Дмитрий Васильев

Содержание

1. Дмитрий, расскажите подробнее, что случилось 7 января в Тауплиц-Альме?
2. Сразу поняли, что с ногой ничего серьезного?
3. На костылях долго передвигались?
4. Вынужденный десятидневный отдых сильно выбил из колеи при подготовке к Олимпийским играм?
5. Травма – не единственное ваше злоключение в Новом году. Как вы умудрились в Германии остаться без денег и документов?
6. Комнату при этом оставили открытой?
7. Павел Карелин тоже остался без денег и документов?
8. Как вы передвигались все это время по Европе без документов?
9. Эта история сильно повлияла на ваше выступление в «Турне четырех трамплинов»?
10. Дима, даже если иметь в виду травму и неприятную историю с кражей документов, в прошлом сезоне к началу февраля вы имели уже два подиума этапов Кубка мира. Почему в олимпийском сезоне вашим лучшим достижением остается 7-е место?
11. Вы так и планировали пик формы на вторую половину сезона или все-таки что-то пошло не по графику?
12. Ванкувер, скорее всего, станет для вас последней Олимпиадой. Настрой на нее особый?
13. Шеф-тренер Вольфганг Штайерт недавно упрекнул команду в излишней расслабленности: мол, резерва в России нет и за свое место в сборной никто не боится.
14. То есть никаких проблем в команде нет? Почему тогда в этом сезоне результаты не идут не только у вас, но и у всех остальных ребят?
15. Все прошлые годы вы вместе катались на картингах, на лошадях, отмечали дни рождения и называли Штайерта едва ли не другом. Что изменилось?
16. У вас есть еще второй тренер, швейцарец Берни Шодлер. Он может вмешаться?
17. А что главный тренер, россиянин Александр Арефьев? Объясните вообще: как три специалиста распределяют между собой обязанности в команде?
18. Какой вы видите команду после Олимпийских игр в Ванкувере? Штайерт, на ваш взгляд, должен остаться?
19. В скором времени в России появится сразу несколько долгожданных трамплинов. Для вас это серьезное событие?
20. Сколько на это понадобится лет?

30-летний российский прыгун с трамплина Дмитрий Васильев – ходячее опровержение чуть не всех существующих мифов об этом виде спорта. Прыжками с трамплина действительно по большей части занимаются 17-летние бесстрашные парни с весом на грани дистрофии. А в России, где нет ни одного современного трамплина, в этом виде рассчитывать не на что. Но Васильев уже 12 летуспешно сражается со страхом, лишним весом и возрастом. В интервью Sportweek лидер сборной поделился планами выиграть олимпийскую медаль в Ванкувере-2010 и затем выступить на домашних Играх-2014 в Сочи, в немыслимые по прыжковым меркам 34 года.

Дмитрий, расскажите подробнее, что случилось 7 января в Тауплиц-Альме?

– На официальной тренировке перед стартом этапа Кубка мира мне удался очень хороший, технически правильный прыжок. Но слишком длинный – на 203 м. Такие дальние прыжки обычно травматичны. И на приземлении я неудачно подставил ногу и повредил колено. Врачи диагностировали растяжение боковых связок и прописали 10 дней покоя. Теперь вот отдыхаю. Вот и вся моя печальная история.

Сразу поняли, что с ногой ничего серьезного?

– Да нет, наоборот, сначала перепугался. Боль была очень сильная, я не мог ни согнуть ногу, ни ступить на нее. Сразу после прыжка меня погрузили на «Скорую» и повезли в больницу. Лежу на каталке в «Скорой», весь перевязанный, нога болит… Мне даже не по себе стало. К счастью, когда сделали снимок, выяснилось, что ничего страшного нет. Мне дали медикаменты, костыли, забинтовали и отвезли обратно в гостиницу.

На костылях долго передвигались?

– Начать надо с того, что я их тогда впервые в жизни попробовал. До этого травмы бывали, но от костылей Бог миловал. Сразу пойти на костылях не получилось. В больнице меня учили, как это делается. В отель повезли, как только чуть их освоил. До порога-то меня доставили, а там уже до номера пришлось добираться самому, на костылях. Как только дошел, сел на кровать, отложил костыли и больше их уже не трогал.

Вынужденный десятидневный отдых сильно выбил из колеи при подготовке к Олимпийским играм?

– Как говорится, что ни делается, все к лучшему. Может, даже хорошо, что я сейчас отдохнул, восстановился психологически. В родной Уфе не был уже несколько месяцев, это такое счастье – наконец приехать домой. Эмоции есть, силы тоже. И цель очень красивая поставлена – завоевать в Ванкувере медаль.

Травма – не единственное ваше злоключение в Новом году. Как вы умудрились в Германии остаться без денег и документов?

– Да уж, документы у меня украли как раз 1 января. Новый год начался, мягко говоря, не очень удачно. Это же год Тигра, и сейчас у меня, видимо, черная полоса пошла. Надеюсь, на Олимпиаде начнется светлая. А в Германии все было очень обычно. Мы переезжали с одного этапа «Турне четырех трамплинов» на другой, выселялись из отеля. Вещей у нас у всех с учетом экипировки, сами понимаете, немало. Я, как обычно, собрал отдельную сумку с деньгами, документами и ноутбуком. Оставил ее в комнате, а сам пошел большую сумку с вещами относить вниз, в автобус.

Комнату при этом оставили открытой?

– Конечно, а что тут такого? У нас постоянно все двери открыты. Отель официальный, мы в Германии – чего бояться? Тем более в номере оставался мой товарищ Паша Карелин. Когда я возвращался, он как раз тоже понес свою сумку вниз. Зайдя в комнату, ничего сразу не заподозрил. И тут Паша спрашивает: «Слушай, а ты мой телефон не брал?» Стали смотреть по сторонам, и тут я вижу: «Оп-па, а у меня и сумки с ноутбуком нет». У Паши такая же сумка была собрана, точно помню, лежала на кровати. Но и ее тоже не оказалось. Самое смешное, что даже в этот момент я не заволновался. Рядом жили наши пацаны, и я решил, что это они пошутили. Заходим с Пашей к ним в комнату, и я начинаю: «Ребят, я, конечно, понимаю ваши шуточки, но зачем? Первый день Нового года, ну что вы творите, отдавайте…» Пацаны на меня в непонятках смотрят. И тут я понял: ну все, ушла от меня моя сумка.

Павел Карелин тоже остался без денег и документов?

– Нет, у Паши документы были при себе. В украденной сумке лежали только ноутбук и телефон. Так что в полиции разбираться был вынужден только я один.

Как вы передвигались все это время по Европе без документов?

– В Европе действует Шенгенское соглашение, границ нет, поэтому передвигался как обычно. Полиция дала заключение, что мой паспорт украли. Потом созвонились с российским посольством, мне сделали временный паспорт. Это такая бумажка с фотографией и печатью. По ней я вернулся домой. Теперь занимаюсь оформлением настоящих документов.

Эта история сильно повлияла на ваше выступление в «Турне четырех трамплинов»?

– Конечно, повлияла. Нам уже было время уезжать, а тут прибыла полиция, стала составлять протокол, плюс требовалось что-то решать с документами. Я весь издергался: куда бежать, что делать… К тому же в телефоне были записаны номера всех родных и друзей. Я остался без связи со многими людьми, с кем общался раньше. Это уже потом удалось восстановить старый номер, и я написал всем «В контакте»: «Потерял телефон, звоните сами!»

Дима, даже если иметь в виду травму и неприятную историю с кражей документов, в прошлом сезоне к началу февраля вы имели уже два подиума этапов Кубка мира. Почему в олимпийском сезоне вашим лучшим достижением остается 7-е место?

– Да, что-то не получается. Только вроде бы начал набирать хорошую форму – получил травму. Сидел в гостинице, смотрел этап Кубка мира и самому так хотелось прыгать! Знаю, что в Тауплице я бы точно выступил хорошо. 7-е место на последнем этапе «Турне» в Бишофсхофене – это как раз начало моего подъема. Я прямо чувствовал, как форма подрастает.

Вы так и планировали пик формы на вторую половину сезона или все-таки что-то пошло не по графику?

– В целом мы действительно планировали пик на попозже. Потому что, если начать показывать высокие результаты с начала сезона, до Олимпиады можно и не дотянуть. А Ванкувер – моя главная цель. Все остальные соревнования нужны, просто чтобы не забыть, как это – состязаться, соперничать. Хотя, если бы не переживания из-за документов, на «Турне» я мог бы выступить немного лучше.

Ванкувер, скорее всего, станет для вас последней Олимпиадой. Настрой на нее особый?

– Кто вам сказал, что последней?! Я хочу выступить еще в 2014 году в Сочи! Как-никак это домашняя Олимпиада. Было бы очень здорово выступить там неплохо. Да, можно сказать, именно это моя глобальная цель: стартовать на Олимпиаде-2014 в Сочи!

Шеф-тренер Вольфганг Штайерт недавно упрекнул команду в излишней расслабленности: мол, резерва в России нет и за свое место в сборной никто не боится.

– Второй команды у нас действительно сейчас нет. Откуда ей взяться, если в стране негде прыгать? Не знаю, как остальным, но мне совершенно все равно, есть в России кто-то сзади меня или нет. Я же не чемпионом страны хочу стать. Смысла соревноваться с соотечественниками не вижу никакого. Я хочу соревноваться с лидерами, а их в мире предостаточно. Весь интерес в том, чтобы показывать хорошие результаты. Тут все зависит только от тебя.

То есть никаких проблем в команде нет? Почему тогда в этом сезоне результаты не идут не только у вас, но и у всех остальных ребят?

– Если честно, нам не хватает какого-то огонька. Чуть не получается, и Вольфганг сразу начинает нервничать. Ему не нравится, что у нас нет результатов. Но в итоге только заряжает нас лишним негативом. Нужно, чтобы кто-то встряхнул, завел команду. Тренер ведь должен быть психологом, к каждому подходить индивидуально. Но пока я этого не чувствую.

Все прошлые годы вы вместе катались на картингах, на лошадях, отмечали дни рождения и называли Штайерта едва ли не другом. Что изменилось?

– В том-то и дело, что раньше все было отлично. Я не знаю, может быть, Штайерт переживает из-за Олимпиады. Но пока что-то не получается.

У вас есть еще второй тренер, швейцарец Берни Шодлер. Он может вмешаться?

– Конечно, Берни пытается во все вникать. Но у него собственная линия в тренировочном процессе. Штайерт где-то не дает Шодлеру гнуть свое, и в результате между ними начались разногласия. Отношения Берни и Вольфганга сейчас не очень хорошие, они не всегда друг друга понимают. А все это снова отражается на нас, спортсменах. Негативные эмоции пользы точно не приносят.

А что главный тренер, россиянин Александр Арефьев? Объясните вообще: как три специалиста распределяют между собой обязанности в команде?

– Вообще считается, что весь тренировочный процесс курирует Штайерт. Но последнее время он занимается с нами только на трамплине. Все остальное время мы тренируемся с Берни и с Арефьевым. Например, вечерком кроссы я бегаю с Александром Николаевичем. Он постоянно с командой, и с ним мы, наверное, сейчас проводим больше всего времени.

Какой вы видите команду после Олимпийских игр в Ванкувере? Штайерт, на ваш взгляд, должен остаться?

– На все 110% – нам в любом случае нужен иностранный тренер. Профессионал, который будет шагать в ногу со всем миром. Только иностранцы в прыжках с трамплина, можно сказать, работают современно. Российские специалисты на шаг отстают. Как тренер, Вольфганг неплохой специалист. Кто знает, может, на него действительно сейчас влияет приближающаяся Олимпиада. Все ведь напряжены, не только он. Я думаю, будущее команды все равно зависит от нас, спортсменов. Выиграем в Ванкувере медаль, и все у нас точно наладится.

В скором времени в России появится сразу несколько долгожданных трамплинов. Для вас это серьезное событие?

– Как раз для меня это по большому счету ничего не изменит. Мы в главной команде свое за границей уже оттренировались. Но мы же не одни такие в России. Трамплины нужны для детей, для будущего. Причем не один комплекс, а штук пять в разных регионах. Тогда у нас появятся скамейка запасных и прыгуны мирового уровня.

Сколько на это понадобится лет?

– Сложно сказать. Пока современных трамплинов в России нет, у наших ребят, которые тренируются здесь, условия заведомо очень невыгодные. Они готовятся, работают, прыгают, а приезжают за границу – и там совершенно другие трамплины, нужно делать совсем другие прыжки. Лично мне в свое время понадобилось четыре года, чтобы привыкнуть. Единственный выход, если мы хотим сейчас получить классного прыгуна в отсутствие трамплинов: нужно брать ребенка и с малых лет катать его по заграницам. Примерно так это пытались делать с Пашей Карелиным. Тогда, возможно, какой-то результат будет уже относительно скоро.