Пауль Целан

Люди, пришедшие на другой день для опознания, припоминали: погибший не умел плавать, а значит, прыжок с моста был явным самоубийством. Неизлечимая болезнь? Неразделенная любовь? Денежные затруднения?

Впрочем, Париж привык к самоубийствам, тем более поэтов. "Ведь месье Целан - поэт? На каком языке он писал? На немецком? И на французском тоже? Да, есть талантливые люди. А еще на русском и на румынском?! Как жаль, как жаль... Кремация завтра, господа. Увы, двадцатый век и все такое прочее, но с похоронами самоубийц у нас во Франции бывают некоторые сложности, да..."

Областной центр независимой Украины, маленький город Черновцы (до 1944 г. - Черновицы) имеет весьма бурную историю. До 1775 г. он принадлежал Молдавскому княжеству, с 1775 г. - Австрии, с 1918 г. - Румынии. Пауль Целан явился в сей мир в Черновицах немецкоязычным евреем румынского подданства. С 28 июня 1940 г. по 22 июня 1941 г. пребывал в советском гражданстве. Последующие три года выживал в обстановке непрерывного кошмара между жизнью и смертью, потерял всех родных, уцелел благодаря чистой случайности. В начале 1945 г. предпочел не ждать милостей от новой администрации, пересек советскую границу и восстановился в румынском подданстве. Работал в издательстве, переводил на румынский язык русскую прозу, писал собственные стихи. Послевоенная Румыния ничем не отличалась от послевоенной Восточной Европы - разве что традиционный антисемитизм там был чуточку покрепче. Целан совершал тихий дрейф к Западу; когда в Вене в 1948 г. вышла его первая книга стихов "Песок из урн", он приложил усилия и перебрался в Австрию. Однако на части территории Австрии все еще находились советские войска (они ушли оттуда только в 1955 г.), и Целан от греха подальше переместился в Париж. "Пятый пункт", недавно гарантировавший смерть, теперь открывал границы - Европа КАЯЛАСЬ.

Предельно сосредоточенный на литературном труде, Целан принадлежал к тому типу небожителей, поэтов немножко не от мира сего, о которых принято писать в снисходительном тоне. Чудо спасения из самого пекла гитлеровского геноцида отступило на второй план перед грузом памяти о пережитом. Наиболее известное стихотворение Целана - "Фуга смерти" - нельзя читать без содрогания. В своем творчестве Целан прошел удивительный путь от классически ровного стиха до верлибра, в котором не только затемняется смысл разорванных строк, но начинается уже разрушение словесной ткани. Поздние стихи Целана похожи на ребусы, импрессионистичны и труднопостижимы.

Целан свободно владел русским языком, что для уроженца Северной Буковины в общем-то не характерно. Немецкое написание своей фамилии - Antschel - он переделал в псевдоним Zelan, но позднее писал его на французский манер Celan. Поэтическое чутье и литературный вкус у него были безупречны. По доброй воле и собственному выбору Целан пятнадцать лет отдал каторге поэтического перевода. Благодаря ему три русских поэта - Александр Блок, Сергей Есенин, Осип Мандельштам - переведены на немецкий так, что сделать это лучше вряд ли возможно. Дань приютившей его Франции поэт отдал также литературным приношением - полностью перевел на немецкий Поля Валери и Артюра Рембо.

Человек замкнутый и малообщительный, Целан тем не менее вкусил полную меру литературной славы. Париж открыл одинокому иностранцу все двери, в Германии ему была присуждена высшая литературная награда - премия Георга Бюхнера, реальная (Румыния) и потенциальная (Израиль) исторические родины расточали поэту все мыслимые похвалы, о творчестве Целана сочинялись статьи и монографии. Но немногие знали, что происходило за дверью его парижской квартиры.

Как потомок граждан Австрии и жертва Холокоста, Целан автоматически получил австрийское гражданство. Он сознательно покинул зону юрисдикции советских оккупационных властей, так как не переносил царившей там политической неразберихи и слишком хорошо знал об исчезновениях бывших австрийских граждан в подвалах Смерша.

В Париж, интеллектуальную и литературную столицу Европы, он переехал исключительно с творческой целью - в сознании западных людей постоянное проживание за границей не ассоциировалось с понятиями "предательство" и "измена Родине". Во Франции Целан жил на правах постоянно проживающего иностранца, на французское гражданство (которое и в наши дни получить нелегко) не претендовал. Быстро обретенная известность, писательские и переводческие гонорары обеспечивали ему приличный уровень материального благополучия. Иначе говоря, карьера молодого человека из забытого Богом уголка карпатской земли была почти головокружительна: живи и радуйся!

Судьба распорядилась иначе. Потрясения времен войны, апокалиптический ужас виденного и полное человеческое одиночество в мире не отпускали Целана и в конце концов подкосили его. Такое происходило со многими евреями-интеллектуалами, пережившими Холокост, причем уже много лет спустя после войны. Груз пережитого, вроде бы скинутый с плеч, не исчезал - он медленно давил и убивал случайного беглеца из зоны смерти; это был своего рода "отложенный геноцид", запоздалое действие трупного яда эпохи невиданного человекоубийства.

Целан не страдал психическим расстройством, не "исписался" в вульгарном смысле этого слова. Он просто сгорел, источился, не находил более сил для адекватного выражения того, что переполняло его выжженное сердце; поднявшись со дна на вершину, он предпочел не начинать спуск...

В 1975 г. в сборнике "Из современной австрийской поэзии" были опубликованы по-русски 43 стихотворения Пауля Целана. Вроде бы и немало, но это все. Фигуру "эмигранта" сочли слишком одиозной для продолжения знакомства, а в вышедшем в 1987 г. Литературном энциклопедическом словаре Целан был мало того что назван "немецким поэтом", но и опять-таки попрекнут эмиграцией. Видимо, здесь не обошлось без Луи Арагона, от которого в свое время Целан не принял предложение перевести Маяковского за хороший советский инвалютный гонорар.

Последняя, посмертно вышедшая книга стихов Пауля Целана называлась пророчески - "Неизбежность света".