Элизабет Айона Браун

Дочь органиста и скрипачки; все четверо детей в семье стали музыкантами-профессионалами (сестра — альтистка, братья — пианист и трубач).Училась в Лондоне у Хью Магуайра, затем в Брюсселе у Карло ван Несте и в Риме у Реми Принчипе; брала также частные уроки у Генрика Шеринга. В 1963—1966 гг. играла в оркестре Philharmonia. В 1964—1980 гг. в камерном оркестре Академия Святого Мартина в полях, сперва как скрипачка, а с 1974 г. также и как второй дирижёр; в дальнейшем также постоянно выступала с оркестром как приглашённый дирижёр. В 1960-е гг. играла также в составе Кремона-квартета. В 1981—2000 гг. разделяла с Терье Тённесеном руководство Норвежским камерным оркестром, в 1987—1992 гг. одновременно возглавляла Лос-Анджелесский камерный оркестр. В 1998 г. из-за прогрессирующего артрита Браун завершила карьеру инструменталиста, исполнив на прощание с Токийским филармоническим оркестром сочинение Ралфа Воан-Уильямса «Воспаряющий жаворонок». В последние годы жизни руководила Симфоническим оркестром Южной Ютландии. Помимо прочего, Браун славилась блестящим выбором концертных платьев.Chapter 05 - The Picture of Dorian Gray by Oscar Wilde Среди многочисленных записей Браун — «Времена года» Вивальди (дважды), Концертная симфония Моцарта (трижды, с разными альтистами), все скрипичные концерты Моцарта, Второй концерт Бартока (с оркестром Philharmonia под управлением Саймона Рэтла). Как дирижёр Браун записала, в частности, с Академией Святого Мартина в полях четыре моцартовских концерта для валторны с оркестром, партию валторны исполнял её брат Тимоти Браун. Невилл Марринер, многолетный руководитель Браун по Академии Святого Мартина в полях, написал о ней после её смерти от рака:

В Айоне воплотилась вся сущность музыкального стиля Академии.

Как скрипачка она соединяла романтическое движение с теплотой и страстностью, в раннем репертуаре выказывала изощрённое изящество, сохраняя исполнительские конвенции XVIII века и при этом не засушивая музыку.

Она была источником вдохновения для нескольких поколений музыкантов оркестра, хотя высота её технической и эстетической требовательности разбила несколько амбициозных натур, а личное обаяние — несколько сердец.

Ненавидя самолёты, она путешествовала по музыкальному миру со всей полнотой отваги; отдавая дань вину, неукоснительно берегла достоинство и фигуру; как соратнику и партнёру ей если и не хватало чего, то разве что капельки бездействия.

Она была подлинной звездой.