Ситара Вафадар

Афганская 18-летняя девушка Ситара Вафадар тоскует по длинным волосам, которые укоротила около 10 лет назад. Ей приходится притворяться юношей и выдавать себя за 'сына', которого никогда не было у ее родителей.

Одна из шести сестер, Ситара практикует распространенный в Пакистане (Pakistan) и Афганистане (Afghanistan) обычай, известный как 'бача-пош' (досл. 'одетая как мальчик'), что позволяет ей безопасно выполнять возложенные на нее обязанности в патриархальном государстве.

Проживающая в обедневшей семье в доме из глинобитных кирпичей в восточной провинции Афганистана в Нангархаре (Nangarhar), Вафадар, по факту, большую часть своей жизни прикидывалась мальчиком.

Каждое утро она облачается в мешковатую рубашку, брюки и шлепанцы — во все то, что обычно предпочитают афганские мужчины. Иногда она покрывает свои короткие темно-русые волосы шарфом и меняет свой голос, чтобы оставаться нераскрытой.

'Я никогда не думаю о том, что я девушка', — сказала Ситара агентству AFP. Наравне с отцом, она шесть дней в неделю трудится на кирпичном заводе как закабаленный работник.

Отец и 'сын' отрабатывают взятые в долг у владельца завода деньги, без которых семейство Вафадар просто умерло бы от голода и осталось без матери.

'Мой отец всегда говорит: 'Ситара мне как старший сын', — добавляет девушка. — Иногда... я посещаю похороны под видом того самого старшего сына — делаю то, что не позволяется делать девочкам'.

Бача-пош имеет долгую историю в глубоко консервативном Афганистане, где мальчиков ценят больше, чем девочек, и где удел женщины — вести домашнее хозяйство и отсиживаться в четырех стенах.

На афганские семьи, в которых нет сыновей, оказывается социальное давление. Кроме того, многие верят, что бача-пош поможет сделать так, чтобы в следующую беременность родился мальчик.

Некоторые девушки предпочитают выдавать себя за мальчиков, поскольку получают свободы, которыми в стране, где к женщинам относятся как к гражданам второго сорта, наделены только представители сильного пола.

Большинство бача-пош по достижению половой зрелости перестают одеваться как мальчики. Однако Ситара, уже 18-летняя, продолжает носить мужскую одежду, чтобы 'защитить себя', когда делает кирпичи в печи для обжига на заводе.

'Когда я иду на работу, большинство не догадываются, что я девушка', — говорит Ситара.

'Если народ узнает, что 18-летняя девушка с утра до вечера работает на кирпичной фабрике, мне не избежать множества проблем. Меня даже могут похитить'.

Работать на заводе Вафадар начала с восьмилетнего возраста, следуя по стопам своих старших сестер, которые изготавливали кирпичи, вместо того чтобы ходить в школу, до тех пор пока не вышли замуж.

Производительность Ситары — 500 кирпичей в день, за которые она получает 160 афгани (чуть больше $2).

С семи утра и до пяти вечера девушка корячится на четвереньках, заготавливая глину, которую затем помещает в кирпичные формы и выставляет под жаркое солнце. Из-за постоянной работы на улице кожа Вафадар потемнела и стала смуглой.

'Мне не стыдно за то, что я делаю, — говорит она. — Но мои сверстники говорят мне, что я уже достигла совершеннолетия, так что пора бы прекращать работать на кирпичной фабрике'.

'Но что я могу поделать? У меня нет иного выбора'.

Ее отец, Нур, заявил, что 'всемогущий Аллах' не дал ему сына, так что ему ничего не оставалось, как заставить свою дочь нарядиться как мальчик и пойти батрачить.

Семейство должно 25 000 афгани владельцу фабрики и родственникам, которые одалживали Нуру деньги, необходимые и на питание, и на покрытие медицинских расходов. Дело в том, что мать ситары больна диабетом.

'Будь у меня сын, я бы не столкнулся со всеми этими проблемами, — уверен Нур, — и жизнь моей дочери была бы мирной и процветающей'.

'Весь груз ответственности взвален на мои и Ситары плечи. Мы должны обеспечивать семью и возвращать долги'.

Явления 'бача-пош' наиболее распространено в 'особенно консервативных областях' Афганистана, как утверждает Барялай Фетрат (Baryalai Fetrat), профессор социологии Кабульского университета.

После стольких лет перевоплощений девушка может столкнуться с проблемой гендерной идентичности и ощутить, насколько ей не хватает привилегий, которые доступны только мужчинам.

'Таким девушкам трудно вернуться к своему нормальному 'Я' и быть покорными женами для своих мужей, из-за чего может начаться депрессия, а также иметь место насилие в семье', — говорит Фетрат.

Мать Ситары, Фатима, хочет, чтобы ее дочь перестала притворяться юношей и стала домохозяйкой. Однако тогда некому будет 'приносить продукты, водить Фатиму к врачу и выполнять другую работу, которая не по силам старому Нуру'.

Вафадар признает, что ее положение 'нечестное и несправедливое', но продолжает мириться с этим, поскольку не хочет, чтобы ее младшая сестра, которой исполнилось 13 лет, приняла эстафету и 'столкнулась с той же участью'.

'Я делаю тяжелую работу, потому что не хочу, чтобы моя младшая сестра одевалась как мальчик и работала на фабрике', — сказала она.

'Перестань я работать, и нам не избежать серьезных трудностей и проблем'.

Но даже по прошествии стольких лет Ситара не перестает думать, каково это было бы, будь у нее брат. Ей бы так хотелось отрастить волосы и ходить в школу.

'Когда я одеваю мальчиковую одежду, я мечтаю о том, чтобы у меня был брат — и тогда бы все мои желания сбылись', — дополнила Вафадар.