Бас Бун

Не ожидали, что Оверим провалит допинг-тест перед самым важным боем в карьере?

– Да, поскольку за тринадцать лет работы никто из моих бойцов не попадался на допинге. Нигде и никогда. Оверим ушел из Golden Glory и за три месяца накопил уйму проблем: у него были сложности с атлетической комиссией перед боем с Леснаром, затем нападение на женщину и курсы управления гневом как следствие. Теперь он попадается на допинге, причем с искусственным тестостероном. Надо понимать, что это в принципе один из старейших и простейших видов допинга, он очень легко вычисляется при анализах. Как видите, его дела после ухода от нас идут плохо. Бойцы часто думают, что сами знают, как им будет лучше или слушают советы посторонних людей. Сейчас мы видим, как за три месяца рухнуло все то, что мы строили тринадцать лет.

А зачем изначально была нужна такая форма, такой рельеф? Те же Дос Сантос и Веласкез успешны, весят в районе 115 килограммов, но не закачиваются так?

– К этому я не имею отношения. Я не даю советов своим спортсменам по методике тренировок, они сами выбирают, как им работать. Мое дело устраивать бои, решать юридические и личные (их, кстати, тоже много) проблемы, но я не тренер и не лезу в тренировочный процесс.

Если бы вы все еще оставались менеджером Алистера в UFC, этой ситуации можно было бы избежать?

– Я не могу ничего гарантировать, поскольку не нянчу своих бойцов и не лезу в их личную жизнь. Я не знаю обо всем, что они принимают. Важно то, что я бы не позволил Алистеру тренироваться в США, где у него были все эти проблемы. Мы бы продолжили тренировки в Голландии и Таиланде, как и раньше, и, я думаю, все было бы по-другому. У его новой «команды» были свои взгляды на тренировки. Результаты мы с вами наблюдаем.

Каким вы видите его будущее?

– В его будущем меня в большей степени волнует наше судебное разбирательство. С Golden Glory заключался многомиллионный контракт и мы планируем получить от Оверима то, что нам по нему положено.

Правда ли, что в Японии было проще, поскольку там нет никаких тестов на допинг?

– Нет, там у каждой организации своя система тестирования, и в Pride она также была. Другое дело, что список запрещенных препаратов в Японии гораздо короче, чем в США.

Помимо Оверима всех, конечно, интересует наш ваш боец Сергей Харитонов. Что у него в будущем?

– Надо начать с того, что нами создана организация Glory Sports International, в рамках которой скоро начнется масштабный турнир, с участием 16 бойцов весом до 70 кг. Это будет Гран-при, с призовым фондом 300 000 долларов. Первый этап пройдет 26 мая в Швеции, там же в супербою будет Сергей…

А против него – формальный соперник вроде Миллера?

– Нет, это будет Сэмми Шилт. Мы готовим действительно отличный бой. Насколько я знаю, Сэмми рассчитывает реваншировать поражение в Pride, и Сергей даст ему такую возможность.

Бой будет по правилам К-1?

– Да. В К-1 они, конечно, на разных ступенях опыта и мастерства, но Сергей быстро учится и говорит, что готов. И потом, вы помните первый бой Оверима с Хари по правилам К-1!? Так вот меня все называли сумасшедшим, у них была разница в опыте 28 боев, а Алистер нокаутировал Хари.

Прекрасно, что появляются новые соревнования для ударников, но что со старыми, у вас продолжаются тяжбы с К-1?

– Да, там все очень сложно. Меня, например, обвиняют в том, что я развалил К-1, хотя я, кажется, был единственным, кто пытался спасти ее. В данный момент о сотрудничестве речи не идет, поскольку мне удалось найти новых инвесторов для Glory Sports International и будущее я связываю только с этой организацией. В К-1 всем заправляет старая гвардия, которая частично развалила Pride: тогда действительно в дело часто вмешивалась якудза и как только это вскрылось телекомпании отказались от сотрудничества. Теперь похожая ситуация с К-1. Их не хотят показывать по телевизору, они банкроты, они должны многим бойцам.

С Its Showtime все еще хуже. У них отрицательная пресса и полное недоверие со стороны голландских муниципальных властей. Its Showtime теперь не интересны ни в Голландии, ни в Японии. Главная проблема для меня – работа с последствиями: сейчас гораздо сложнее создавать что-то новое, поскольку нет доверия: нужно по сути заново налаживать связи с чиновниками, телеканалами. Будет сложно, но мы готовы к трудностям.