Нина Решетова

Помогала родителям, потом сама вышла замуж, родились дети. Большую часть жизни она проработала уборщицей и думала не о том, чтобы стать, к примеру, физиком или математиком, а о том, чтобы в учреждении, куда она приходила предлагать свой труд, после расспросов о детях ее все же взяли на работу.

А способности к точным наукам ей как матери пригодились. Она помогала детям в учебе, подготовила старшего сына к экзаменам в МЭИ на бесплатное отделение, куда желающих было с избытком. И он выдержал конкурс без взяток и протеже.

Как живет в наше трудное время эта большая семья? Как в ней относятся к детям, какими они растут? Об этом мы беседуем с Ниной Петровной Решетовой.

— Еще в начале XX века ваша семья в России считалась бы обычной. К примеру, у моей матери (она 1925 г. р.) было 9 братьев и сестер. Но сегодня большая семья вызывает удивление и вопрос: так вышло или это осознанная многодетность?

— А все очень просто — мы с мужем оба из многодетных семей. И решили жить так же, как жили наши родители, — любить и беречь каждого нашего ребенка, сколько бы их ни было и какими бы они ни родились. К тому же во мне все противится аборту. Я это и морально не одобряю и боюсь этой операции. Ну, а противозачаточные таблетки — это тоже аборт, только на ранних сроках. А сколько от них осложнений, о которых реклама умалчивает!

— Нина Петровна, что вы испытали, когда принесли домой первенца, развернули одеялко?..

— Это великая радость была… Знаете, иногда говорят, что от счастья кружится голова — так вот, действительно кружится, да так, что все кажется сказкой! Папа наш очень сына тогда ждал, а мне все равно было, кто родится, — мальчик или девочка. Дима появился очень красивым: чистеньким, розовеньким. На пальчике родинка, а на головке клок белых волос. Мне его педиатр несколько раз приносила, и все удивлялись этой светлой прядке.

А когда мы домой приехали, наш папа сразу все расставил на свои места: «Ты днем не стирай, — сказал он мне, — я приду с работы — все перестираю и перепеленаю сына. Ты только поесть мне приготовь».

Он так смело брал его на руки, а я, как это ни странно, боялась. А ведь в няньках мне пришлось быть с пяти лет. Моей младшей сестре было полгода, когда мама вышла на работу, а ее полностью доверила мне. Через несколько лет у меня на руках оказался еще один младенец. В семье моего дяди родилась девочка. Ее мать надолго положили в больницу, да и потом она часто болела. Девочку нянчила я: пеленала, кормила, купала. Она ко мне привязалась. Даже мамой называла. А вот со своим сыном все оказалось не так просто. Была какая-то неуверенность в себе, страх что-то сделать не так.

Муж мне очень много помогал. У нас в семье сложилась такая традиция — первым смотрит на ребенка отец. Он очень любит грудничков. Осторожно несет его домой на руках, сам распеленывает. Говорит: «Все отойдите». И как бы знакомится с малышом. Его радует каждая деталь: какой формы головка, ручки, ножки, замечает все родинки. Он и пеленал, и купал детей. При этом сам был мокрый с головы до ног, и вся ванная залита водой, но все довольны. Правда, иной раз приходил с работы усталый — он механик подвижного состава на железной дороге. Бывало, скажет детям: «Так, все ушли». И они уже знают: папе нужно отдохнуть.

— Как вы переносили роды?

— Я всех детей рожала сама. И все было нормально. За исключением случая с Любой. Меня привезли в роддом в 2 часа ночи. Других рожениц там не было. Схватки уже начались, но персоналу не хотелось ночью со мной возиться. Мне сделали какой-то укол и схватки прекратились. Обо мне забыли. Но меня охватила тревога, и я пошла искать хоть кого-то из медиков. Все двери оказались закрытыми.

Утром пришла другая смена, и врач спросил, когда меня привезли. Узнав, что в два часа ночи, он стал кричать на сестер: «Вы что, хотите потерять ребенка?» Все забегали. Вскоре я родила. Врач сказал, что у ребенка асфиксия и за ним нужно внимательно смотреть. В карточке же ничего не отразили. Что кололи? Зачем? Каковы последствия? А последствия со временем выявились. Иногда в школе у Любы начинаются нестерпимые головные боли. В такие дни она с обычных для нее пятерок опускается на тройки. Учителя не понимают, что с ней происходит. А Люба вдруг перестает видеть, что написано на доске. Окулист никаких дефектов зрения не находит. И что с этим делать? Неизвестно. А ведь очень способная девочка. И сколько таких детей, пострадавших из-за халатности и беспорядка в роддомах? Вот и растет число инвалидов. Чему тут удивляться?

Конечно, не все врачи такие. Когда я рожала Сашу, все было иначе. У Саши оказалась очень крупная голова. Но доктор меня успокоил: «Вы, мамочка, главное слушайтесь меня, и все будет хорошо». Позвал на помощь студентов-практикантов. Я вела себя так, как он требовал. И они аккуратно приняли моего ребенка.

— У вас большая разница в возрасте между детьми?

— Когда родился второй сын Саша, Диме было полтора года. Помню, тогда моя мама забрала Диму к себе, чтобы мне было полегче. Но мне стало тяжелее. Я просто места себе не находила. То же самое бывает летом, когда муж в свой отпуск уезжает с детьми в деревню к родителям. Я не могу дождаться их приезда. Не могу без них…

Извините, я отвлеклась. Интервалы между детьми разные. Диме сейчас 22 года. Саше 20 лет, Наде — 19, Вере — 16. Любе — 14, Кате — 11, Ане — 8 лет и вот последняя — Лена, ей 3 года. Разница со старшим сыном можно сказать в целое поколение. Может быть, и поздно было рожать, но пятилетняя Аня очень хотела этого ребенка. В то время у наших соседей родился мальчик. Так Аня просто страдала: «У всех родятся, а у нас нет. Придется мне самой купить малышку, чтобы и у нас тоже был». Ну вот мы с папой и решились на восьмого.

Лена у нас родилась крепкая. Внешне похожа на мою младшую сестру. В честь нее, да и по святцам ей имя мой муж придумал. Лена в свои три года прекрасный психолог. Говорит: «Бабушка, ты красивая, добрая. Дай мне конфетку. Ты мне еще не давала».

— А характеры детей похожи?

— Нет. Все разные. Мальчики росли тихими, а Надя, которая родилась третьей, стала у них заводилой. И защищала их на улице, и проворная была: дома на любой шкаф залезет. Сейчас ей 19 лет. Окончила школу очень хорошо, но дальше учиться пока не хочет. Работает продавцом в молодежном магазине. Недавно ее посадили за компьютер: она в нем хорошо разбирается. Надя очень любит нашу малышку. Балует ее, гуляет с ней. Лена умеет к Наде подойти, если хочет получить вкусненькое, а если хочет повозиться, побегать, идет к Диме. А пожаловаться — к Любе. Люба у нас всех жалеет. Она у кошки роды принимала. Заботится о хомячках, о попугае. В деревне, бывало, головастиков наловит: мам, посмотри, какие они красивые. Жучок сядет ей на рукав: ко мне, говорит, прилетел. Ужа повесит на шею и гладит его: красавец мой, умница.

Старший сын Дима домовит. На улицу не выходит. Все работы и за маму, и за папу может сделать. Хорошо печет. А работает на телевидении со сложной техникой.

— А как его учеба в МЭИ?

— Он оттуда ушел после того, как за сдачу экзаменов потребовали деньги. Сказал: там учится много бестолковых. Деньги принесут и покупают оценки. А мне за что платить? Я ведь знаю материал. Не хочу по таким правилам жить. Второй сын Саша сейчас в армии. У него там много друзей. Он добрый, но несправедливости не терпит. В детстве тихий был, но неслабохарактерный. Помню, в детском саду воспитательница жаловалась, что он не выговаривает несколько букв, и все добивалась от него результатов нажимом. В ответ он вообще перестал разговаривать. Даже не здоровался. А когда я перевела его в логопедический сад, быстро научился произносить буквы и даже в школу оттуда уходить не хотел.

А третья дочь Вера в саду постоянно болела. Так что остальных детей я уже туда не водила. Занималась с ними сама, а со сверстниками играть можно и во дворе.

Из старших детей Вера наиболее целеустремленная. Ей 16, учится в педагогическом колледже. Вошла в группу сильнейших, которые занимаются по особой программе и после пяти лет обучения будут зачислены сразу на 3-й курс педуниверситета. Зимнюю сессию сдала досрочно и продлила себе каникулы на две недели.

— У детей есть обязанности по дому?

— А как же без этого! Но надо учитывать, что склонности у всех разные. Вот Катя, например, прекрасная нянька, а Люба боялась пеленать Леночку, брать ее на руки. У Саши и Веры на кухне то пригорит, то убежит. Но зато Саша по-мужски рукодельный, любой б ытовой прибор починит. В большой семье каждому дело найдется. Но мы с отцом оба считаем, что прежде чем требовать результата, надо показать, что и как сделать. И мы оба трудимся, дети же это видят… Вот, правда, с образованием мы для них уже не пример.

— Жалеете, что не закончили вуз, не сделали карьеру?

— Карьеру? (улыбается) Нет, карьеры мне не жалко. А вот образование — другое дело. Я и детям всем говорю — не для корочки диплом нужен, а для интереса к жизни. А там уже вам решать, как этот интерес реализовать лучше. Хотя, видите, колледж я уже закончила (кивает на Верин диплом). Нет сомнения, я закончила бы вуз, стала бы, наверное, неплохим специалистом. Но как бы сложилась тогда моя жизнь? Были бы у меня дети? Нашлось бы у меня для них время? Не знаю… Или вместо них я имела бы диплом и должность? Нет, на такой обмен я не согласна. А свою карьеру я сделала. И думаю, что даже деловые женщины меня поймут.