Алексей Евангулов

– Алексей Георгиевич, о выступлении ваших подопечных много разных мнений пришлось выслушать. Лично вы довольны результатом или нет?

– Мы планировали выиграть одну золотую, одну серебряную и две бронзовые медали. И выиграли. Значит, генеральное задание выполнили. Но скрывать не буду: могли бы и перевыполнить. Пара Гальперин – Доброскок явно упустила победу в синхронных прыжках с трехметрового трамплина, на этом же снаряде неудачно выступили Пахалина с Лашко, потеряли «бронзу» в синхроне на вышке Зайцева с Перуниной… Последние на чемпионате мира дебютировали, им буквально двух недель в подготовке не хватило, чтобы показать лучший результат. Что же касается опытнейших Пахалиной и Лашко, то их шестое место пока для меня необъяснимо. На отборочном Кубке России они прыгали лучше. Возможно, причина в том, что мы их немного отдалили от централизованной подготовки (до отлета в Австралию спортсменки готовились в основном в Пензе. – «НИ»)…

– А что все-таки случилось с Сашей Доброскоком (напомним, что, выступая в паре с Глебом Гальпериным, он дважды не прыгнул в воду, а остался стоять на доске)?

– На видеоповторе видно, как он ставит ногу и колено подкашивается. Все! В четвертой попытке произошло именно это. А в шестой… Он был очень расстроен, понимал, что теперь –прыгай не прыгай – все равно останешься последним. Когда мы везли в Мельбурн пару Гальперин – Александр Доброскок, то понимали, что это – авантюра. Слишком мало времени у них было на то, чтобы спрыгаться. Да и Глеб оказался в центре пирамиды, по бокам которой два брата (младший брат Александра Дмитрий Доброскок вместе с Гальпериным стал в Мельбурне серебряным призером в синхронных прыжках с вышки. – «НИ»). На трех снарядах ему пришлось отрабатывать. Но решили посмотреть: сработает или нет. И в принципе не ошиблись. Потому что программа у них на этом снаряде – самая сложная. На тренировках к нам подходили тренеры из других стран и говорили: «Ребята, вы сделаете революцию!». Да, не повезло. Но у Саши очень умный, талантливый тренер. Уверен, он тоже сделает правильные выводы, разберется, где допустил ошибку.

– Ну а сам Саша-то как?

– Нормально. Лично я думал, что после всего случившегося он не поднимется, но он полностью реабилитировал себя, отлично отпрыгав в индивидуальных прыжках.

– А чем был примечателен этот чемпионат?

– Сумасшедшим уровнем исполнения прыжков! Чтобы Саутин прыгал так, как никогда в жизни, и оставался третьим… Это были не прыжки, а фантастика!

– К слову, наши суперветераны Дмитрий Саутин и Ирина Лашко дотянут до Пекина?

– Знаете, я бы таких слов в их адрес не употреблял. Потому что в первый же день соревнований серебряным призером в «синхроне» на трехметровом трамплине стал Артуро Мирандо, который на три года старше Димы. Этой своей медалью он перечеркнул все существующие теории о возможностях человека в нашем виде спорта, расширил возрастные рамки. Поэтому я всегда говорю: Саутин, Лашко, Пахалина, старший Доброскок – не ветераны, они – бренды прыжков в воду и нашей команды.

– Хорошо, смогут наши бренды, а также подрастающая молодежь что-то противопоставить китайцам?

– Теоретически с ними могут соперничать и канадцы, и американцы, и кубинцы, но на практике мы пока единственные, у кого это получается. Начиная с 94-го года, мы без золотой медали с чемпионатов мира не возвращаемся.

– За счет чего, на ваш взгляд, китайцы так сумели оторваться?

– Что-то свое придумали, что-то взяли у нас, доразвили, улучшили… Накануне чемпионата мы впервые двухнедельный сбор провели в Китае. Так у нас впечатлений больше, чем от соревнований осталось. Мы приходили за два часа до своих тренировок, смотрели, как работают китайцы. Ничего сверхъестественного, между прочим, нет. Многие вещи – хорошо подзабытое старое. Ну, может быть, акценты иначе расставлены. Я вот, к примеру, требую от своих увеличить нагрузки, а мне тренеры возражают, говорят: загнанных лошадей хочешь получить? А тут увидели: предела нагрузкам нет. Хотя это была еще не сборная – всего лишь обыкновенный клуб. Но в клубе этом в тренировочном зале девять трамплинов стоят. У нас основная база их рядовому клубу уступает. Три трамплина – спортсмены в очереди стоят. А однажды нам рекламный ролик показали, как тренируется сборная Китая. На трибуне пять операторов, внизу пять мониторов. Каждый прыгун после каждой попытки по нему свои ошибки смотрит. Рядом с бортиком бассейна пять массажных столов, на которых ребят массируют мгновенно. А мы впервые добились того, что в Мельбурн с нами поехали два врача, два массажиста, один мануальный терапевт, и были счастливы.

– Что мы можем роскошным китайским условиям противопоставить?

– Все! Мы, несмотря ни на что, очень оптимистически настроены. Сейчас вот все результаты детально проработаем, внесем кое-какие коррективы – и вперед! В феврале будущего года на Кубке мира как раз в Китае нам оставшиеся четыре олимпийские лицензии надо зарабатывать.

– А психол ога, чтобы проблем, подобных той, которая случилась с Александром Доброскоком, не было, пригласить в команду не хотите?

– С одной стороны, надо бы. А с другой – я, честно говоря, им не очень верю. Ведь у нас на десять психологов всего один настоящий. Вот врач, массажист – они у нас все проверенные. А с психологом я как-то столкнулся, когда в семидесятых годах сам был в сборной. Пришел он к нам в зал и глубоким таким голосом протянул: «Сейчас вы у меня все зас-не-те»… Все девятнадцать человек и заснули. Кроме меня. Кстати, говорят, что китайцы имеют и сильную психологическую защиту. От сглаза, от неудачи… Не знаю, все может быть. Но мне кажется, что на сегодняшний день нам больше хорошего фармаколога не хватает.

– Чтобы допинговых скандалов избежать?

– Да нет. Нам допинг как таковой и не нужен. Проблема в восстановлении. Мы по четыре часа в день тренируемся, а китайцы – по восемь. И ничего…