Ариану Павловичу КАЛИНИНУ 76 лет. Он руководитель отделения хирургической эндокринологии, профессор кафедры терапевтической и хирургической эндокринологии ФУВ МОНИКИ, руководитель Российского центра эндокринной хирургии, руководитель секции хирургической эндокринологии Российской ассоциации эндокринологов, президент Московской областной ассоциации эндокринологов, заслуженный деятель науки РФ, член-корреспондент РАМН, профессор, член интернациональной ассоциации хирургов-эндокринологов.
Он привык быть первым во всем — в 23 года, будучи еще студентом ординатуры, стал кандидатом наук, первым в мире выдвинул новую теорию возникновения язвы желудка (где доказывал, что язва начинается не со слизистой, а с циррозной оболочки), сделал первую в СССР операцию по удалению надпочечников. И сегодня Ариан Павлович Калинин является одним из первых эндокринологов России.
НЕТ, в школу Ариан Калинин пошел, как и все обычные дети, в 7 лет. Но… сразу в четвертый класс. Он с родителями-педагогами кочевал по деревушкам между Горьким и Казанью. Места были довольно глухие, мальчик до 10-го класса ни разу не видел поезда. Когда это случилось впервые, Ариан был настолько потрясен, что решил связать с железной дорогой свое будущее. Влекла его вовсе не техническая мощь, его манила романтика путешествий. Школу Ариан закончил с отличием и по тем временам имел полное право поступить в любой институт без экзаменов.
Уже началась война, отец ушел на фронт, мать-учительница получала очень мало. Времена были тяжелые, голодные — семья сидела на сухарях и картошке. Родители всегда мечтали, чтобы их сын стал медиком. Ариан встал перед выбором — железная дорога или медицина, Горький или Казань? И тут свою роль сыграли всего несколько километров. До Казани, где располагался медицинский институт, добираться было чуть проще, чем до Горького, где можно было связать свою жизнь с транспортом. Да и родителей хотелось порадовать. И Ариан выбрал медицину.
Мальчику на тот момент не было еще и 15 лет. Чтобы получить разрешение на зачисление, руководству института пришлось подавать заявление министру высшего и среднего образования.
ОН НИКОГДА не был противником партии, но, слишком рано столкнувшись лицом к лицу с действующим режимом, всю жизнь относился к ней скептически. Виной первого столкновения стал горячий характер юноши. Ариан Калинин, сталинский стипендиат, председатель студенческого научного общества, первый секретарь комитета комсомола по научной работе, имел неосторожность резко выступить на одном из собраний против секретаря партийного бюро (которая еще и заведовала кафедрой марксизма-ленинизма). И сразу начались неприятности.
От молодого специалиста, который еще совсем недавно считался гордостью института, тут же решили избавиться. Ариану Павловичу повезло: к тому времени он уже успел защитить кандидатскую диссертацию и почти закончил ординатуру, стычка с секретарем партбюро не смогла сильно испортить ему жизнь. Но и остаться в родном институте не было никакой возможности — его, как говорится, «попросили», сославшись на то, что в институте якобы нет места ассистента. Сначала попытались в армию отправить — в Кронштадт. Причем окулистом. Как раз в этой области медицины он совершенно не ориентировался. Но попытка, к счастью, не удалась, и Ариан Калинин стал преподавать в Казанском институте усовершенствования врачей. От своей горячности он не слишком пострадал, но мысль о вступлении в Коммунистическую партию никогда больше не приходила ему в голову.
НЕ ТАК-ТО просто преподавать, когда твои ученики имеют за плечами 30–40-летний стаж работы и огромный жизненный опыт. Каждый день Ариану Павловичу приходилось доказывать себе и окружающим, что он не просто так занимает свое место. Это было тем более сложно, что преподавать приходилось не только голую теорию, но и практическую хирургию. В тот период Ариан Павлович написал мало научных статей — его заедала практика. Недостаток практики он должен был компенсировать во что бы то ни стало, необходимо было срочно учиться неотложной хирургии.
Примерно в километре от Института усовершенствования врачей находилась Клиника неотложной и военно-полевой хирургии. Ариан умолял начальство разрешить ему вечерами, в свое свободное время, походить на дежурства в эту клинику, но ему отказывали. Даже пригрозили — если хоть раз тебя там увидим, тут же уволим. Только позже, когда Ариан Павлович пожертвовал своей преподавательской деятельностью ради практики, он понял, что, пытаясь остановить его, бывшие начальники искренне желали ему добра — весь персонал клиники буквально спивался. Непосредственный шеф Ариана (очень талантливый хирург) уже через час после начала рабочего дня оказывался мертвецки пьяным. Говорил: «Ариан, иди читай лекцию — ранения живота и грудной клетки!» И Ариан шел читать лекцию. Опять его слушали врачи с большим стажем работы, многие из них прошли войну. Они, вполне естественно, не питали особой симпатии к молодому человеку, проще говоря — считали его выскочкой. Но через год Ариану Павловичу все же удалось добиться уважения этих очень опытных врачей. Часто ему приходилось делать операции, не имея вообще никакого практического опыта. Делать так, как будто он этим всю жизнь занимался.
Он ни разу не ударил в грязь лицом. И к алкоголю, вопреки опасениям, тоже не пристрастился.
ЗА СВОЮ жизнь Ариан Павлович Калинин написал больше восьмисот статей и стал автором 20 монографий. Когда он начал работу в Московском областном научно-исследовательском клиническом институте им. М. Ф. Владимирского, там внимания эндокринологии почти не уделялось. Не было ни терапевтического отделения, ни гормональной лаборатории, ни специалистов — даже слова такого «эндокринология» не звучало. Чтобы создать все ныне существующее, Ариану Калинину потребовалось приложить максимум сил и энергии. Во многом ему помог профессор Сазонов, приехавший из Ленинграда. Калинин и Сазонов сразу сработались, а результатом стало создание отделения хирургической эндокринологии и кафедры терапевтической и хирургической эндокринологии ФУВ МОНИКИ.
Ариан Павлович — противник пассивного отдыха. Даже уезжая в санатории, он продолжает свою профессиональную деятельность и утверждает, что 80% всех научных статей написано им во время отпуска. Существует мнение, что тот, кто не отдыхает, не умеет и работать, но с этим мнением Ариан Павлович в корне не согласен. Ему уже 76 лет, он мог бы спокойно уйти на пенсию, но он говорит, что без работы не протянул бы и месяца — жизнь потеряла бы всякий смысл.
АРИАН Павлович говорит, что никогда бы не согласился работать за границей. Русских хирургов он считает лучшими в мире. Утверждает: «Несмотря на доисторические иглы и сапожные нитки, наши хирурги оперируют так, что любой иностранец может приехать и поучиться». Конечно, работа в России сопряжена со многими трудностями. Это почти всегда трудности финансового порядка. Приходится буквально побираться — в отделении, к примеру, до сих пор нет операционного УЗИ-аппарата. Зарплата небольшая, львиную долю дохода съедает подписка на профильные издания, которые сейчас стоят дорого. Но Ариан Павлович сдаваться не привык — ему всю жизнь приходилось преодолевать обстоятельства и доказывать коллегам свою правоту. Он уверен — недопустимо отступать от принципов ради материальных благ. И еще говорит, что в тот период, когда не было ни телевизоров, ни автомобилей, ни персональных компьютеров, жизнь была значительно интереснее.
АРИАН Павлович — сторонник узкой специализации. Он не верит, что человек может быть всесторонне развитым. И если профессор медицины, к примеру, пишет картины, значит, он отнимает силы и время от своей основной деятельности и никогда не станет настоящим профессионалом. Ведь настоящий профессионализм — это самоотречение, даже отказ от личной жизни. Конечно, Ариан Павлович сожалеет, что так мало времени уделял семье — жене и двоим детям. Сегодня, когда жены уже нет в живых, он чувствует это особенно остро. Но на вопрос, изменил бы он что-нибудь, если бы это было возможно, все-таки отвечает категорическим отказом.
«Сейчас мало кто стремится быть настоящим специалистом», — жалуется Ариан Павлович. Для него не понятно, как можно не посещать библиотек, не выписывать медицинской литературы, да еще и гордиться этим. Сам он, когда был помоложе, имел подписку более чем на десяток газет и журналов по медицине и, как только перебрался в Москву, до 11 вечера ежедневно проводил в читальном зале Ленинской библиотеки. Его весь персонал в лицо знал. А сегодня это, увы, не принято. Хотя литература по профилю — очень качественная. И как тут не пожалеть о старых тоталитарных временах, когда за подпиской в партбюро следили. Такое влияние партии Ариан Павлович в свете сегодняшней ситуации считает весьма полезным. Конечно, в хирургии крайне важно видеть, как проводятся операции, но все остальное сейчас можно прочитать в книгах по медицине. А вот компьютеры Ариан Павлович не жалует. Считает их антинаучными. Потому что в них заложено людьми не более того, что заложено. И, значит, они годны только для оформления документов.
У АРИАНА Павловича есть хобби — собаки. Первую (это случилось лет двадцать назад) в дом принесла дочь. Отдавая все время работе, отец практически не бывал на свежем воздухе, и девушка подобрала на улице щенка, которого хочешь не хочешь, пришлось выгуливать утром и вечером. Потом появилась еще одна собака, и еще одна… Сейчас у Ариана Павловича 5 собак. Гулять с ними приходится в три захода. Это, конечно, очень хлопотно, и грязи много, и ухаживать тяжело. Но избавиться от них даже мысли не приходит, они давно уже стали членами семьи. И болеют всеми человеческими болезнями — две погибли от рака, одна — от инфаркта. Очень их жалко. Ариан Павлович говорит, что если бы он был писателем, то посвятил бы свое творчество именно собакам.
Породистых собак у Ариана Павловича нет. Только чистокровные дворяне. Они самые умные, самые верные.