Александр Ржешевский не просто один из таких сказочников. Он принадлежит к отцам-основателям отечественной и мировой кинодраматургии. До Ржешевского сценарий фильма обычно не отличался писательским мастерством – достаточно было внятно изложить ход событий: кто куда поехал, в кого выстрелил, на ком женился и т.д. Считалось, что нечего расходовать литературные краски для текста, предназначенного, в сущности, одному читателю – режиссёру.
Ржешевский отверг этот обычай прямо с порога своей кинематографической деятельности. Вот – почти наугад – образец его сценарной записи:
"Долго шёл человек.
И видим мы... по изумительно широкой столбовой дороге – когда над торжественной, как будто кованой землёй пробуждается рассвет – к застывшему вдали на дороге человеку, – совсем издали, бежала навстречу пожилая женщина".
Это из сценария "Очень хорошо живётся" – о красном командире, бросившем старую жену и ушедшем к молоденькой прохиндейке. Фильм ставил режиссёр Всеволод Пудовкин. Другие ленты по сценариям Ржешевского снимали Н. Шенгелая и С. Эйзенштейн. В их лентах, сделанных на основе новаторской драматургии, просматривались контуры не просто художественной литературы, но высокой поэзии.
Те, кому эта поэзия была недоступна, считали Ржешевского шарлатаном, шаманом, охмурителем великих режиссёров. В руководящих кинематографом инстанциях ценились не столько художественные откровения, сколько простая партийность, идейность, соответствие последним постановлениям. Поэтому экранное наследие драматурга исчерпывается всего несколькими лентами.
Работал он и для театра, сочинял пьесы.
Писатель, драматург, эссеист Виктор Шкловский так подвёл итог жизни своего коллеги:
"Я друг Александра Ржешевского. Может быть, потому я знаю, как трудна работа художника, как она рискованна.
Хочу справедливости.
У Ржешевского есть своё место в кино. Оно им завоёвано".