Георг-Фридрих Паррот

Г. Ф. Паррот окончил высшую школу в Штутгарте в 1786 году. До своего приезда в Россию занимался преподавательской деятельностью в Германии и Франции. Провел большую и кропотливую работу по возобновлению деятельности Дерптского университета, который после более чем девяностолетнего перерыва (с 1710 года, когда прекратила свою деятельность Академия Густавиана, которая считалась старейшим высшим учебным заведением в Шведском королевстве, была основана королем Густавом II Адольфом в 1632 году, в год его смерти) открылся для студентов в 1802 году. Между прочим, ещё в 1800 году Александр I планировал открыть Митавский университет на базе передового учебного заведения того времени, которое было основано последним герцогом Курляндским Петром Бироном и в честь него получило название Академия Петрина. Однако кандидатура Дерпта на звание одного из ведущих университетских городов Российской империи оказалось более предпочтительной, а упомянутая выше Академия Петрина в результате всероссийской реформы образования в 1805 году была реорганизована и превратилась в трехклассную гимназию, хотя в масштабах современной Латвии на тот момент это было первое высшее учебное заведение.

Деятельность в Академии наук

Паррот стал фактически первым ректором этого университета и работал на этом посту с перерывами до 1813 года. На протяжении 24 лет Паррот занимал должность профессора физики Дерптского университета (с 1802 по 1826). В 1826 году его избрали академиком Петербургской академии наук. Одновременно Георг Фридрих руководил деятельностью лаборатории физики при Петербургской АН в общей сложности 16 лет (1824—1840). Благодаря тому, что у Егора Ивановича со временем наладились тесные контакты с правительственными кругами, в частности, с высокопоставленными чиновниками, которые ведали образовательной системой России в первой четверти XIX века, он своевременно получал финансовую помощь для организации деятельности физической лаборатории сперва в Дерпте, а затем в Санкт-Петербурге. Следует отметить, что часто о Парроте говорят как о «личном друге» Александра Первого, таким образом, недостатка в поддержки со стороны высшего эшелона власти изобретатель не испытывал. В 1840 году он был удостоен статуса почётного члена Петербургской академии наук. В политическом плане академик Паррот поддерживал антинационалитическую концепцию, которой придерживались руководители Академии наук, что повлияло на его мнение по поводу личности академика, физика-экспериментатора Василия Владимировича Петрова, которое он выразил в публичном выступлении. Столкновение двух просвещенных умов эпохи — многоопытного экстраординарного академика с 1815 года и сравнительно недавнего члена академии физика Паррота, который своим демаршем «подмастил» идеологической направленности руководства АН привело Петрова к разрыву отношений с храмом наук практически навсегда. В 1842 году Паррот становится почётным членом Российского минералогического общества

Рижский этап

На раннем этапе своей научной деятельности Паррот посвятил 6 лет своей жизни столице Лифляндской губернии, где он занимал пост секретаря Лифляндского общеполезного и экономического общества. Этот пост он занимал с 1795 (год его приезда на территорию России)по 1801. В это же время Георг Фридрих подвизался на исследовательской ниве. В Риге в ходе научных изысканий впервые в мире Парротом было описано явление осмоса. Также Паррот получил экспериментальное подтверждение того, что осмотические явления оказывают существенное влияние на различные биологические процессы. Помимо изучения феномена осмоса Паррот уделил внимание конструированию медицинских приспособлений — в частности, ему удалось создать первый проект медицинского термометра, который удалось опробовать «на месте». В довершение ко всему Паррот заинтересовался спецификой электрического тока, с которым одним из первых в мире провёл эксперименты физического и химического свойства. Также в это время он провел серию опытов, на основании которых он смог приступить к разработке химической теории цветов; впоследствии он довел эту теорию до логического конца.

Работа по усовершенствованию Физического кабинета

Позже экспериментатор-изобретатель постепенно расширяет диапазон своей научной деятельности, уделяя пристальное внимание области светотехники и конструированию разнообразных измерительных приборов, деятельность которых связана с физической оптикой. В частности, в 1810 и 1812 Паррот демонстрирует царю систему оптического телеграфа, которая на тот момент являлась новым словом в этой прикладной отрасли. Экспериментальному характеру своего научного творчества Паррот уделяет много внимания в мемуаре, изданном в 1834 году, который носит название «Телескоп, полностью основанный на физических принципах». Практической, опытной части научного исследования Паррот традиционно не брезговал, поэтому все его силы были устремлены на «лоббирование» интересов Физического кабинета (как еще называли лабораторию физики при АН), что часто влекло за собой определенные финансовые вливания. В частности, в конце 20-х Парротом на цели оптимизации Физического кабинета был получен «одноразовый транш» размером в 25000 рублей, что по тем временам было вполне приличной суммой. Итогом такой колоссальной финансовой подпитки стала инсталляция самых современных физических приборов в парротовском кабинете в так называемом поместительном шкафу, который до сих пор служит вместилищем для приборов и имущества академии. Притом из-за его неоднократных просьб и увещаний (хотя Петров и Крафт, академик кафедры общей математики, также неоднократно бомбардировали прошениями начальство главного научного органа страны с этой благородной целью) Физический кабинет был перенесен из не вполне подходящего здания Кунсткамеры в саму Академию в 1828 году. Хотя его предшественники пытались добиться этого разрешения и проделали на этом поприще немало, лавры «переносчика» все же достались Парроту.

Достижения на педагогическом поприще

Егору Ивановичу пришлось попробовать себя и в качестве педагога — в частности, именно он культивировал научный талант Эмилия Христиановича Ленца, будущего новатора в области исследования земного магнетизма, подвизавшегося на поприще физической географии. Он же в начале 40-х параллельно с американским физиком Джеймсом Джоулем открыл закон, по которому следует, что количество тепла, выделенное при прохождении электрического тока, прямо пропорционально квадрату силы тока сопротивлению проводника и времени. Свою академическую школу Ленц, потомок известной остзейской фамилии Ленцев, прошел у Паррота. В частности, в мемуаре 1832 года Паррот тепло отозвался о своём преуспевающем ученике, невзирая на определенную конфронтацию на научном фронте, которая наступила в связи с принципиальным расхождением во взглядах на методы исследования физических явлений: «Я свидетельствую ему мою признательность тем с большим удовлетворением, что ослабление моего зрения и общее болезненное состояние этой зимой вынудили меня предоставить ему самые деликатные и утомительные наблюдения. Для старости отрадно подготовить молодых учёных, которые нас замещают и помогают нам с таким искусством и любезностью, какие неоднократно уже проявил г. Ленц». Таким образом, учителю и ученику удалось оформить идеологическое расставание в дружеском ключе, и в дальнейшем они сохранили самые радужные отношения.

Ученая династия Парротов оставила влиятельный след в истории отечественной науки. Его сын Иоганн Якоб Фридрих Вильгельм (1791—1841), пошел по стопам отца, сделав карьеру физика-естествоиспытателя и с 1821 получил степень профессора Дерптского университета, каковым и являлся до своей смерти в 1841 году.

Альпинизм

Между прочим, уже в сравнительно преклонном возрасте (62 года) Паррот испытал себя на ниве альпиниста-первопокорителя вершины, которая в те времена была окутана плотным флёром загадочности и постоянно манила к себе людей романтического склада. Памятное восхождение на наиболее высокую (5 156 м) западную вершину «библейской» горы Арарат состоялось 27 сентября 1829 года. Среди пионеров отметился и Егор Иванович, которому была поручена как нельзя более ответственная миссия — возглавлять восхождение на вероятное пристанище Ноева ковчега. Егор Иванович восходил не один — с ним были, например, студент Дерптского университета К. Шиман, казак, выполнявший функцию охраны и местный охотник — на следующее утро после расположения вышли на штурм вершины. Уже к двум часам дня компании удалось покорить высоту в 4700 метров, однако потом последовали неожиданные затруднения — соскользнули кошки и упал К.Шиман, а Паррот, бросившийся помогать своему молодому товарищу по инициативе, сам скатился с высоты 500 метров. На этом эксцессы закончились, и в итоге сплоченной команде впервые в России удалось покорить одну из самых романтических вершин. Правой рукой многоопытного физика во время исторического восхождения был будущий основоположник классической армянской литературы Хачатур Абовян, которому на момент восхождения было 24 года. Тогда он являлся дьяконом Эчмиадзинского монастыря, а при Парроте по большей части исполнял обязанности переводчика и «технического менеджера». В будущем этот молодой человек проявит себя как замечательный этнограф, который много внимания уделит историческим и культурным корням своего народа. Но это не значит, что это рискованное предприятие стало первым в альпинистической карьере физика-естествоиспытателя. Сразу после Отечественной войны 1812 года Паррот, участвовавший в военных действиях, оставил расквартированные русские части, которые намеревались продолжать службу во Франции. Паррот помнил о своих трех предыдущих не совсем удачных попытках покорения Казбека, предпринятых в 1811 году, когда он достигал высоты 4250 м, хотя в связи с портящимися погодными условиями каждый раз он вынужден был останавливать себя и откладывать восхождение, надеясь на более благоприятный расклад в будущем. Тем не менее, уже в 1816 году Парроту все-таки удалось покорить одну из вершин массива Монте-Роза (4634 м), а в следующем году Парроту посчастливилось разделаться последовательно с Монте-Пердидо (3355 м) и Маладетой (3312 м) в Пиренеях, и в дальнейшем несколько раз Паррот с соратниками по опасному ремеслу отправлялся на рискованные восхождения, в том числе и на Монблан.

Участие в кругосветном путешествии О. Е. Коцебу

Парроту, физически крепкому и выносливому, несмотря на то, что он, казалось бы, был обречен на хронический кабинетный образ жизни, не было чуждо желание путешествовать. В 1815—1818 году он со своим молодым учеником Э. Х. Ленцем принимает участие в знаменитом кругосветном путешествии, организованном Отто Коцебу на кораблях «Рюрик» и «Предприятие» выдерживает трехлетнее изнурительное странствие по не самому простому маршруту.