Эбе Стиньяни

Она родилась 10 июля 1903 года в Неаполе (Naples), хотя некоторые источники указывают 1904 год в качестве года ее рождения.

Стиньяни на протяжении пяти лет изучала музыку в местной консерватории Сан-Пьетро-а-Маджелла (San Pietro a Majella), в том числе пение, игру на фортепиано и композицию.

В 1925 году, сразу же после окончания учебы, она дебютировала с партией Амнерис (Amneris) в вердиевской 'Аиде' (Aida) на сцене знаменитого неаполитанского оперного театра Сан-Карло (San Carlo) и присоединилась к его труппе. Однако существуют доказательства того, что Эбе, вероятно, исполнила несколько ролей в предыдущем году. Следующим ее успехом стала роль Азучены (Azucena).

В 1926-м молодая певица получила приглашение от Артуро Тосканини (Arturo Toscanini) спеть партию принцессы Эболи (Princess Eboli) в 'Дон Карлосе' (Don Carlo) Верди (Verdi) на сцене миланского театра Ла Скала (La Scala), и с тех пор Милан (Milan) оставался ее основной оперной площадкой - до самого конца ее карьеры.

Стиньяни исполнила все крупные итальянские партии для меццо-сопрано, но также бралась за вагнеровские партии Ортруды (Ortrud) в 'Лоэнгрине' (Lohengrin) и Брангены (Brangäne) в 'Тристане и Изольде' (Tristan und Isolde), а также Далилы (Dalila) Сен-Санса (Saint-Saëns) под управлением Виктора де Сабата (Victor de Sabata) и Кармен (Carmen).

В 1938 году Стиньяни дебютировала в Опере Сан-Франциско (San Francisco Opera) и вернулась в Соединенные Штаты (United States) в 1948 году, но никогда не пела на сцене Метрополитен-Опера (Metropolitan Opera) в Нью-Йорке (New York).

После окончания Второй мировой войны она много гастролировала по Северной Америке (North America).

В Ковент-Гардене (Covent Garden) певица впервые пела Амнерис в 1937 году и потом несколько раз возвращалась в Лондон (London). Особенно запомнилось ее выступление в роли Адальджизы (Adalgisa) в 'Норме' (Norma) в 1952 и 1957 годах в паре с Марией Каллас (Maria Callas).

В 1957-м на последнем из двух спектаклей оглушительные непрекращающиеся аплодисменты после знаменитого дуэта Нормы и Адальджизы 'Deh, con te, con te li prendi' заставили дирижера Джона Притчарда (John Pritchard) повторить его на бис.

Она также часто выступала в Южной Америке (South America), в том числе в театре Колон (Teatro Colón) в Буэнос-Айресе (Buenos Aires), и во многих других европейских театрах за пределами Италии, включая Париж (Paris), Мадрид (Madrid) и Берлин (Berlin), куда Стиньяни приезжала на гастроли в 1933, 1937 и 1941 годах.

Певица была первой исполнительницей партии Катос (Cathos) в опере Феличе Латтуада (Felice Lattuada) 'Le preziose ridicole' в 1929 году и Голоса (La Voce) в 'Лукреции' (Lucrezia) Отторино Респиги (Ottorino Respighi) в 1937-м. Важной частью своей работы певица считала участие в возрождении старых, редко исполняемых опер, среди которых были 'Семирамида' (Semiramis), 'Линда из Шамуни' (Linda di Chamounix) и 'Фаворитка' (La Favorita).

Стиньяни была очень уважаемой участницей оперного фестиваля Флорентийский музыкальный май (Maggio Musicale Fiorentino). Она покинула сцену в 1958 году, спев Ульрику (Ulrica) во Флоренции (Florence) в 1957 году, Азучену в Лондоне и Амнерис в Дублине (Dublin). После этого она спокойно проводила свои дни на пенсии в своем доме в Имоле (Imola), старинном городе в провинции Болонья (Bologna).

В 1941 году она вышла замуж и в 1944-м родила сына. Эбе Стиньяни умерла 5 октября 1974 года, оставив после себя обширную дискографию – все ее записи сделаны, в основном, в 30-е и 40-е годы.

Стиньяни обладала богатым выразительным вокалом большой силы и значительного диапазона. Она развила достаточную гибкость, подвижность и эмоциональность, чтобы исполнять такие партии, как 'Итальянка в Алжире' (L'italiana in Algeri) Россини (Rossini), однако производила наибольшее впечатление, исполняя драматические партии благородных героинь. Критики часто отмечали то, какими величественными были ее выступления.

По ее собственным словам, Эбе отлично понимала, что была невысокой и полной, и что ей не хватало актерских способностей, но за счет невероятного голоса и безупречной техники ей удавалось достичь необходимого эффекта при передаче образа.

Стиньяни, кстати, очень здраво подходила к выбору ролей и никогда не соглашалась петь те партии, которые, как она чувствовала, не подходили для ее голоса. Это, несомненно, сыграло свою роль в том, что на протяжении долгой карьеры ее голос не утратил своего прекрасного звучания.