Екатерина Дашкова

Она родилась в 1744 г. в знаменитой семье московских бояр Воронцовых, которые, правда, к XVIII веку весьма обеднели. Но во времена Елизаветы Петровны отец Екатерины Роман Воронцов стал очень богат, хотя и прославился неимоверной жадностью и нахальством, получил даже прозвище "Роман - большой карман". Он широко пользовался тем влиянием, которое приобрели Воронцовы при дворе дочери Петра.

Дело в том, что брат Романа и дядя Екатерины, Михаил Илларионович Воронцов, стоял на запятках тех саней, на которых цесаревна Елизавета Петровна ноябрьской ночью 1741 г. отправилась в гвардейские казармы, чтобы захватить власть. С тех пор Елизавета всегда тепло относилась к Воронцовым. Михаил Илларионович стал канцлером России, построил богатейший дворец на Садовой (впоследствии в нем размещался Пажеский корпус, а ныне Суворовское училище). Этот замечательный дворец работы Растрелли стал для его племянницы Екатерины родным домом: ведь она осиротела в два года - мать ее умерла, отец не обращал внимания на детей, и добрый дядя Михаил заменил ей отца, дал прекрасное домашнее образование.

Любовь с первого взгляда

Катя Воронцова была истинное дитя Просвещения. Она родилась и росла, когда имена Вольтера, Монтескье, Дидро произносили с придыханием и восторгом. Россия была открыта для идей Просвещения, и девушка читала, читала и читала, как некогда юная Екатерина, будущая императрица, проходившая свои "домашние университеты" за горой книг. И вот однажды зимой 1761 г. в доме Воронцовых эти женщины встретились. Великая княгиня Екатерина Алексеевна, стоявшая на пороге своих будущих успехов, познакомилась с девочкой Катей, поговорила с ней, похвалила... и совершенно влюбила в себя. Восторженная девушка решила посвятить себя всю великой княгине, дружбе, которую герои прочитанных ею книг чтили выше всего.

15-летняя Екатерина Романовна вообще жила в мире романтики. Как-то раз, возвращаясь домой из гостей, она встретила вышедшего из романтического тумана красавца-великана князя Дашкова, сразу же в него влюбилась, вскоре вышла замуж и родила сына и дочь, хотя сама была еще, в сущности, ребенком. Но со временем увлечение юной княгини Дашковой великой княгиней Екатериной Алексеевной оказалось гораздо серьезнее, чем увлечение богатырем-мужем. Довольно скоро стало ясно, что он мот и лентяй.

Зато с великой княгиней было иначе. Тут все было густо замешано на дворцовой тайне: умирала императрица Елизавета Петровна, к власти шел наследник престола Петр Федорович, который утеснял свою супругу Екатерину, так что она нуждалась в поддержке "всех здоровых сил общества". И Дашкова с головой окунулась в романтику заговора...

"По маленькой лестнице, о которой я знала от людей их высочеств, - писала потом Дашкова, - я незаметно проникла в покои великой княгини в столь неурочный час..." И далее следует диалог напыщенный и очень литературный. От этого диалога, записанного лет шестьдесят спустя, веет романом: юная Екатерина Малая пробирается в ночи к обожаемой подруге Екатерине Великой, чтобы узнать о планах той и помогать вершить "святое дело".

Но даже из этих записок Дашковой видно, что Екатерина Великая благоразумно помалкивает о своих планах. А они были: в это время будущая императрица с нетерпением ждала смерти Елизаветы Петровны и писала английскому послу: "Ну, когда же эта колода умрет!" - и получала от него деньги на переворот. А юная романтичная Катенька Дашкова? Она тоже полезна, пусть приносит сплетни, болтает везде о достоинствах великой княгини - в большой игре все пригодится.

Ситуация не изменилась и позже. Петр Федорович стал императором Петром III, все сильнее притеснял свою жену, ходили слухи о том, что он хочет сослать Екатерину в монастырь. В гвардейской среде и в обществе сочувствовали супруге ненавистного "немца" Петра III, ходили упорные слухи о заговоре. Княгиня же Дашкова дерзила императору на приемах, дружила с Екатериной (думала, что дружит), ей казалось, что она не просто в центре заговора, но является его главной пружиной, его мозгом. До самой смерти она была убеждена, что именно благодаря ее усилиям Петр III лишился престола и Екатерина стала императрицей.

На самом деле истинные пружины заговора, который плели Екатерина и братья Орловы, были неведомы юной княгине. Екатерина Алексеевна была опытным, скрытным политиком, играла в смертельно опасную игру и точно выверяла каждый свой шаг.

Проспать переворот

И вот настал день переворота - 28 июня 1762 г. Екатерина бежала из Петергофа в Петербург по Петергофской дороге и вступила на престол. И тут оказалось, что ночь переворота прошла без "главного заговорщика"... Екатерина Малая объясняла свое опоздание "на дело" тем, что портной не успел приготовить... ее мужской костюм - а как же без него в такой день?

На самом деле Дашкова просто проспала переворот, потому что ее никто не предупредил о начале мятежа. Когда она явилась в Зимний дворец, все уже было кончено. Переодеться в мундир она успела уже во дворце и в таком необычным наряде вошла, несмотря на бдительную охрану, в зал, где новоиспеченная императрица Екатерина II совещалась с сенаторами, и принялась шептать императрице какие-то советы.

Не так важны были ее советы, как воинственный наряд и доверенность государыни - надо же было всем это вовремя показать: ведь тщеславие и самолюбование были важной чертой характера Дашковой.

Прозрение наступило позже. Как-то раз, войдя в апартаменты государыни на правах приятельницы и главной советницы, Дашкова была неприятно поражена видом развалившегося на канапе Григория Орлова, который небрежно рвал конверты и нахально читал секретнейшие сенатские бумаги. Оказалось, что ближайшая подруга императрицы до этого дня и не подозревала, какую роль и в перевороте, и вообще в жизни Екатерины играет этот знаменитый гуляка... Дальше ехать было некуда! Через какое-то время, при первой пустячной оплошности Дашковой при дворе (как можно при русских солдатах говорить по-французски!), Екатерина Великая вежливо, но строго поставила Екатерину Малую на место.

Эта рана в душе Дашковой не затянулась никогда. Она не простила Екатерине неблагодарности и измены, хотя ни того, ни другого на самом деле не было. Страшно обиженная Дашкова уехала из Петербурга в подмосковную усадьбу, где занялась хозяйством, которое до основания разорил своими долгами ее рано умерший непутевый муж.

Скифская героиня

В 1769 г. Дашкова под именем госпожи Михалковой отправляется в долгое путешествие за границу. И там впервые по-настоящему оценивают ее образованность, ум, способность на равных спорить с великими философами и энциклопедистами. Парижские знаменитости выстраиваются в очередь на прием к притягательной своим интеллектом (но, увы, не внешностью) "скифской героине". Дашкова побывала в Фернее - имении Вольтера. Герой XVIII века, он поразил ее, как и других гостей, своими причудливыми привычками и нарядами. Поездка за границу имела благородную цель - дать сыну Павлу хорошее образование. И для этого она обосновалась в Шотландии, в Эдинбурге. Дашкову поселили в неприступном замке шотландских королей, рядом с покоями Марии Стюарт.

Когда она вернулась в Россию, события 1762 г. всем казались давней историей, но зато слава Дашковой как первой русской образованной женщины уже дошла до Петербурга, и прагматичная Екатерина решила ее снова использовать - сделала директором Петербургской Академии наук.

Это был очень важный пост, тут был нужен глаз да глаз! А он-то и был у нашей железной леди. Понукала она и архитектора Джакомо Кваренги - поскорее построить новое здание Академии на берегу Невы. Заодно Кваренги возвел директору дачу в Кирьяново, хотя она писала, что спланировала усадьбу сама.

Приятельница Дашковой, Кэтрин Уильмот, писала о ней сестре: "Она учит каменщиков класть стены, помогает делать дорожки, ходит кормить коров, сочиняет музыку, пишет статьи для печати, знает до конца церковный чин и поправляет священника". Поправляет священника! Можно представить себе, как тяжело было жить с такой женщиной ее близким и слугам. Железобетона тогда не изобрели, а железобетонный характер у Дашковой уже был. И горе было тому, кто ее ослушается. Как-то раз в имении Кирьяново две соседские свиньи забрались в цветник Дашковой. Возмущенная этой наглостью, Дашкова приказала своим холопам зарубить несчастных хрюшек. Соседи подали на нее в суд. Дашкову оштрафовали на 60 рублей. Петербург умирал со смеху, а Екатерина II вывела Дашкову в своей комедии "За мухой с обухом" в роли госпожи Постреловой, хвастливой и высокомерной. Страдания Дашковой были безмерны.

Тягостны были ее отношения с детьми. Своим неусыпным надзором Дашкова подавила характер сына Павла: он вырос образованным, но слабым и склонным к питию человеком. А когда он женился тайно от матушки на дочери приказчика, гневу и горю Дашковой не было предела - опозорил знаменитый княжеский род! Еще хуже обстояло дело с дочерью Анастасией. Скандалы с мужем, долги; ее даже взяли под надзор полиции. В конце концов Дашкова лишила дочь наследства и в завещании запретила ей даже подходить к своему гробу.

Зато на службе дела шли хорошо. В 1783 г. по инициативе Дашковой было основано новое учреждение - Российская академия, которая, в отличие от "большой" Академии, была ученым собранием, занимавшимся проблемами русского языка. Ее здание до сих пор стоит на Васильевском острове, и каждый знаток русского языка снимает перед ним шляпу.

Главной задачей Российской академии стало составление первого словаря русского языка и его грамматики. Заслуга Дашковой в этом деле огромна. Благодаря ее хватке, воле и решительности словарь составили всего за шесть лет, и без него представить существование русского языка ныне невозможно.

Плата за прошлое

Но к концу царствования дела Дашковой в Академии пошли похуже. Императрица была напугана событиями во Франции и опасалась малейшего намека в печати на революцию, республику и т.п. А тут в издании Академии вышла пьеса Княжнина "Вадим Новгородский", в которой воспевалась республиканская вольность. Дашкова, по-видимому, не прочитала пьесы заранее, и сама императрица ей "вымыла голову". Словом, Дашковой были недовольны, да и она была недовольна всем вокруг. Вообще, ее характер к старости совсем испортился. Суровая, капризная женщина вызывала у слуг и подчиненных страх, а при дворе и в городе смех. Дашкова была умна и видела все это, но не могла справиться со своим характером. Наконец, она подала в отставку, которую тотчас приняли. А потом умерла Екатерина II, и вступивший на престол ее сын Павел I припомнил Дашковой 1762 г. и заслал ее туда, куда Макар телят не гонял, - в дальнюю деревню. Ей пришлось прожить в крестьянском доме, в тесноте, нес колько месяцев, но она несла свой крест мужественно и гордо.

Но умер и император Павел, и последние годы жизни Дашкова провела в своем подмосковном имении, посвящая время писанию мемуаров - знаменитых "Записок княгини Дашковой". Она писала их для сестер Уильмот, единственных человеческих существ, которых она любила на свете, любила так же экзальтированно и демонстративно, как ненавидела весь свет.

"Записки" чрезвычайно пристрастны и субъективны, верить им нельзя. Но она писала их, чтобы вновь вернуться к 1762 г., чтобы хотя бы на бумаге подправить прошлое, изменить его, доказать, что она была права, что ее обидели, недооценили.

И вот что удивительно: уже давно умерли участники "революции" 1762 г., уже давно умерла Екатерина II, уже Наполеон стоит у границ России, а Екатерина Малая все спорит и спорит с Екатериной Великой, со всем миром. Зачем? Дашкова остается Дашковой - честолюбие, гордыня родились раньше нее.