Главная Войти О сайте

Антон ГУБАНКОВ

Антон ГУБАНКОВ

начальник информационной службы петербургской дирекции "России"

Содержание

  1. Мы - новая генерация
  2. Мы обожглись, и они обожгутся
  3. От полпредства не открещиваемся
  4. Кокетничают с претензией на глубокомыслие
  5. Чем Смольный пленил НТВ?
  6. Нам хватит идей и на их частоту

Я конечно выпил бы сейчас с Ириной Теркиной чашку чая, но не хочу ей карьеру портить.

Два с половиной года назад, с приходом на РТР Олега Добродеева, бывшего топ-менеджера НТВ, увядшая было телекомпания обрела жесткий и агрессивный стиль и атаковала конкурентов на всем пространстве телевизионного рынка. На петербургском участке фронта наступление началось несколькими месяцами позже, когда петербургскую дирекцию РТР возглавила Марина Фокина.

Информационная картина города, до этого одноцветная, стала полем сражения двух государственных телерадиокомпаний - "Россия - Санкт-Петербург" и ТРК "Петербург" - и заиграла самыми неожиданными красками.

Наш собеседник - начальник информационной службы петербургской дирекции "России" Антон ГУБАНКОВ.

Мы - новая генерация

- Насколько велика степень вашей автономии от Москвы? Часто ли чувствуете управляющую руку г-на Добродеева?

- Я знаю, что Владимир Анатольевич Яковлев неоднократно жаловался Олегу Борисовичу Добродееву на то, что здесь у нас работают плохие люди, которые не любят местную власть, а значит, по логике Смольного, не любят Петербург. Я думаю, Добродееву подобные жалобы приходится выслушивать от чиновников со всей России каждый день. Но он ничего, держится. Я могу абсолютно честно сказать, что Добродеев не вмешивается в творческий процесс. Он доверяет Фокиной, а Фокина - мне.

Вы знаете ,например, почему Марина Львовна - суперменеджер? Не только потому, что она человек уникальных личных качеств, но еще и потому, что она доверяет конкретному человеку руководство информационной или какой-нибудь другой службой. Полностью.

Схема проста. Меня спрашивают: "Что вам нужно, чтобы стать первыми?" Я говорю: "Нужно то-то и то-то". Дается ресурс, обеспечиваются соответствующие условия и по мелочам в процесс не вмешиваются.

И достигается результат. Это принципы, которых придерживается и Олег Борисович Добродеев. Кстати, ему тоже в свое время был дан определенный карт-бланш...

- Президентом?

- Новой властью. Карт-бланш на реорганизацию канала. И ему удалось то, что сроду не удавалось телевизионным менеджерам. Раньше мне казалось, например, что новостийную службу с ее многолетними традициями и собственным пониманием новостей переделать нельзя. Ее можно только построить заново. На голом месте. А он взял и переделал ее, переделал канал. Он оставил часть прежних людей, привлек новых. И теперь во многом "Россия" опережает Первый канал. Разве это не телевизионный подвиг?

Пришла новая генерация менеджеров, которые вмешиваются в процесс только тогда, когда это необходимо и которые четко видят перед собой цель.

Петербургу не помешало бы иметь побольше таких людей со свежими мозгами и идеями. Правда, чтобы городская власть это поняла, нужны какие-то глобальные изменения или просто смена этой власти.

Мы обожглись, и они обожгутся

- На Первом канале подумывают о том, чтобы делать в Петербурге свои региональные выпуски. Сегодня ваш очевидный конкурент - ТРК "Петербург". Не возникнет ли еще один уровень конкуренции - уже между двумя государственными федеральными каналами?

- Ну, насчет конкуренции вы об НТВ не забывайте.

Что же касается местных окон, то, возможно, два-три года назад это могло еще иметь смысл по ряду политических и экономических соображений. А сейчас было бы странным и довольно накладным делом. Понимаете, в России лишь одна телерадиокомпания построена по классическому сетевому принципу - государственная. Она предназначена именно для того, чтобы местные ГТРК и, возможно, частные компании использовали несколько раз в день ее частоту. Я не понимаю, зачем местные окна НТВ? Потому что однажды так захотел амбициозный Гусинский?

Если решение об организации местного вещания на бывшем ОРТ в Петербурге будет вдруг принято, то это повлечет цепную реакцию - другие регионы тоже захотят иметь окна на таком смотрибельном канале. Но тут возникает другая проблема, на которой "Россия" не раз обжигалась.

Скажем, в 20.35, когда начинаются региональные "Вести", в Краснодарском крае показывают восьмиминутный (!) сюжет об облете губернатором Ткачевым сел, пострадавших от наводнения. И из этих восьми минут - семь занимает его интервью. После динамичных и многотемных федеральных "Вестей" мир сужается до заботливого взгляда регионального князя.

Местные власти часто стараются использовать канал как телегромкоговоритель. Еще иметь подобное и на Первом канале?

Слава Богу, в Петербурге есть относительный новостийный плюрализм. Это добавляет журналистского драйва и идет на пользу и нам, и властям, и телезрителям.

- Разве новое лицо петербургской дирекции телеканала "Россия" не прибавило драйва и ТРК "Петербург"?

- Было бы странно, если бы они совсем не реагировали на то, что происходит вокруг. Появились новые программы, улучшился кинопоказ. Но, к сожалению, при этом во второй столице России настоящего городского телевидения как не было, так и нет, - такого телевидения, которое бы откровенно, остро и современно говорило о городских проблемах.

ТРК нужно, прежде всего, определиться даже не с менеджментом и деньгами, а со стратегией.

Но со стратегией определиться сложно, поскольку анализ любой интересующей людей проблемы - жилья, коммунального хозяйства, застройки, социального обеспечения, экологии и т.п. доходит до уровня критики мелкого чиновника и дальше попросту теряется. Это ведь чувствуют и телезрители, и журналисты. Современное телевидение - это мотивация, это динамика, это правда. А тележурнал для просмотра в Смольном можно делать отдельно, для внутреннего употребления.

Кстати, как это ни покажется странным, ТРК "Петербург" и петербургский филиал НТВ выступают единым фронтом - у них теперь своего рода холдинг. Местная власть использует их сейчас, не стесняясь. И мы оказываемся единственным смотрибельным каналом, который пытается критически посмотреть на то, что происходит в городе. Не просто задеть какую-то проблему, сказать о ней вскользь, а попытаться ее проанализировать. А получается у нас или нет - об этом судить людям.

От полпредства не открещиваемся

- Вас упрекают, что вы являетесь частью так называемого полпредовского пула прессы, что получаете информацию в полпредстве и поэтому знаете то, что еще не знают другие.

- Важно войти в самый главный "пул" - "пул" ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ прессы, которая умеет работать с новостями. Я не знаю, как разговаривать с людьми, которые уверены, что к Карповке от Петровской набережной прорыт подземный ход и журналисты постоянно бегают туда-сюда. Мне кажется, это от нехватки информации, незнания истинного положения вещей. Но я всегда честно говорю: открещиваться от того, что мы как государственное телевидение не связаны с государственными структурами, в том числе и с полпредством, - не нужно.

Что касается меня лично, то уж, извините, когда я беседую с Виктором Васильевичем Черкесовым (это, не скрою, иногда случается), то мы разговариваем не только на политические темы. Я вижу в нем человека, искренне болеющего за дело, за страну и за людей. Он прекрасно образован, и с ним интересно побеседовать об искусстве, литературе, истории. При своей должности, он, по сути, скромный человек, при этом - довольно трогательный и ранимый. Важно, что он - некоррумпированный чиновник и мы ему верим.

Если полпредство создано в том числе и для того, чтобы защитить людей от произвола местных властей, то наши интересы совпадают. Вы знаете, что количество звонков людей в редакцию "Вестей" в день доходит до сотни? В другие телекомпании люди, видимо, звонить отчаялись. Разве их беды, заботы, проблемы не достойны отражения на экране? Или вслед за некоторыми нашими коллегами назовем это чернухой? Не хватит нескольких номеров вашей газеты, чтобы только вкратце перечислить, кому помогли "Вести", кого защитили.

Кокетничают с претензией на глубокомыслие

- На ТРК "Петербург" масса шоу политического оттенка, аналитических авторских передач. Вы готовы соревноваться на этом поле?

- А когда в последний раз там затрагивались серьезные городские проблемы? Именно городские? Не припомню. Вся беда в том, что на ТРК происходит целенаправленная подмена понятий. Есть, например, вперемешку с дневными советами врача-нарколога и юриста-риэлтера еженедельные и ежедневные вечерние телепроповеди о жизни и правде. В студии сидит человек, отвечающий в городе за тепло. А его с глубокомысленным видом недоучившегося семинариста спрашивают: "Скажите, уважаемый, а что вы думаете о тепле душевном?" При этом трубы лопаются и люди проваливаются в кипяток.

Все эти программы воспитывают маргинального, рефлексирующего и недееспособного субъекта, каковым настоящий петербуржец никогда раньше не был. Вот лишь некоторые популярные сентенции: "Мы бедные, но гордые", "Москва нам не указ", "Городская власть делает все, а остальные только болтают" и т.п. Все это кокетство с публикой определенного сорта с претензией на глубокомыслие.

Разговоры о себе и о судьбе, может быть, иногда и не плохи, но надо же иногда и под ноги смотреть. О глобальном я могу послушать Сванидзе, Леонтьева, Соколова, Парфенова, Гордона, Радзинского и т.д. на других кнопках , а на городском канале я хочу знать, что реально происходит в моем родном городе, а не только о том, что открыта первая треть второго полукольца длинной и долгой дороги. Почему талантливые журналисты, которые попадают на ТРК "Петербург", вынуждены крутиться в этом заколдованном круге, бесконечно и бесполезно толочь воду в телевизионной ступе?

Между тем, Петербург - город все-таки европейский, динамичный, проблемный, многоликий. Он требует концептуального городского телевидения. Вот перед выборами в 1998 и 2000 годах там была, пусть и примитивная, политизированная, но концепция без игры в плюрализм - с телепровокациями, подменой понятий и т.п.

Это органика канала, которая волшебным образом проявляется раз в несколько лет в самой неожиданной форме. Прожигал взглядом Невзоров, неистовствовал Чернядьев, на экране московские самолеты бомбили Петербург. ТРК все вместе было одним безвкусным клипом, но в этом была цельность, была позиция.

- Не боитесь, что они последуют вашему совету и снова наденут сапоги 98-го года?

- А вы разве уже не чувствуете дежа вю - только уже без талантливых Невзорова и Чернядьева? На днях в "Информ ТВ" вовсю цитировали газету "Известия" с комментарием несуществующего кремлевского чиновника. На Чапыгина прекрасно знали, что это откровенная и оплаченная газетная ложь, подлог. Но ведь цитировали запоем! В Кремле, узнав об этом, были просто в шоке. Впрочем, подобное за историю Чапыгина,6 происходит уже в третий или четвертый раз, потому что такова суть этого канала.

Чем Смольный пленил НТВ?

- Спасибо, конечно, за такую суть. Кстати, коллеги с ТРК "Петербург" или, скажем, с НТВ - Теркина, Радин - заходят к вам на Карповку на чашку чая? Как нам рассказывала Ирина Теркина, с Андреем Радиным она беседует часто.

- Я же говорил, что у них холдинг. Тут и информационный, и идеологический обмены. Взаимная поддержка. Если неискушенному телезрителю это не видно, то уж профессионалам-то понятно. И чем, собственно, Смольный так увлек местное отделение коммерческого канала НТВ? Может быть, хозяйственными успехами?

Что, например, происходит? Городские власти и связанные с ними структуры лишают информации государственный канал, зато она в полном объеме оказывается на ТРК и НТВ. Чиновники - наивные: они думают, что нас от этого будут меньше смотреть.

Но ничего не получается. Мы все равно информацию находим, и все равно каждый день до миллиона телезрителей - это один самых высоких показателей в России - смотрят петербургские "Вести". В итоге всегда проигрывают те люди и те события, которые на нашем канале не появляются.

Что же до наших отношений с Ириной Теркиной или Андреем Радиным, то они хорошие. Я знаю, что помогу им в трудную минуту. А они, уверен, придут на помощь в критической ситуации мне. Понимаете, все мы, петербургские новостийные телевизионщики, разбросанные сейчас по разным каналам, когда-то работали в "Информ-ТВ". Это ведь раньше были единственные городские новости, и там трудилось много нынешних звезд.

Я, конечно, выпил бы сейчас с Ириной чашку чая, но не хочу ей карьеру портить. Однажды, например, я только подъехал на машине на Чапыгина (встретиться надо было с одним человеком), так потом полгода спрашивали, зачем это сюда Губанков приезжал и что в этой связи ждет ТРК.

Нам хватит идей и на их частоту

- Так ведь действительно поговаривают, что они под вас уходят.

- Этим разговорам - сто лет. Я не знаю конкретных фактов, которые бы это подтверждали. Самое интересное, что такие слухи к нам приходят именно с ТРК. Это там, видимо, своего рода консолидация коллектива. Другого-то консолидирующего начала нет.

С другой стороны, люди, наверное, всегда хотят сориентироваться. В стране ведь рыночные отношения.

- Собственно, через несколько месяцев у ТРК истекает лицензия на вещание. Что с ним будет дальше?

- Откуда я знаю? По логике вещей, дальше должен быть объявлен конкурс на эту частоту. Я знаю, что есть телеканалы и коммерческие структуры, которые готовятся к конкурсу. Да и у самого ТРК есть возможности, чтобы доказать свою состоятельность.

- Телеканал "Россия" тоже станет участником конкурса?

- Возможно. Думаю, у нас для этого силы есть. И главное - есть концепция.

Собственный канал - это большая ответственность, мы не питаем никаких иллюзий - преференций нам никто не даст, возможны и более лоббистски крепкие участники конкурса. В любом случае, мы были бы готовы участвовать в творческом становлении нового телевидения. Кем бы ни была занята эта частота - ТРК или другими структурами, у нас есть много идей, и мы достаточно щедры, чтобы ими поделиться.

- Мы тут сравнивали два государственных телевещания в одном городе. А с чем вы связываете упадок политического вещания на наших частных телеканалах? В интересах общества, чтобы политика обсуждалась не только на государственных каналах, завязанных на ту или другую структуру власти, но и на таких, которые от власти в стороне.

- Быть может, от власти они формально в стороне, зато - рядом с денежными мешками, близкими к власти. Что же касается политического вещания, то здесь есть чисто телевизионные проблемы. Современное общественное сознание требует от политических программ новых интересных форм, иногда балансирующих на грани развлекательного ТВ. А это - очень много денег. Ток-шоу "Вести +", например, очень дорогое. А в Петербурге не только не хватает денег, но и ньюсмейкеров. Например, мы в "Вестях" стараемся вытащить на поверхность новых экспертов, которые, в силу жизненных обстоятельств, были отодвинуты на общественную периферию. Мне кажется, сама элита рано или поздно должна понять, что без привлечения новых людей движения вперед не будет. Я понимаю ужас тех, кого хотят сменить. Но свежий воздух необходим любому помещению. Англии), полна любви к Ленинграду. В конце жизни, уже очень больным, приближающимся к смерти, он приехал на родину. Был в Уфе, в Ленинграде (теперь уже Санкт-Петербурге), танцевал на сцене Мариинского театра.

Незадолго до своего конца встал за дирижерский пульт в Казани, был проездом в Москве, но умирать уехал в Париж. В Россию возвращаться не хотел, тридцать с лишним лет жизни на Западе сделали его «человеком мира». Хотя Россия всегда влекла его, и всегда он помнил, в чем природа его успеха: традиции и русская школа.

Человек Нуриев был трудный, нервный, капризный, его партнерам было с ним нелегко, а ему нелегко с ними. Он быстро забывал обиды, они — нет. Хотя те, кто близко его знал, утверждают, что он был очень застенчивый человек. Просто он всегда был во власти творческих импульсов и в этот момент был недоступен житейскому, а когда к нему приставали, становился раздражителен и груб.

В личной жизни он был часто уставшим, раздраженным и одиноким, хотя вокруг него всегда толклись какие-то молодые люди, старые дамы, бесчисленные поклонники. По-английски он говорил относительно свободно, но с сильным русским акцентом. У него были и прочные дружеские связи с людьми, ими он дорожил, но после смерти Марго Фонтейн и особенно Эрика Бруна только сцена пробуждала его. Годы настигали. В 1982-м ему исполнилось уже 44, поползли слухи, что он стал хуже танцевать. Но магия сохранялась.

Нуриев работал с Бежаром, Роланом Пети. С Пети они дружили, ссорились, работали. Из воспоминаний Ролана Пети:

«Весна 1989 года. Ужин у Нуриева после представления сцены из «Собора Парижской Богоматери» в Гранд-опера. Воск со свечей на люстре из русской меди капля за каплей падает в тарелки и жемчужинами застывает на устрицах, которые мы едим. Политическая беседа о карьере танцовщика Распутина и о том, есть ли возможность сохранить место директора Опера Гарнье. Я советую ему не оставаться между двух стульев, между Опера и Бродвеем. Атмосфера теплая и дружеская. Нас окружают картины всех размеров, всех эпох, изображающие Нептунов, Икаров, других мифологических героев, обнаженных и возбуждающих. Когда обед подходит к концу, задуваем оставшиеся свечи и переходим в гостиную пить кофе с травяными настойками. Рудольф облачается в восточный пеньюар, разувается, и, пока гости не решаются говорить о чем-нибудь еще, кроме хозяина дома, он, распростершись на софе в томной позе, массирует свои ступни, в то же время набирая телефонные номера всех четырех частей света, чтобы узнать о состоянии своих дел».

Накануне своего сорокалетия — он еще танцевал — Нуриев признался: «Я ведь понимаю, что старею, от этого никуда не уйдешь. Я все время об этом думаю, я слышу, как часы отстукивают мое время на сцене, и я часто говорю себе: тебе осталось совсем немного…» Теперь он уже не танцевал. Уже не дирижировал. Он умирал. Все знали, что он болен. Жил он последнее время только поддержкой пуб лики, готовой аплодировать ему, как только он появлялся на сцене, что бы он ни делал.

Из воспоминаний Ролана Пети:

«И все-таки я советую ему беречь свои силы. «Я сам хотел, чтобы моя жизнь так сложилась», — отвечает он. Заглянув очень глубоко в его глаза, я пытаюсь ему задать провокационный вопрос: «Но ведь ты умрешь на сцене?» — «А мне больше всего этого хотелось бы», — отвечает он, сжимая мне руку».

Болезнь погубила его. Он умер, когда ему было 54 года. Никто уже давно не спорит о его великом даре. Судьба его оказалась блистательна и драматична. Он захотел сам построить свою жизнь, и ему это удалось. Для этого у него хватило творческой воли. Без танца он жить не мог. Ни кино, ни дирижерская палочка не были выходом из положения. Сцена вознесла его на необычайную высоту, и он стал символом балета XX века, прижизненной легендой. Мучительная смерть только помогла достроить тот миф, который будет жить и после нас.

© БиоЗвёзд.Ру