около 200 автомашин и транспортеров, несколько складов боеприпасов и горючего, много живой силы.
Еще пылали фашистские самолеты в воздухе и на земле, догорали чадными кострами возле оголенных деревьев Тиргартена и на центральном берлинском аэродроме Темпельгоф, а гвардейцы дивизии Покрышкина, сделав прощальный круг над Берлином, взяли курс на Прагу, чтобы участвовать в уничтожении последней сопротивлявшейся вражеской группировки. Там, в небе Чехословакии, выполняя свою интернациональную миссию, гвардейцы-истребители провели свой последний воздушный бой, сбив последнего фашистского аса, победно закончив великие битвы войны.
С чего же началась боевая слава Покрышкина? Как выковывалось его высокое летное мастерство, как вырабатывались его новаторские поиски и открытия в тактике индивидуальных и групповых воздушных боев, его командирский талант?
Мечта о полете в воздушном океане возникла в сознании юного Александра Покрышкина в тридцатые годы. В годы первых пятилеток страна обрела могучие крылья. Советские летчики, такие, как М. М. Громов, В. П. Чкалов, В. К. Коккинаки; как первые Герои Советского Союза А. В. Ляпидевский, М. В. Водопьянов, Н. П. Каманин и другие; как первые мастера воздушных сражений, ставшие дважды Героями Советского Союза, — Я. В. Смушкевнч, С. И. Грицевец, Г. П. Кравченко и их многочисленные крылатые сподвижники, на весь мир убедительно и зримо доказали силу отечественной авиации.
В те годы комсомол шел навстречу крылатой мечте молодежи, и тысячи комсомольцев по путевкам Ленинского Союза Молодежи шли в аэроклубы, летные школы, авиационные училища. И нет ничего удивительного в том, что слесарь одного из новосибирских заводов, двадцатилетний Александр Покрышкин, по путевке комсомола поехал в авиационную школу.
Только школа оказалась не летной, она готовила техников. Первое разочарование в самом начале пути! Добился приема у начальника школы, тот успокоил: учись, стань хорошим знатоком техники, а мечта о полетах выведет тебя в стратосферу, поверь! И Покрышкин поверил.
Успешно окончив школу, он стал работать авиационным техником. В часы подготовки машины к вылету подолгу сидел в кабине, запускал двигатель, выводил его на различные режимы работы, следил за показаниями приборов, брал ручку управления на себя и от себя, давил то левую, то правую ножную педаль, мысленно взмывал в бездонную синеву неба. А небо звало властно, призывно.
Начальники на рапорты о переводе в летное училище отвечали односложно: отказать. Пришлось пробиваться своим, особым путем. Приобрел гору учебников по самолетовождению, пилотированию, аэродинамике и штудировал их долгими вечерами. Весной 1938 года Александр смело явился к начальнику Краснодарского аэроклуба, высказал свою мечту. Тот удивился: авиатехник в щеголеватой синей военной форме с двумя кубиками в петлицах, просится в аэроклуб, сугубо гражданский, осоавиахимовский! Такого еще не бывало. И о чем просит? Всего за один месяц отпуска хочет сдать и теорию и практические полеты за весь курс обучения. Наверное, очень горячо и настойчиво просил Александр Покрышкин начальника аэроклуба, потому что тот уступил, хотя в душе был уверен в несбыточности намеченного.
Да, этот месяц был для Александра Покрышкина жарким, трудным. Он сдал все зачеты по теории, поднялся на планере, прыгнул с парашютом, вылетел самостоятельно по кругу на самолете ПО-2 и закончил всю летную программу с отличной оценкой. Инструкторы отметили, что учлет Покрышкин хорошо чувствует самолет.
Вернулся в часть с удостоверением об окончании аэроклуба. Написал еще один рапорт. На этот раз начальники единодушно решили: послать воентехника 2-го ранга Покрышкина в летное училище.
Знаменитая «Кача» — Качинская авиационная школа летчиков была окончена, как и аэроклуб, на «отлично». Покрышкину предложили остаться работать в школе инструктором, но он попросил направить его в строевую часть. Прав оказался начальник авиационно-технической школы: бывшему технику самолет-истребитель давался легче, чем другим летчикам.
Маневренный пилотаж в воздушном бою был освоен. Для Покрышкина это означало лишь вступление на длительный путь поиска и эксперимента, совершенствования и шлифовки тактических приемов.
Особое пристрастие Покрышкина — разработка тактических приемов воздушного боя. Он осмысливает существующие типовые атаки, анализирует их, до конца выясняет летно-тактические возможности своего самолета и затем ведет учебные воздушные бои с опытными летчиками полка.
Другая составная формула победы — огонь. Покрышкин хорошо знал: как ни маневрируй, с каким искусством ни пилотируй самолет, но если не умеешь метко вести огонь из бортового оружия, не видать победы. Только снайперский огонь, разящий врага намертво, должен венчать атаку.
В те годы летчики учились стрельбе по конусу на попутно пересекающихся курсах. Сначала у Покрышкина не все шло гладко. Маловато пробоин насчитывали в конусе после его стрельбы, а иногда и вовсе их не было. Стал тренироваться на земле, засел за расчеты, научился с математической точностью определять дистанцию открытия огня, нашел оптимальное исходное положение для ведения огня с предельно короткой дистанции. Тренировал глазомер, руки, нервы. И упорная, настойчивая учеба дала отличные результаты.
В 1941 году авиационный полк, в котором Александр Покрышкин был командиром эскадрильи, стоял на западных, границах нашей Родины, возле реки Прут. На рассвете 22 июня над аэродромом раздался вой сирены, возвестивший боевую тревогу. Война началась.
Первое боевое задание оказалось несложным. Покрышкин со своим звеном сопровождал группу наших бомбардировщиков. В районе цели они отбомбились и возвратились на свой аэродром. Встречи с вражескими истребителями не было.
В первые дни войны пришлось выполнять задачу намного сложнее. В паре с летчиком И. Я. Лукашевичем Покрышкин вылетел на разведку вражеского аэродрома в районе Ясс. На подходе к аэродрому они встретили пятерку «мессершмиттов». Три вражеских самолета шли ниже нашей пары, а два — выше. Покрышкин решил идти в атаку на тройку, находившуюся внизу. Покачав машину с крыла на крыло, он ринулся вниз. Резкий маневр — и вот уже отчетливо виден хвост вражеского самолета. В этот момент на машину Покрышкина свалился один из «мессеров» сверху и дал очередь. Пришлось уходить из-под удара резко вверх, так что потемнело в глазах от перегрузки. Маневр был совершен, высота вновь набрана. Опять стремительное пикирование на «мессершмитты» и выход на предельно малую дистанцию. Меткая очередь для врага оказалась роковой. Фашистский самолет загорелся, свалился на крыло, затем в штопор и врезался в землю.
В первые дни и месяцы войны таких боев было много, но немало было и неудачных. Один из них запомнился на всю жизнь, потому что для Покрышкина этот бой чуть-чуть не оказался последним. Это было под Запорожьем. Он вылетел в паре с летчиком Степаном Комлевым на разведку. Вскоре они обнаружили танки и автомашины врага. Надо было возвращаться назад, чтобы добытые сведения о враге быстрее доложить командованию. Но вдруг целая группа «мессеров» свалилась на пару наших разведчиков.
Завязался неравный бой. Покрышкин разорвал кольцо вражеских самолетов, сбил один из них, но и его машина получила серьезное повреждение. Заглох мотор, осколки снаряда разбили приборную доску, кровь залила лицо. И все-таки летчик посадил свою машину недалеко от линии фронта. В селе перевязали раны. Отступавшие на восток наши пехотинцы предлагали ему вместе с ними выходить из окружения, а самолет сжечь. Но Покрышкин не послушал их. Летчик попросил пехотного командира, чтобы он разрешил привязать хвост самолета к грузовику. И так вместе со своим «ястребком» он стал пробиваться из окружения. Попадали под минометный огонь. Дважды кидались в атаку — и вырвались.
В свой полк Покрышкин вернулся через несколько дней, когда его считали уже без вести пропавшим, а машину вписали в графу боевых потерь. Вскоре он был в строю, вновь крылья истребителя взметнули пилота в поднебесье, навстречу врагу. На новые бои звала преданность Родине, любовь к ней!
Глубокой осенью 1941 года на своем видавшем виды самолете Александр Покрышкин снова вылетел на разведку. Командующий армией поручил ему разыскать, где прячутся танки гитлеровского генерала Клейста. Это было под Ростовом в дни ожесточенных боев на Южном фронте.
Осенне-зимняя непогодь. Туман, снегопад, метель — погода, конечно, нелетная. Но летать надо было, очень надо. Требовалось во что бы то ни стало найти эти танки Клейста, иначе они могли нанести внезапный таранный удар огромной силы там, где их не ждут.
Покрышкин летел на бреющем, почти вплотную прижимаясь к белесой степи. Он искал танки, искал долго и нашел, когда горючее было уже на исходе, по едва заметным следам гусениц. Свой бронированный кулак Клейст упрятал и замаскировал у стогов соломы, в лесопосадке, в степной балке. Клейсту не удалось внезапно атаковать наши войска. Капитан Покрышкин получил высокую награду Родины — орден Ленина.
Эскадрилья Покрышкина не раз высоко оценивалась командованием за успешное выполнение боевых заданий. Не раз бывало, что она встречалась с большими группами вражеских бомбардировщиков, прикрываемых истребителями. Силы бывали явно неравными. Но Покрышкин умел быстро найти наиболее правильный в сложившейся ситуации тактический прием. Наши истребители шли в атаку и добивались победы.
Наступать, а не обороняться, атаковать расчетливо, стремительно, дерзко — таково было важнейшее правило летчиков эскадрильи.
— Тактика боя не что-то застывшее, данное раз и навсегда. То, что было хорошо вчера, может устареть завтра. Тактика боя все время видоизменяется, совершенствуется. Это закон нашей авиации, — внушал своим подчиненным командир эскадрильи.
Во время сражения над Кубанью в эскадрилью пришли новые летчики: А. Ф. Клубов, Н. Л. Трофимов, Г. Г. Голубев и другие. Некоторые из них успели побывать в воздушных боях, но на самолетах другой конструкции. Нужно было быстро ввести молодежь в строй и в то же время успеть привести в соответствие горячность, смелость этой группы молодых, рвущихся в бой летчиков с их уровнем выучки, боевого мастерства. На первом этапе становления летчика все мысли должны быть о летном деле. Летное дело — это искусство, которое требует от человека любви к своей профессии, знаний, навыков, сил. Равнодушие нетерпимо, оно дорого будет стоить в бою. Так учил летчиков Покрышкин.
И вот — первый боевой вылет с новыми летчиками. Главное в этом вылете — вселить в душу летчика уверенность в победе. Как это сделать? Очевидно, личным примером командира.
Получено боевое задание, и эскадрилья вместе с вновь прибывшими летчиками поднимается в воздух. Командир должен был не только показать личное умение вести воздушный бой, но и уметь его организовать. Это второе важное требование, предъявляемое к каждому авиационному командиру.
Зная тактику противника, летные характеристики его самолетов, Покрышкин в соответствии с этим и построил боевой порядок группы. Пара опытных летчиков была выделена для прикрытия сверху и поднялась на большую высоту.
Пришли в назначенный район. Молодые летчики по радио докладывали командиру о воздушной и наземной обстановке. Этим проверялась их способность вести наблюдение и верно оценивать обстановку.
— Над линией фронта «мессершмитты», — передали с пункта наведения.
Воздушный бой был коротким, но результативным. В двух стремительных атаках Покрышкин уничтожил два «мессершмитта», и одного уничтожила пара Трофимова.
Этот предметный урок в воздухе вполне удался: командира радовало, что молодые летчики подмечали все детали скоростных атак, верно оценивали воздушную обстановку, выдерживали свое место в строю.
Вскоре молодые летчики уже летали ведущими пар, а потом звеньев и сумели добиться успехов в боях. Некоторые из них стали прославленными летчиками. А. Ф. Клубов, сбивший несколько десятков самолетов, был удостоен звания дважды Героя Советского Союза.
Много вражеских самолетов, автомашин, зениток и другой боевой техники уничтожил Покрышкин за годы войны. Но не меньше пользы принес он и своими предложениями об изменении тактики воздушного боя, тем, что научил многих летчиков-истребителей действовать умело, творчески соединяя теорию и практику при подготовке к воздушному бою и в самом бою.
Вспоминается разговор Покрышкина с советским писателем Алексеем Толстым. Вот как писал об этом Покрышкин в своей книге «Небо войны»: «Я спросил Толстого, почему наши литераторы так мало пишут об авиации, о летчиках-фронтовиках.
— Это верно, — согласился Алексей Николаевич. — Но не пишут они не потому, что советская авиация не заслужила повестей и романов. Просто наши писатели мало ее знают. Взять, к примеру, воздушный бой. Даже внешне он являет собой захватывающую картину. А ведь это, кроме всего, сгусток храбрости, воля, мастерство. Это — своего рода произведение военного искусства. Надо обладать глубокими знаниями, чтобы показать его динамику, четко, образно выписать все его оттенки. Значит, мне и другим писателям нужно хорошенько изучить ваше дело, прежде чем браться за перо».
Да, каждый воздушный бой — это сгусток храбрости, воли, мужества. Кроме того, ведь каждый воздушный бой неповторим, каждый требует анализа обстановки и новых приемов в действиях летчика-истребителя. Любое упущение, любой просчет тут недопустимы.
12 апреля 1943 года над Кубанью, патрулируя на большой высоте, гвардии капитан Покрышкин увидел две пары «мессершмиттов». Они находились выше его. Излюбленная тактика фашистских истребителей: внезапно, в спину нанести неожиданный удар и снова скрыться. Но Покрышкин упредил фашистов. Резко, так что перегрузка сдавила тело, взметнул он свой истребитель вверх. Набрав высоту, перевалил его и с пикирования устремился в атаку. Меткая очередь — и один «мессер» пошел к земле.
Еще в момент набора высоты Покрышкин заметил, что пару наших истребителей атакует четверка «мессершмиттов». Поэтому он не стал атаковать ведомого сбитого им фашиста, а устремился на помощь товарищам. Сверху ударил снарядами по одному, проскочил вниз, резко развернул самолет и пошел в лобовую на третий вражеский истребитель. Вспыхнув, стал разваливаться в воздухе третий самолет, сбитый им в этом бою.
Все в этой воздушной схватке решили секунды. Три атаки — и каждая своеобразна. Сверху, снизу, лобовая атака — все было. И в каждом положении нужно было находить и мгновенно претворять в действие свое решение. К знаниям, опыту, тренировкам нужно было добавлять то, что в доли секунды воздушного боя заставляло чуть-чуть изменить маневр или прием, внести что-то новое, рожденное порой только что мелькнувшей, как вспышка, мыслью. Это умение мгновенно обновлять известное, заранее подготовленное и продуманное не раз помогало Покрышкину в бою.
С первых дней войны Покрышкин не оборонялся, а наступал. И наступал не очертя голову, а продуманно, с холодной ясностью мысли, не позволяя ненависти к врагу туманить мозг. Он не боялся остаться один на один с любым количеством вражеских истребителей, искал боя, навязывал его и воевал храбро, вдохновенно.
Многие летчики-истребители прославились в воздушных боях на Кубани весной 1943 года. Не сходила тогда со страниц фронтовых и центральных газет и фамилия Покрышкина. Вместе со своими товарищами он наводил ужас на вражеских летчиков. Одно его появление в воздухе вызывало панику среди них. Больше 30 сбитых самолетов было уже на его счету.
...60 фашистских бомбардировщиков под прикрытием истребителей устремились на бомбежку позиций наших войск. Навстречу
и поднялись наши истребители. Не успела вражеская армада перелететь линию фронта, как появились наши самолеты.
Покрышкин мгновенно оценил обстановку. Команда — и несколько истребителей навязывают бой «мессершмиттам», отвлекая их от сопровождаемых бомбардировщиков. А четверка, ведомая Покрышкиным, в это время атакует бомбардировщиков.
Атака! С боевого разворота Покрышкин дает короткую, но точную, как удар кинжалом, очередь. Вспыхнул, окутался дымом, падает на землю бомбардировщик. Затем был сбит второй, третий, четвертый...
Строй вражеской группы давно нарушен. Сбрасывая бомбы куда попало, чтобы только облегчить самолеты, бомбардировщики сворачивают с курса, разворачиваются и идут обратно. Но появляется еще группа вражеских самолетов. И опять Покрышкин командует, атакует. Он сбил еще два бомбардировщика, сам же остался невредим.
В боях на Кубани проявилось не только летное мастерство Покрышкина. Он показал себя умелым организатором и командиром. Многие тактические приемы, осуществляемые им в воздушных боях, были приняты на вооружение в авиационных частях как образец творческого подхода, умения соединить воедино теорию с практикой. Таким тактическим приемом оказался, например, новый боевой порядок истребителей — эшелонирование групп по высоте.
В апреле 1943 года, во время боев за полуостров Мысхако, в районе станиц Троицкая, Мингрельская и хутора Ольгинского, восьмерка наших истребителей прикрывала наземные войска от ударов с воздуха. Боевой порядок состоял из двух четверок, эшелонированных по высоте. Ведущим нижней был Покрышкин. Ее и атаковала шестерка истребителей противника.
Советские летчики не свернули. Самолеты стремительно сближались. Тут-то и оправдался новый боевой порядок. «Атакуйте сверху!» — скомандовал Покрышкин. Не выдержав атаки с двух направлений, вражеские истребители с резким снижением вышли из боя.
Еще четыре вражеских истребителя вынырнули из-за облаков и устремились за группой Покрышкина. Однако советские летчики были спокойны — они знали, что позади и выше их находятся товарищи, которые придут на помощь. И четверка Покрышкина продолжала преследовать первую группу вражеских самолетов — шестерку. Подойдя на дистанцию действенного огня, Александр Покрышкин и Григорий Речкалов сбили по одному самолету.
В это время находящиеся во второй группе советские истребители атаковали «мессеров», пытавшихся уничтожить самолеты четверки Покрышкина, и сбили еще два самолета. Остальные «мессершмитты» поспешили покинуть поле боя. А наши самолеты продолжали патрулирование, заняв прежний боевой порядок.
Прошло несколько минут. Покрышкин увидел на горизонте воздушный бой — четыре наших истребителя отбивались от восьмерки «мессершмиттов», и он повел группу в атаку.
С первой очереди Покрышкин сбил вражеский истребитель. Воспользовавшись замешательством противника, он снова пошел в атаку. Вместе с А. И. Трудом они сбили еще по одному самолету.
За один вылет — два воздушных боя. Сбито семь вражеских истребителей и один поврежден.
Успех не был случайным. Новый боевой порядок, четкое взаимодействие, хорошая подготовка летчиков, умелое руководство группой — все это и обеспечило победу.
Каждый этап боевого пути летчика-истребителя, авиационного командира по-своему раскрывает его летный характер, показывает рост его мастерства, боевой зрелости. Начав боевую работу в первый день войны над пограничной рекой Прут, под Кишиневом, он сражался с врагом в первый же год войны в небе над Днепром, затем водил эскадрилью под Ростовом, на Северном Кавказе. В период ожесточенных воздушных боев весной 1943 года на Кубани командовал полком. В этот период А. И. Покрышкин удостоился первой «Золотой Звезды» Героя. Над рекой Молочная гвардейцы полка, ведомые Покрышкиным, уничтожили десятки вражеских бомбардировщиков, довели до совершенства метод «свободной охоты». Здесь они поздравили своего командира со второй «Звездой» Героя.
В начале 1944 года А. И. Покрышкин стал во главе авиационной дивизии и в воздушных боях над Прутом, Яссами, во Львовской операции, на Сандомирском плацдарме раскрыл свои незаурядные способности авиационного командира. На полевой аэродром на берегу Вислы 19 августа 1944 года пришла весть о том, что в нашей стране первым в созвездии кавалеров «Золотой Звезды» стал трижды Героем Советского Союза офицер А. И. Покрышкин. Свой боевой путь он продолжил после этого события от Вислы к Одеру и далее к Берлину, совершив последний боевой вылет над Прагой. Формуляры эскадрилий, полка и дивизии, которыми командовал А. И. Покрышкин, свидетельствуют, что его ученики и воспитанники в годы Великой Отечественной войны сражались с врагом мужественно и отважно. 30 летчиков стали кавалерами «Золотой Звезды», а трое — дважды Героями Советского Союза.
Командир-новатор, летчик-экспериментатор, первооткрыватель новых приемов воздушного боя — таким знали Покрышкина в годы войны не только его однополчане, но и летчики, бившиеся с врагом на других фронтах. На всем протяжении огромного советско-германского фронта тактические приемы, разработанные Покрышкиным, находили последователей, внедрялись в боевую практику.
Формула победы в воздушном бою «высота — скорость — маневр — огонь» была сформулирована не сразу. Четыре составляющих победы вырисовывались постепенно, по мере накопления опыта и теоретической учебы. Она, эта формула, давала летчику-истребителю ключ к тому, чтобы в воздухе быть хозяином, последовательно раскрывая перед ним секреты поражения воздушного противника.
В свое время воздушный бой строился лишь в горизонтальной плоскости и проходил на виражах. Появились новые самолеты, двигатели, увеличились горизонтальные и вертикальные скорости, и летчики «полезли на высоту». Эту тенденцию заметили передовые воздушные бойцы, такие, как Покрышкин. Запас высоты был поставлен первой составляющей в формулу победы.
Теорией, расчетами из области аэродинамики было доказано, что запас высоты дает летчику в потенции резерв скорости. А скорость — второе условие победы. Кто быстрее займет выгодную позицию для атаки, на большей скорости войдет в нее, догонит противника, тот будет иметь в своих руках несравненное преимущество.
Но для выхода в выгодную позицию атакующему требуется совершить точно рассчитанный, безошибочный маневр, вычертить в воздухе невидимую траекторию, которая должна вывести его в точку открытия огня. Ошибка в маневре смерти подобна. Значит, маневр — третья составляющая формулы победы.
Однако можно иметь и запас высоты по отношению к противнику, можно обратить ее в скорость, затем выйти в точку открытия огня и в итоге — промазать. Или ударить по броневым плитам, по малоуязвимым местам. Враг выживет, если ему не нанести смертельного, разящего огневого удара. «Огонь венчает атаку» — так говорили фронтовики. И Покрышкин поставил эту величину последней, завершающей формулу победы.
Так родилась формула. Но она могла быть мертвой, нежизненной, умозрительной. Авиационный командир А. И. Покрышкин непрерывно сам учился и учил своих подчиненных искусству победы. Он чертил схемы, делал расчеты, применял формулы, законы аэродинамики дозвуковых скоростей. Летчикам был широко известен его знаменитый альбом типовых атак. Его землянку называли «воздушной академией».
Он считал, что нельзя выпускать бойца в воздух, если тот не овладел всеми элементами победы — быстро набирать высоту, вести бой на вертикалях, гибко маневрировать и метко стрелять. Учебный процесс молодых, да и видавших виды летчиков был подчинен отработке навыков в пределах четко выраженной формулы воздушного боя.
...Вот уже три десятилетия минуло после войны. Маршал авиации Александр Иванович Покрышкин, первым из советских воинов ставший трижды Героем Советского Союза, продолжает служить Родине, возглавляя Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту.
После окончания семилетней школы работал на заводе слесарем, вечерами учился на рабфаке. В 1933 году окончил Пермскую военную школу авиационных техников, а в 1939-м — Качинскую военную авиационную школу.
После Великой Отечественной войны А. И. Покрышкин с отличием окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, а затем с золотой медалью Академию Генерального штаба. Был на ответственных военных постах в войсках ПВО. Избирался депутатом XIX — XXIV съездов КПСС, депутатом Верховного Совета СССР восьми созывов, является автором книг «Небо войны» и «Крылья истребителя». В 1969 году ему присвоена ученая степень кандидата военных наук.
Ныне маршал авиации А. И. Покрышкин возглавляет Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту.
В апреле 1945 года гвардейская истребительная авиационная дивизия, которой командовал трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин, принимала участие в наступлении на Берлинском направлении.
Советские войска, развивая успех в ходе Висло-Одерской операции, завершили освобождение польских земель и глубоко вклинились на территорию гитлеровской Германии. Наши войска, поддерживаемые с воздуха советскими летчиками, сметали очаги вражеской обороны и стремительно продвигались к Берлину.
Наступление наших войск радовало всех советских воинов. Однако для действий авиации это наступление создавало дополнительные трудности. Они состояли в том, что линия фронта быстро отодвигалась от полевых аэродромов все дальше на Запад, а новых взлетных полос было крайне мало. Время-то было весеннее. И вот настал момент, когда наши истребители почти всю свою заправку горючего расходовали на то, чтобы достичь переднего края, побыть над полем боя считанные минуты и, возвратившись, сесть с сухими баками.
«Шел апрель, — вспоминал те дни Герой Советского Союза полковник А. И. Труд. — Погода выдалась дождливой, земля буквально раскисла. Взлетать было прямо невмоготу, того и гляди скапотируешь. Наши аэродромщнки замучились, уплотняя грунт щебенкой, соломой, фашинником. Создалась угроза, что мы накрепко завязнем и выключимся из боевой работы. И это — под самым Берлином!
Помню, наш комдив с аэродромщиками метался на машине по полям, изъездил десятки населенных пунктов. Возвращался мрачный, недовольный. Его мучила проблема аэродромного базирования как одна из главных. Надо было найти выход из, казалось бы, самого безвыходного положения. И наш командир нашел этот выход.
О задуманном эксперименте нам, летчикам, он ничего тогда не сказал. Аэродромщикам приказал выслать куда-то передовую команду, а мы должны были быть в готовности к вылету. Полковник Покрышкин взлетел первым, сделал круг и взял курс на запад. Вскоре и летчикам была дана команда перелетать на новый аэродром. И тут мы услышали новое, неожиданное: садиться на автостраду!
Это был риск, огромный риск. И вместе с тем — смелость, дерзость. Вон она — полоса автострады, в ширину меряй хоть сто раз, больше двадцати метров не намеряешь, а для посадки нам нужна полоса шириной хотя бы в полсотни метров! Но на нее первым тогда сел Покрышкин, значит, мы должны повторить его расчет и посадку.
Ленточка автострады казалась сверху просто ниточкой. Как на нее угодить, как по ней сделать пробег, не уклониться в сторону ни на шаг? Ведь лента шоссе зажата с обеих сторон кюветами, чуть уклонился на пробеге, и... поминай, как звали...
Но сели благополучно. Колесами касались асфальтовой дороги прямо возле посадочного знака. Техники и механики расставили машины на обочине, замаскировали. И началась работа! Для фашистов это было такой неожиданностью, трудно представить! Как же их наземные и воздушные разведчики стремились разгадать, где мы базируемся, с какого аэродрома работаем! Ведь они свою аэродромную сеть знали, как свои пять пальцев, все площадки обшарили и убедились, что советских летчиков там нет. Не могли они предположить, никак не могли допустить возможности полетов с дороги».
Гвардейская истребительная авиационная дивизия, которой командовал А. И. Покрышкин, в битве за Берлин вписала немало ярких страниц в свою боевую летопись. Гвардейцы внесли весомый вклад в общее дело разгрома врага. И не только в воздухе, где они уничтожили десятки «мессеров», «юнкерсов», «фоккеров». Гвардейцы громили врага и на земле. Их командир умел драться с фашистами на всех высотах, он знал, как бить гитлеровцев и на земле, его искусство истребителя-бомбардировщика не раз проявлялось в бою.
Случилось так, что наземные войска окружили крупную вражескую группировку между Берлином и Котбусом. Но кольцо окружения было не очень плотным, и фашисты попытались массированным ударом прорваться из окружения. Трудно пришлось нашим наземным войскам. И вот командование поставило задачу бомбардировщикам и истребителям обработать лесной массив, заполненный живой силой и техникой врага.
Полковник Покрышкин повел эскадрилью истребителей на штурмовку вражеской группы. К этому гвардейцы были готовы, они заранее, в дни передышки, овладели искусством бомбометания с пикирования и ведения пулеметно-пушечного огня по наземным целям.
Это умение пригодилось в трудную минуту. Гвардейцы совершили сотни боевых вылетов на штурмовку. В период Берлинской операции дивизия Покрышкина уничтожила на земле более 30 вражеских танков и штурмовых орудий, около 200 автомашин и транспортеров, несколько складов боеприпасов и горючего, много живой силы.
Еще пылали фашистские самолеты в воздухе и на земле, догорали чадными кострами возле оголенных деревьев Тиргартена и на центральном берлинском аэродроме Темпельгоф, а гвардейцы дивизии Покрышкина, сделав прощальный круг над Берлином, взяли курс на Прагу, чтобы участвовать в уничтожении последней сопротивлявшейся вражеской группировки. Там, в небе Чехословакии, выполняя свою интернациональную миссию, гвардейцы-истребители провели свой последний воздушный бой, сбив последнего фашистского аса, победно закончив великие битвы войны.
С чего же началась боевая слава Покрышкина? Как выковывалось его высокое летное мастерство, как вырабатывались его новаторские поиски и открытия в тактике индивидуальных и групповых воздушных боев, его командирский талант?
Мечта о полете в воздушном океане возникла в сознании юного Александра Покрышкина в тридцатые годы. В годы первых пятилеток страна обрела могучие крылья. Советские летчики, такие, как М. М. Громов, В. П. Чкалов, В. К. Коккинаки; как первые Герои Советского Союза А. В. Ляпидевский, М. В. Водопьянов, Н. П. Каманин и другие; как первые мастера воздушных сражений, ставшие дважды Героями Советского Союза, — Я. В. Смушкевнч, С. И. Грицевец, Г. П. Кравченко и их многочисленные крылатые сподвижники, на весь мир убедительно и зримо доказали силу отечественной авиации.
В те годы комсомол шел навстречу крылатой мечте молодежи, и тысячи комсомольцев по путевкам Ленинского Союза Молодежи шли в аэроклубы, летные школы, авиационные училища. И нет ничего удивительного в том, что слесарь одного из новосибирских заводов, двадцатилетний Александр Покрышкин, по путевке комсомола поехал в авиационную школу.
Только школа оказалась не летной, она готовила техников. Первое разочарование в самом начале пути! Добился приема у начальника школы, тот успокоил: учись, стань хорошим знатоком техники, а мечта о полетах выведет тебя в стратосферу, поверь! И Покрышкин поверил.
Успешно окончив школу, он стал работать авиационным техником. В часы подготовки машины к вылету подолгу сидел в кабине, запускал двигатель, выводил его на различные режимы работы, следил за показаниями приборов, брал ручку управления на себя и от себя, давил то левую, то правую ножную педаль, мысленно взмывал в бездонную синеву неба. А небо звало властно, призывно.
Начальники на рапорты о переводе в летное училище отвечали односложно: отказать. Пришлось пробиваться своим, особым путем. Приобрел гору учебников по самолетовождению, пилотированию, аэродинамике и штудировал их долгими вечерами. Весной 1938 года Александр смело явился к начальнику Краснодарского аэроклуба, высказал свою мечту. Тот удивился: авиатехник в щеголеватой синей военной форме с двумя кубиками в петлицах, просится в аэроклуб, сугубо гражданский, осоавиахимовский! Такого еще не бывало. И о чем просит? Всего за один месяц отпуска хочет сдать и теорию и практические полеты за весь курс обучения. Наверное, очень горячо и настойчиво просил Александр Покрышкин начальника аэроклуба, потому что тот уступил, хотя в душе был уверен в несбыточности намеченного.
Да, этот месяц был для Александра Покрышкина жарким, трудным. Он сдал все зачеты по теории, поднялся на планере, прыгнул с парашютом, вылетел самостоятельно по кругу на самолете ПО-2 и закончил всю летную программу с отличной оценкой. Инструкторы отметили, что учлет Покрышкин хорошо чувствует самолет.
Вернулся в часть с удостоверением об окончании аэроклуба. Написал еще один рапорт. На этот раз начальники единодушно решили: послать воентехника 2-го ранга Покрышкина в летное училище.
Знаменитая «Кача» — Качинская авиационная школа летчиков была окончена, как и аэроклуб, на «отлично». Покрышкину предложили остаться работать в школе инструктором, но он попросил направить его в строевую часть. Прав оказался начальник авиационно-технической школы: бывшему технику самолет-истребитель давался легче, чем другим летчикам.
Маневренный пилотаж в воздушном бою был освоен. Для Покрышкина это означало лишь вступление на длительный путь поиска и эксперимента, совершенствования и шлифовки тактических приемов.
Особое пристрастие Покрышкина — разработка тактических приемов воздушного боя. Он осмысливает существующие типовые атаки, анализирует их, до конца выясняет летно-тактические возможности своего самолета и затем ведет учебные воздушные бои с опытными летчиками полка.
Другая составная формула победы — огонь. Покрышкин хорошо знал: как ни маневрируй, с каким искусством ни пилотируй самолет, но если не умеешь метко вести огонь из бортового оружия, не видать победы. Только снайперский огонь, разящий врага намертво, должен венчать атаку.
В те годы летчики учились стрельбе по конусу на попутно пересекающихся курсах. Сначала у Покрышкина не все шло гладко. Маловато пробоин насчитывали в конусе после его стрельбы, а иногда и вовсе их не было. Стал тренироваться на земле, засел за расчеты, научился с математической точностью определять дистанцию открытия огня, нашел оптимальное исходное положение для ведения огня с предельно короткой дистанции. Тренировал глазомер, руки, нервы. И упорная, настойчивая учеба дала отличные результаты.
В 1941 году авиационный полк, в котором Александр Покрышкин был командиром эскадрильи, стоял на западных, границах нашей Родины, возле реки Прут. На рассвете 22 июня над аэродромом раздался вой сирены, возвестивший боевую тревогу. Война началась.
Первое боевое задание оказалось несложным. Покрышкин со своим звеном сопровождал группу наших бомбардировщиков. В районе цели они отбомбились и возвратились на свой аэродром. Встречи с вражескими истребителями не было.
В первые дни войны пришлось выполнять задачу намного сложнее. В паре с летчиком И. Я. Лукашевичем Покрышкин вылетел на разведку вражеского аэродрома в районе Ясс. На подходе к аэродрому они встретили пятерку «мессершмиттов». Три вражеских самолета шли ниже нашей пары, а два — выше. Покрышкин решил идти в атаку на тройку, находившуюся внизу. Покачав машину с крыла на крыло, он ринулся вниз. Резкий маневр — и вот уже отчетливо виден хвост вражеского самолета. В этот момент на машину Покрышкина свалился один из «мессеров» сверху и дал очередь. Пришлось уходить из-под удара резко вверх, так что потемнело в глазах от перегрузки. Маневр был совершен, высота вновь набрана. Опять стремительное пикирование на «мессершмитты» и выход на предельно малую дистанцию. Меткая очередь для врага оказалась роковой. Фашистский самолет загорелся, свалился на крыло, затем в штопор и врезался в землю.
В первые дни и месяцы войны таких боев было много, но немало было и неудачных. Один из них запомнился на всю жизнь, потому что для Покрышкина этот бой чуть-чуть не оказался последним. Это было под Запорожьем. Он вылетел в паре с летчиком Степаном Комлевым на разведку. Вскоре они обнаружили танки и автомашины врага. Надо было возвращаться назад, чтобы добытые сведения о враге быстрее доложить командованию. Но вдруг целая группа «мессеров» свалилась на пару наших разведчиков.
Завязался неравный бой. Покрышкин разорвал кольцо вражеских самолетов, сбил один из них, но и его машина получила серьезное повреждение. Заглох мотор, осколки снаряда разбили приборную доску, кровь залила лицо. И все-таки летчик посадил свою машину недалеко от линии фронта. В селе перевязали раны. Отступавшие на восток наши пехотинцы предлагали ему вместе с ними выходить из окружения, а самолет сжечь. Но Покрышкин не послушал их. Летчик попросил пехотного командира, чтобы он разрешил привязать хвост самолета к грузовику. И так вместе со своим «ястребком» он стал пробиваться из окружения. Попадали под минометный огонь. Дважды кидались в атаку — и вырвались.
В свой полк Покрышкин вернулся через несколько дней, когда его считали уже без вести пропавшим, а машину вписали в графу боевых потерь. Вскоре он был в строю, вновь крылья истребителя взметнули пилота в поднебесье, навстречу врагу. На новые бои звала преданность Родине, любовь к ней!
Глубокой осенью 1941 года на своем видавшем виды самолете Александр Покрышкин снова вылетел на разведку. Командующий армией поручил ему разыскать, где прячутся танки гитлеровского генерала Клейста. Это было под Ростовом в дни ожесточенных боев на Южном фронте.
Осенне-зимняя непогодь. Туман, снегопад, метель — погода, конечно, нелетная. Но летать надо было, очень надо. Требовалось во что бы то ни стало найти эти танки Клейста, иначе они могли нанести внезапный таранный удар огромной силы там, где их не ждут.
Покрышкин летел на бреющем, почти вплотную прижимаясь к белесой степи. Он искал танки, искал долго и нашел, когда горючее было уже на исходе, по едва заметным следам гусениц. Свой бронированный кулак Клейст упрятал и замаскировал у стогов соломы, в лесопосадке, в степной балке. Клейсту не удалось внезапно атаковать наши войска. Капитан Покрышкин получил высокую награду Родины — орден Ленина.
Эскадрилья Покрышкина не раз высоко оценивалась командованием за успешное выполнение боевых заданий. Не раз бывало, что она встречалась с большими группами вражеских бомбардировщиков, прикрываемых истребителями. Силы бывали явно неравными. Но Покрышкин умел быстро найти наиболее правильный в сложившейся ситуации тактический прием. Наши истребители шли в атаку и добивались победы.
Наступать, а не обороняться, атаковать расчетливо, стремительно, дерзко — таково было важнейшее правило летчиков эскадрильи.
— Тактика боя не что-то застывшее, данное раз и навсегда. То, что было хорошо вчера, может устареть завтра. Тактика боя все время видоизменяется, совершенствуется. Это закон нашей авиации, — внушал своим подчиненным командир эскадрильи.
Во время сражения над Кубанью в эскадрилью пришли новые летчики: А. Ф. Клубов, Н. Л. Трофимов, Г. Г. Голубев и другие. Некоторые из них успели побывать в воздушных боях, но на самолетах другой конструкции. Нужно было быстро ввести молодежь в строй и в то же время успеть привести в соответствие горячность, смелость этой группы молодых, рвущихся в бой летчиков с их уровнем выучки, боевого мастерства. На первом этапе становления летчика все мысли должны быть о летном деле. Летное дело — это искусство, которое требует от человека любви к своей профессии, знаний, навыков, сил. Равнодушие нетерпимо, оно дорого будет стоить в бою. Так учил летчиков Покрышкин.
И вот — первый боевой вылет с новыми летчиками. Главное в этом вылете — вселить в душу летчика уверенность в победе. Как это сделать? Очевидно, личным примером командира.
Получено боевое задание, и эскадрилья вместе с вновь прибывшими летчиками поднимается в воздух. Командир должен был не только показать личное умение вести воздушный бой, но и уметь его организовать. Это второе важное требование, предъявляемое к каждому авиационному командиру.
Зная тактику противника, летные характеристики его самолетов, Покрышкин в соответствии с этим и построил боевой порядок группы. Пара опытных летчиков была выделена для прикрытия сверху и поднялась на большую высоту.
Пришли в назначенный район. Молодые летчики по радио докладывали командиру о воздушной и наземной обстановке. Этим проверялась их способность вести наблюдение и верно оценивать обстановку.
— Над линией фронта «мессершмитты», — передали с пункта наведения.
Воздушный бой был коротким, но результативным. В двух стремительных атаках Покрышкин уничтожил два «мессершмитта», и одного уничтожила пара Трофимова.
Этот предметный урок в воздухе вполне удался: командира радовало, что молодые летчики подмечали все детали скоростных атак, верно оценивали воздушную обстановку, выдерживали свое место в строю.
Вскоре молодые летчики уже летали ведущими пар, а потом звеньев и сумели добиться успехов в боях. Некоторые из них стали прославленными летчиками. А. Ф. Клубов, сбивший несколько десятков самолетов, был удостоен звания дважды Героя Советского Союза.
Много вражеских самолетов, автомашин, зениток и другой боевой техники уничтожил Покрышкин за годы войны. Но не меньше пользы принес он и своими предложениями об изменении тактики воздушного боя, тем, что научил многих летчиков-истребителей действовать умело, творчески соединяя теорию и практику при подготовке к воздушному бою и в самом бою.
Вспоминается разговор Покрышкина с советским писателем Алексеем Толстым. Вот как писал об этом Покрышкин в своей книге «Небо войны»: «Я спросил Толстого, почему наши литераторы так мало пишут об авиации, о летчиках-фронтовиках.
— Это верно, — согласился Алексей Николаевич. — Но не пишут они не потому, что советская авиация не заслужила повестей и романов. Просто наши писатели мало ее знают. Взять, к примеру, воздушный бой. Даже внешне он являет собой захватывающую картину. А ведь это, кроме всего, сгусток храбрости, воля, мастерство. Это — своего рода произведение военного искусства. Надо обладать глубокими знаниями, чтобы показать его динамику, четко, образно выписать все его оттенки. Значит, мне и другим писателям нужно хорошенько изучить ваше дело, прежде чем браться за перо».
Да, каждый воздушный бой — это сгусток храбрости, воли, мужества. Кроме того, ведь каждый воздушный бой неповторим, каждый требует анализа обстановки и новых приемов в действиях летчика-истребителя. Любое упущение, любой просчет тут недопустимы.
12 апреля 1943 года над Кубанью, патрулируя на большой высоте, гвардии капитан Покрышкин увидел две пары «мессершмиттов». Они находились выше его. Излюбленная тактика фашистских истребителей: внезапно, в спину нанести неожиданный удар и снова скрыться. Но Покрышкин упредил фашистов. Резко, так что перегрузка сдавила тело, взметнул он свой истребитель вверх. Набрав высоту, перевалил его и с пикирования устремился в атаку. Меткая очередь — и один «мессер» пошел к земле.
Еще в момент набора высоты Покрышкин заметил, что пару наших истребителей атакует четверка «мессершмиттов». Поэтому он не стал атаковать ведомого сбитого им фашиста, а устремился на помощь товарищам. Сверху ударил снарядами по одному, проскочил вниз, резко развернул самолет и пошел в лобовую на третий вражеский истребитель. Вспыхнув, стал разваливаться в воздухе третий самолет, сбитый им в этом бою.
Все в этой воздушной схватке решили секунды. Три атаки — и каждая своеобразна. Сверху, снизу, лобовая атака — все было. И в каждом положении нужно было находить и мгновенно претворять в действие свое решение. К знаниям, опыту, тренировкам нужно было добавлять то, что в доли секунды воздушного боя заставляло чуть-чуть изменить маневр или прием, внести что-то новое, рожденное порой только что мелькнувшей, как вспышка, мыслью. Это умение мгновенно обновлять известное, заранее подготовленное и продуманное не раз помогало Покрышкину в бою.
С первых дней войны Покрышкин не оборонялся, а наступал. И наступал не очертя голову, а продуманно, с холодной ясностью мысли, не позволяя ненависти к врагу туманить мозг. Он не боялся остаться один на один с любым количеством вражеских истребителей, искал боя, навязывал его и воевал храбро, вдохновенно.
Многие летчики-истребители прославились в воздушных боях на Кубани весной 1943 года. Не сходила тогда со страниц фронтовых и центральных газет и фамилия Покрышкина. Вместе со своими товарищами он наводил ужас на вражеских летчиков. Одно его появление в воздухе вызывало панику среди них. Больше 30 сбитых самолетов было уже на его счету.
...60 фашистских бомбардировщиков под прикрытием истребителей устремились на бомбежку позиций наших войск. Навстречу
и поднялись наши истребители. Не успела вражеская армада перелететь линию фронта, как появились наши самолеты.
Покрышкин мгновенно оценил обстановку. Команда — и несколько истребителей навязывают бой «мессершмиттам», отвлекая их от сопровождаемых бомбардировщиков. А четверка, ведомая Покрышкиным, в это время атакует бомбардировщиков.
Атака! С боевого разворота Покрышкин дает короткую, но точную, как удар кинжалом, очередь. Вспыхнул, окутался дымом, падает на землю бомбардировщик. Затем был сбит второй, третий, четвертый...
Строй вражеской группы давно нарушен. Сбрасывая бомбы куда попало, чтобы только облегчить самолеты, бомбардировщики сворачивают с курса, разворачиваются и идут обратно. Но появляется еще группа вражеских самолетов. И опять Покрышкин командует, атакует. Он сбил еще два бомбардировщика, сам же остался невредим.
В боях на Кубани проявилось не только летное мастерство Покрышкина. Он показал себя умелым организатором и командиром. Многие тактические приемы, осуществляемые им в воздушных боях, были приняты на вооружение в авиационных частях как образец творческого подхода, умения соединить воедино теорию с практикой. Таким тактическим приемом оказался, например, новый боевой порядок истребителей — эшелонирование групп по высоте.
В апреле 1943 года, во время боев за полуостров Мысхако, в районе станиц Троицкая, Мингрельская и хутора Ольгинского, восьмерка наших истребителей прикрывала наземные войска от ударов с воздуха. Боевой порядок состоял из двух четверок, эшелонированных по высоте. Ведущим нижней был Покрышкин. Ее и атаковала шестерка истребителей противника.
Советские летчики не свернули. Самолеты стремительно сближались. Тут-то и оправдался новый боевой порядок. «Атакуйте сверху!» — скомандовал Покрышкин. Не выдержав атаки с двух направлений, вражеские истребители с резким снижением вышли из боя.
Еще четыре вражеских истребителя вынырнули из-за облаков и устремились за группой Покрышкина. Однако советские летчики были спокойны — они знали, что позади и выше их находятся товарищи, которые придут на помощь. И четверка Покрышкина продолжала преследовать первую группу вражеских самолетов — шестерку. Подойдя на дистанцию действенного огня, Александр Покрышкин и Григорий Речкалов сбили по одному самолету.
В это время находящиеся во второй группе советские истребители атаковали «мессеров», пытавшихся уничтожить самолеты четверки Покрышкина, и сбили еще два самолета. Остальные «мессершмитты» поспешили покинуть поле боя. А наши самолеты продолжали патрулирование, заняв прежний боевой порядок.
Прошло несколько минут. Покрышкин увидел на горизонте воздушный бой — четыре наших истребителя отбивались от восьмерки «мессершмиттов», и он повел группу в атаку.
С первой очереди Покрышкин сбил вражеский истребитель. Воспользовавшись замешательством противника, он снова пошел в атаку. Вместе с А. И. Трудом они сбили еще по одному самолету.
За один вылет — два воздушных боя. Сбито семь вражеских истребителей и один поврежден.
Успех не был случайным. Новый боевой порядок, четкое взаимодействие, хорошая подготовка летчиков, умелое руководство группой — все это и обеспечило победу.
Каждый этап боевого пути летчика-истребителя, авиационного командира по-своему раскрывает его летный характер, показывает рост его мастерства, боевой зрелости. Начав боевую работу в первый день войны над пограничной рекой Прут, под Кишиневом, он сражался с врагом в первый же год войны в небе над Днепром, затем водил эскадрилью под Ростовом, на Северном Кавказе. В период ожесточенных воздушных боев весной 1943 года на Кубани командовал полком. В этот период А. И. Покрышкин удостоился первой «Золотой Звезды» Героя. Над рекой Молочная гвардейцы полка, ведомые Покрышкиным, уничтожили десятки вражеских бомбардировщиков, довели до совершенства метод «свободной охоты». Здесь они поздравили своего командира со второй «Звездой» Героя.
В начале 1944 года А. И. Покрышкин стал во главе авиационной дивизии и в воздушных боях над Прутом, Яссами, во Львовской операции, на Сандомирском плацдарме раскрыл свои незаурядные способности авиационного командира. На полевой аэродром на берегу Вислы 19 августа 1944 года пришла весть о том, что в нашей стране первым в созвездии кавалеров «Золотой Звезды» стал трижды Героем Советского Союза офицер А. И. Покрышкин. Свой боевой путь он продолжил после этого события от Вислы к Одеру и далее к Берлину, совершив последний боевой вылет над Прагой. Формуляры эскадрилий, полка и дивизии, которыми командовал А. И. Покрышкин, свидетельствуют, что его ученики и воспитанники в годы Великой Отечественной войны сражались с врагом мужественно и отважно. 30 летчиков стали кавалерами «Золотой Звезды», а трое — дважды Героями Советского Союза.
Командир-новатор, летчик-экспериментатор, первооткрыватель новых приемов воздушного боя — таким знали Покрышкина в годы войны не только его однополчане, но и летчики, бившиеся с врагом на других фронтах. На всем протяжении огромного советско-германского фронта тактические приемы, разработанные Покрышкиным, находили последователей, внедрялись в боевую практику.
Формула победы в воздушном бою «высота — скорость — маневр — огонь» была сформулирована не сразу. Четыре составляющих победы вырисовывались постепенно, по мере накопления опыта и теоретической учебы. Она, эта формула, давала летчику-истребителю ключ к тому, чтобы в воздухе быть хозяином, последовательно раскрывая перед ним секреты поражения воздушного противника.
В свое время воздушный бой строился лишь в горизонтальной плоскости и проходил на виражах. Появились новые самолеты, двигатели, увеличились горизонтальные и вертикальные скорости, и летчики «полезли на высоту». Эту тенденцию заметили передовые воздушные бойцы, такие, как Покрышкин. Запас высоты был поставлен первой составляющей в формулу победы.
Теорией, расчетами из области аэродинамики было доказано, что запас высоты дает летчику в потенции резерв скорости. А скорость — второе условие победы. Кто быстрее займет выгодную позицию для атаки, на большей скорости войдет в нее, догонит противника, тот будет иметь в своих руках несравненное преимущество.
Но для выхода в выгодную позицию атакующему требуется совершить точно рассчитанный, безошибочный маневр, вычертить в воздухе невидимую траекторию, которая должна вывести его в точку открытия огня. Ошибка в маневре смерти подобна. Значит, маневр — третья составляющая формулы победы.
Однако можно иметь и запас высоты по отношению к противнику, можно обратить ее в скорость, затем выйти в точку открытия огня и в итоге — промазать. Или ударить по броневым плитам, по малоуязвимым местам. Враг выживет, если ему не нанести смертельного, разящего огневого удара. «Огонь венчает атаку» — так говорили фронтовики. И Покрышкин поставил эту величину последней, завершающей формулу победы.
Так родилась формула. Но она могла быть мертвой, нежизненной, умозрительной. Авиационный командир А. И. Покрышкин непрерывно сам учился и учил своих подчиненных искусству победы. Он чертил схемы, делал расчеты, применял формулы, законы аэродинамики дозвуковых скоростей. Летчикам был широко известен его знаменитый альбом типовых атак. Его землянку называли «воздушной академией».
Он считал, что нельзя выпускать бойца в воздух, если тот не овладел всеми элементами победы — быстро набирать высоту, вести бой на вертикалях, гибко маневрировать и метко стрелять. Учебный процесс молодых, да и видавших виды летчиков был подчинен отработке навыков в пределах четко выраженной формулы воздушного боя.
...Вот уже три десятилетия минуло после войны. Маршал авиации Александр Иванович Покрышкин, первым из советских воинов ставший трижды Героем Советского Союза, продолжает служить Родине, возглавляя Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту.