Главная Войти О сайте

Семен Спивак

Семен Спивак

художественный руководитель Молодежного театра на Фонтанке

Содержание

  1. – Семен Яковлевич, что сегодня для вас театр – кафедра, эксперимент, искусство?
  2. – Как вы выбираете пьесы? Необходимо ли для вас внутреннее сочувствие ее идее?
  3. – Ваш театр – государственный. Можно ли оставаться цельным человеком, общаясь с властями?
  4. – Смогли убедить Матвиенко?
  5. – Нужно ли решать такие вопросы на уровне губернатора?
  6. – У вас была возможность во время гастролей во Франции сравнить возможности наших театров и французских…
  7. – Вы не задумывались, почему государство все больше и больше снимает с себя обязанности не только по социальным вопросам, но и по культуре?
  8. – И при этом оставаться цельным?
  9. – Вы очень непубличный человек, а многие ваши коллеги просто не сходят с экрана телевизора, дают бесконечные интервью.
  10. – Почему в вашем театре в основном классический репертуар?
  11. – Вам не нравится то, что пишут братья Пресняковы?
  12. – Недавно вы поставили «Семью Сориано» по пьесе Эдуардо де Филиппо «Филумена Мартурано». Вы считаете ее современной?
  13. – За премьерами в других театрах следите?

– Семен Яковлевич, что сегодня для вас театр – кафедра, эксперимент, искусство?



– Просто работа. Я не верю фразам про «возвышающий обман». Нужно быть простым человеком, чтобы рассказывать о жизни людей, жить обычной жизнью. Вы думаете, когда Рафаэль расписывал фрески, он думал: «Дай-ка я что-нибудь гениальное нарисую»? Он просто работал. Или Пушкин, прежде чем писать, думал: «Напишу-ка я гениальное стихотворение»? Он просто писал стихи. Если ты считаешь себя рабочим, ты просто делаешь свое дело. Если ты считаешь себя творцом, то в этот момент ты что-то придумываешь. Главное в искусстве не придумать, а почувствовать придуманное, как настоящее.

– Как вы выбираете пьесы? Необходимо ли для вас внутреннее сочувствие ее идее?



– Она должна совпадать с моей идеей. У меня были удачные постановки, бывали и неудачные. При выборе пьесы для меня важно, чтобы возникло внутреннее дрожание. Когда-то я ставил «Грозу», то неожиданно заметил, что у меня есть сходная черта с героиней: не умею жить двойной жизнью. Почему все вокруг могут гулять ночью, а днем притворяться, что они порядочные люди? Катерина не может так жить, потому что она цельная. В то время мне была очень близка эта идея.

– Ваш театр – государственный. Можно ли оставаться цельным человеком, общаясь с властями?



– Я никогда не скрывал свою точку зрения. Как-то даже не заметил, что вошел в спор с уже бывшим губернатором на одном из совещаний. Кто-то из подчиненных Матвиенко подсказал ей чудовищную, на мой взгляд, идею, что ничего плохого не случится, если артисты будут на договорах один день играть в одном театре, другой – в другом, а третий – в третьем. На это я сказал, что Станиславский сделал два открытия. Первое – его система. Второе – организация театра. Он организовал театр так, что слово «МХАТ» производит магическое впечатление в любом театре мира. До этого артисты передвигались по России, как у Островского, из Вологды в Керчь и обратно. Станиславский совершил революционную реформу: закрепил артистов на одном месте, в одном театре. Он дал им жилье, зарплату и гарантировал им возможность спокойно работать. Он создал ансамбль. И получился Московский художественный театр – мировое явление в искусстве. Артист, кочующий по разным театрам, это все равно что вратарь, играющий сегодня в «Зените», завтра в «Тереке», а послезавтра в «Динамо». Но команды с такими игроками не будет. Помните, что получилось, когда в Петербурге проходил чемпионат мира по хоккею? Наши игроки, уже ставшие звездами НХЛ, приехали, потренировались три дня и …проиграли всем.

– Смогли убедить Матвиенко?



– Кажется, она поняла мою излишнюю эмоциональность и не обиделась. После совещания ко мне подошел Басилашвили и поблагодарил за выступление.

– Нужно ли решать такие вопросы на уровне губернатора?



– Это очень интересный вопрос. Понимаете, пророк Моисей сделал важное психологическое открытие – единобожие. Он ввел пресловутую вертикаль власти. То, что происходит сейчас, похоже на язычество, когда для здоровья надо было молиться одному божку, чтобы стать богатым – другому, а для успехов в рыбной ловле – еще кому-то. Мне кажется, что сегодня у нас в государстве каждый начальник считает себя богом. Допустим, министр финансов принимает решение о театрах, но что он понимает в их работе? Но решение принято, и оно сильно ударило по русским театрам. Я имею в виду то, что из многих коллективов выделили девять государственных театров. В Петербурге – это Александринка, Мариинка, БДТ и Малый драматический. Они получают президентские гранты. Теперь зарплата актеров в этих театрах 40–50 тысяч рублей. А остальные?! Пусть выживают, как хотят… В нашем театре народный артист России получает 15 тысяч. Это не очень хорошая ситуация. При этом чиновники ссылаются на Запад, дескать, в Испании и Франции нет репертуарного театра... Театральная реформа, к сожалению, идет не по пути сохранения репертуарного театра, а ведь это – наше национальное достояние. Грустно, если в результате реформы останется четыре-пять национальных театров, а остальные будут работать, как во Франции и Испании, где завидуют именно нашей театральной системе, имеющей свою школу и свою просветительскую роль. Считать антрепризу панацеей – решение неправильное. Оно не духовное. Это просто финансовое решение.

– У вас была возможность во время гастролей во Франции сравнить возможности наших театров и французских…



– Французские артисты были очень удивлены, когда услышали, что мы можем репетировать пьесу полгода. За такое время можно сделать спектакль. У них на репетиции отводится не больше пяти недель. Но это все равно что принуждать женщин рожать за два месяца. Как можно что-то диктовать природе?

– Вы не задумывались, почему государство все больше и больше снимает с себя обязанности не только по социальным вопросам, но и по культуре?



– Если у людей отнимут культуру, то в тупик попадут все, в том числе и те, кто это делает. Мне кажется, что во всем мире идет глобальная деградация. Маятник жизни качнулся в сторону материального, и когда он дойдет до точки, то пойдет в другую сторону. Лишь бы к тому времени остались люди, которые думают о духе. Сегодня надо учиться, как жить в нашем мире.

– И при этом оставаться цельным?



– Надо стараться. Поэтому я занимаюсь йогой. Надо делать свое дело. Вот я отвечаю за свой «пятачок» на земле – Молодежный театр, и в нем будут идти светлые спектакли, в которых будет говориться о вере, надежде и любви. Это, наверное, самое важное, что происходит в жизни людей…

– Вы очень непубличный человек, а многие ваши коллеги просто не сходят с экрана телевизора, дают бесконечные интервью.



– Мне тоже приходится это делать, но я стараюсь относиться к этому чуть иронично. Все это – игра. Самое интересное для меня – сидеть в зале и репетировать.

– Почему в вашем театре в основном классический репертуар?



– Если бы мне встретилась современная пьеса, которая бы меня взволновала, то я бы ее поставил. Но пока этого не случилось. Хотя с молодыми актерами, моими учениками мы сделали спектакль «Жестокие игры» Арбузова и сейчас репетируем «Крышу» Галина.

– Вам не нравится то, что пишут братья Пресняковы?



– Меня это не заводит.

– Недавно вы поставили «Семью Сориано» по пьесе Эдуардо де Филиппо «Филумена Мартурано». Вы считаете ее современной?



– Я пытался сказать, что в отношениях мужчины и женщины не все так безнадежно, ведь сегодня происходит некое разобщение в семьях. Что такое семья? Такое сообщество, содружество, в котором каждый несет ответственность за целое. «Семья Сориано» – это путь мужчины домой, к семье, а женщины – к детям…

– За премьерами в других театрах следите?



– Я хожу в театры, смотрю спектакли, но у каждого художника свой путь. Главное – не потерять себя.

© БиоЗвёзд.Ру