Флавио Бреаторе

Содержание

1. - Вы покинули эту базу в 1998 году, думая, что мир Формулы-1 для вас остался позади. Но вот уже больше года, как вы вернулись в команду. Что вы чувствовали, когда в начале 2001 года вновь входили через эту дверь в качестве босса?
2. - Но в целом это был тот же "Бенеттон", который вы знали?
3. - Каким образом?
4. - С чего вы начали? Какое-то время просто наблюдали или сразу же стали принимать меры?
5. - У вас есть собственный метод управления? Где вы им овладели?
6. - Нет миллиона способов, но есть ли какой-то один?
7. - До того как вы оказались в Формуле-1, у вас не было никаких иных интересов в спорте?
8. - Вы ничего не знали о Формуле-1?
9. - Лыжный спорт?
10. - Где же вы встретили Лучано Бенеттона? На лыжных спусках?
11. - Вам было всего лишь 25, когда вы поехали в Азию, и 31, когда отправились в Америку. Не слишком юный возраст для такой работы, как эта?
12. - И после всего этого вы оказались в Формуле-1...
13. - Что же заставило вас остаться?
14. - Вы знаете, почему Лучано Бенеттон решил использовать именно вас?
15. - Можно ли так сказать, что опыт, приобретенный в гонках Гран-при, позволил вам в корне изменить взгляды на управление командой Формулы-1 и создать свои собственные методы менеджмента?
16. - Можно ли в двух словах охарактеризовать "метод Бриаторе"?
17. - Не считаете ли вы, что Формула-1 - это прежде всего шоу?
18. - Однако боссы некоторых команд относятся к Формуле-1 гораздо серьезнее - очевидно, не все разделяют ваше мнение...
19. - Вашу дружбу с Экклстоуном объясняет именно такой подход к гонкам?
20. - А как Формула-1 встретила вас - человека с подобным менталитетом?
21. - В 2001 году команда была среди аутсайдеров, а в 2002 году вернулась в группу лидеров. Вы гордитесь этим?
22. - Вы предпочитаете делегировать часть ответственности своим подчиненным или предпочитаете держать все под своим контролем?
23. - В каких вы отношениях с персоналом?
24. - Вы когда-либо сомневались в перспективе мотора с большим углом развала цилиндров, предложенного "Рено"?
25. - Вернемся к работе с персоналом. Некоторых сотрудников вам пришлось уволить. Как вы подходите к этому вопросу?
26. - То есть вы никому не оставляете права на ошибку?
27. - Вы часто говорите, что гонщики - это часть команды и не должны рассматриваться отдельно...
28. - Ярно Трулли в прошедшем сезоне не очень везло...
29. - Вы довольны работой Трулли?
30. - Вдали от фокусов телекамер Флавио Бриаторе - это тот же невозмутимо-гордый директор команды, каким считают его все в паддоке, или же он иногда может позволить себе сомневаться?
31. - Вы иногда задумываетесь над тем, как далеко вы шагнули вперед с тех пор, как начали инструктором по лыжам?
32. - О, эта сторона вашей жизни нам совершенно неизвестна!..
33. - Вы читаете, что пишет о вас пресса?
34. - Вы никогда не думали о карьере политика?
35. - Вы считаете себя счастливым человеком?

Флавио Бриаторе - это легендарная личность в Формуле-1. "Человек со стороны" - некоторое время над ним шутили, что до того как возглавить "Бенеттон", он едва ли не сосисками торговал в разнос! Тем не менее именно Флавио Бриаторе в середине 90-х годов поднял на небывалые высоты "Бенеттон" (в 1995 году команда выиграла Кубок конструкторов), именно он огранил талант Михаэля Шумахера и сделал из него мирового чемпиона (в "Бенеттоне" немецкий ас завоевал два своих первых титула - в 1994 и 1995 годах). Да, это Формула-1 сделала хотя и преуспевающего, но безвестного менеджера компании "Бенеттон" по-настоящему богатым и знаменитым - настолько знаменитым, что он мог искать (и небезуспешно!) взаимности у самой Наоми Кэмпбелл! Но и Флавио оставил заметный след в "большом цирке". Он покупал команды и продавал их. Он уходил из Формулы-1. И он вновь вернулся! Но многое ли мы на самом деле знаем о Бриаторе? Это интервью, многим поможет по-новому взглянуть на этого человека...

- Вы покинули эту базу в 1998 году, думая, что мир Формулы-1 для вас остался позади. Но вот уже больше года, как вы вернулись в команду. Что вы чувствовали, когда в начале 2001 года вновь входили через эту дверь в качестве босса?

Ф.Б.: - Если быть честным, ничего такого особенного в этот момент я не чувствовал. Конечно, я вернулся потому, что был увлечен вызовом, который Формуле-1 бросила "Рено" - это разожгло мою страсть. Но ощущение у меня тогда было такое, как будто я никуда и не уезжал. Все было по-прежнему: база все еще оставалась на том же месте, вокруг сады, пасущиеся овцы... Но люди были уже не те, и это стало главной проблемой.

- Но в целом это был тот же "Бенеттон", который вы знали?

Ф.Б.: - Это была зона бедствия! Персонал разбежался, нам не хватало людей практически в каждом отделе. Но что важнее всего - в команде исчез победный дух. В течение моего последнего года с "Бенеттоном" это была команда, способная выигрывать гонки - вспомните победу Герхарда Бергера в Хоккенхайме. К тому же мы все еще оставались в первой тройке Кубка конструкторов, как и все предыдущие семь лет. Поэтому то, что я увидел, когда вернулся, было подобно для меня холодному душу! У команды пропала мотивация, не было никаких долгосрочных планов, никакой перспективы - ничего. Сотрудники забыли о дисциплине. Единственный положительный момент - я был знаком с половиной команды. Я знал, что у нее все еще сильное ядро, но в целом перемены, вызванные приходом Рокко Бенеттона и Дэвида Ричардса, разрушили команду...

- Каким образом?

Ф.Б.: - Рокко и Дэвид оба были боссами. А в ситуации, когда ответственность делится пополам, фактически невозможно принимать решения. В конце их правления "Бенеттон" все еще не имел поддержки со стороны какого-нибудь серьезного автопроизводителя, люди готовы были уходить. В общем, у команды просто не было будущего...

- С чего вы начали? Какое-то время просто наблюдали или сразу же стали принимать меры?

Ф.Б.: - Я видел, что нужно было немедленно действовать, чтобы попытаться улучшить ситуацию. Кое-кому из персонала было предложено искать другую работу, кое-кого я оставил, но в то же время я начал набирать новых людей. И все это приходилось делать быстро, ведь в Формуле-1 время стоит очень дорого. На Майка Гаскойна и Пэта Симмондса было возложено руководство техническим отделом, остался с нами и Тим Деншам. Кроме того, были приглашены новые инженеры: Марк Смит, Боб Белл и Джон Илей. Примерно 30% из тех людей, кого я знал по прежнему "Бенеттону", остались в новой команде.

- У вас есть собственный метод управления? Где вы им овладели?

Ф.Б.: - Хотя сегодня я стал значительно опытнее, моя основная философия не претерпела никаких изменений: мы здесь для того, чтобы произвести определенный продукт, а именно - быстрый автомобиль. Я не вижу никакой романтики в Формуле-1 - это очень жесткий спорт. Конечно, если смотреть со стороны, то Формула-1 - это, возможно, красивые девушки, украшающие собой стартовое поле, и машины, которые в воскресенье днем участвуют в гонке. Но на самом деле за всем этим "праздником жизни" стоит каждодневная, не оставляющая свободного времени работа на нашей базе. И нет миллиона способов, чтобы управлять всем этим. Я мог бы сказать даже так: по большому счету, нет никакой разницы между командой Формулы-1 и какой-нибудь фирмой в Нью-Йорке в том, что касается менеджмента. Если не принимать в расчет ваше самолюбие, конечно...

- Нет миллиона способов, но есть ли какой-то один?

Ф.Б.: - Да. Вы просто должны разработать программу и придерживаться ее, что бы ни происходило вокруг.

- До того как вы оказались в Формуле-1, у вас не было никаких иных интересов в спорте?

Ф.Б.: - Да, это правда. А на Гран-при Формулы-1 я впервые приехал в 1988 году. В то время я руководил сетью магазинов "Бенеттон" в США. Но однажды Лучано Бенеттон пригласил меня посмотреть квалификацию перед Гран-при Австралии. Боже, я даже гонки той не видел! И конечно, тогда я даже предположить не мог, что меньше чем через каких-то шесть месяцев я должен буду облачиться в форму этой команды...

- Вы ничего не знали о Формуле-1?

Ф.Б.: - Нет, я предпочитал футбол и лыжный спорт.

- Лыжный спорт?

Ф.Б.: - Да, когда мне было 17 лет, я даже работал инструктором в Италии.

- Где же вы встретили Лучано Бенеттона? На лыжных спусках?

Ф.Б.: - Нет. Я встретил его на Миланской фондовой бирже в 1974 году, тогда я был стажером на должность маклера. Мы были поражены друг другом, и уже в следующем году я отправился в Гонконг со своей первой миссией - завоевывать рынок для марки "Бенеттон" в Азии. Эта работа затянулась почти на пять лет. А в 1981 году Лучано попросил меня заняться тем же, но уже в Штатах...

- Вам было всего лишь 25, когда вы поехали в Азию, и 31, когда отправились в Америку. Не слишком юный возраст для такой работы, как эта?

Ф.Б.: - Нет. Я был таким же молодым, как и все, кто работал тогда в "Бенеттоне". Это было невероятное время: Нью-Йорк, Студия 54...

- И после всего этого вы оказались в Формуле-1...

Ф.Б.: - Да, команда, которую купил Лучано Бенеттон, нуждалась в развитии маркетингового отдела, и меня временно назначили на эту должность. Моей задачей было найти спонсоров, мотор и гарантировать отсутствие финансовых проблем. Тогда мы рассчитывали, что это продлится пять месяцев, после чего я вернусь в Нью-Йорк...

- Что же заставило вас остаться?

Ф.Б.: - Директор не справлялся, так что Лучано попросил его уступить мне свое место, пока он будет искать нового босса. Представьте, это затянулось на целых десять лет!

- Вы знаете, почему Лучано Бенеттон решил использовать именно вас?

Ф.Б.: - Хороший вопрос! Я до сих пор не знаю ответа на него...

- Можно ли так сказать, что опыт, приобретенный в гонках Гран-при, позволил вам в корне изменить взгляды на управление командой Формулы-1 и создать свои собственные методы менеджмента?

Ф.Б.: - Я очень уважаю Рона Денниса и Фрэнка Вильямса, но у нас действительно разные взгляды и подходы к управлению. Компания "Рено" пришла в Формулу-1 не за славой. Ее цель в том, чтобы продавать больше дорожных машин. Формула-1 - это имиджевый спорт, и это усиливает мотивацию всех автопроизводителей, вовлеченных в него. Несколько лет назад "Рено" просто поставляла моторы, и тогда большая часть внимания была сосредоточена на ее партнерах. Но после первых четырех гонок сезона-2002 все забыли о "Бенеттоне" - это уже само по себе победа...

- Можно ли в двух словах охарактеризовать "метод Бриаторе"?

Ф.Б.: - Быть требовательным к себе и другим, акцентируя внимание на дисциплине, творческом потенциале и профессионализме. Принимать быстрые и эффективные решения, работать на международную перспективу...

- Не считаете ли вы, что Формула-1 - это прежде всего шоу?

Ф.Б.: - Конечно. Гонка сама по себе - это только маленькая часть мечты, которую мы в себе храним. По-моему, было бы глупо с этим спорить...

- Однако боссы некоторых команд относятся к Формуле-1 гораздо серьезнее - очевидно, не все разделяют ваше мнение...

Ф.Б.: - Это их дело. И мне совершенно необязательно понимать это. Да и где проходит граница между мрачностью и строгостью? Зрителям же нужна мечта, они ждут зрелища...

- Вашу дружбу с Экклстоуном объясняет именно такой подход к гонкам?

Ф.Б.: - В какой-то степени. На протяжении последних 12 лет нас объединяет настоящая дружба. У нас похожий менталитет... даже притом, что он не перестает удивлять меня тем, что по-прежнему преуспевает. Ему понравилась в свое время идея прихода моды в Формулу-1, вместе с "Бенеттоном". Но гонки - это не единственный предмет для беседы, когда мы встречаемся. Берни - один из четырех-пяти человек, которых я мог бы назвать своими друзьями.

- А как Формула-1 встретила вас - человека с подобным менталитетом?

Ф.Б.: - С большой долей презрения и подозрения. Уверен, было несколько человек, которых расстроило то, как я ношу кепку. Но когда мы начали побеждать, им пришлось воспринимать меня всерьез. То же самое было в сезоне 2001 года: команда вновь стала объектом для насмешек, но посмотрите, как сегодня работает "Рено", и все эти снисходительные улыбочки уже исчезли...

- В 2001 году команда была среди аутсайдеров, а в 2002 году вернулась в группу лидеров. Вы гордитесь этим?

Ф.Б.: - Да, прошлой зимой никто не ушел, ни один человек, хотя обычно после неудачного сезона происходит своеобразная "утечка мозгов", тем более что наши конкуренты не могли сдержаться и не бросить камень в наш огород. А в конце сезона-2002 многое изменилось. И прежде всего - менталитет. У нас теперь есть твердая основа, и теперь мы должны шаг за шагом двигаться вперед. То, что мы можем это сделать, показал опыт прошедшего сезона.

- Вы предпочитаете делегировать часть ответственности своим подчиненным или предпочитаете держать все под своим контролем?

Ф.Б.: - Я должен решить проблему, если она неожиданно возникнет. В команде есть семь или восемь ключевых фигур, на которые я могу положиться, кому я полностью доверяю. Я хочу одного - добиться успеха. И каждый знает: я делаю для этого все что могу.

- В каких вы отношениях с персоналом?

Ф.Б.: - Я люблю пошутить, но и требую всерьез. Жизнь команды зависит от дисциплины. Иногда стоит рассматривать своих сотрудников как армию, где недопустимо любое отклонение от устава. Но, честно говоря, я считаю себя довольно мягким руководителем...

- Вы когда-либо сомневались в перспективе мотора с большим углом развала цилиндров, предложенного "Рено"?

Ф.Б.: - Я хорошо знаю Жан-Жака Хиса и полностью ему доверяю. Некоторые сложности были до тех пор, пока проблемы не были устранены...

- Вернемся к работе с персоналом. Некоторых сотрудников вам пришлось уволить. Как вы подходите к этому вопросу?

Ф.Б.: - Колебания здесь недопустимы. Если кто-то приносит проблемы, его лучше заменить. Бесполезно пытаться переделать человека. Больше мне сказать нечего.

- То есть вы никому не оставляете права на ошибку?

Ф.Б.: - Я не отношусь к категории людей, которые дают второй шанс. Я считаю, что если человек однажды ошибается, то, вероятно, он допустит ошибку и в будущем. Каждый из нас имеет право на оплошность, все мы их допускаем, но когда это становится системой, я не иду ни на какие компромиссы - это касается абсолютно всех, от механиков до гонщиков...

- Вы часто говорите, что гонщики - это часть команды и не должны рассматриваться отдельно...

Ф.Б.: - Да, это так. Насколько бы талантливым ни был гонщик, он должен понимать, что находится в конце длинной цепочки и на нем сфокусированы усилия многих людей. Ошибка гонщика может иметь очень серьезные последствия, поэтому я требую от них максимума - 100%, а не 95%. В 2001 году пресса писала, что я разрушил карьеру Дженсона Баттона. Если бы я мог завершить чью-то карьеру, то с удовольствием делал бы это каждый год! Однако сегодня Дженсон, кажется, получает удовольствие от своей работы...

- Ярно Трулли в прошедшем сезоне не очень везло...

Ф.Б.: - Он был плохо знаком с командой, для него все было в новинку: резина, мотор, инженеры. Говорите, не везло? Я так не думаю. Откровенно говоря, мы начали сезон с очень сырым мотором, и то, что случилось с Ярно, могло произойти с Дженсоном. Трулли всегда великолепно проводил квалификацию - второго такого гонщика еще нужно поискать! - и конец сезона явно отразил его настоящий потенциал.

- Вы довольны работой Трулли?

Ф.Б.: - Полностью. Ярно очень предан гонкам - ничего подобного я не видел с тех пор, как работал с Михаэлем Шумахером. Он часто бывает на базе, участвует в тестах, часами занимается в тренажерном зале и, кажется, не имеет недостатков.

- Вдали от фокусов телекамер Флавио Бриаторе - это тот же невозмутимо-гордый директор команды, каким считают его все в паддоке, или же он иногда может позволить себе сомневаться?

Ф.Б.: - Как и у каждого, у меня есть "светлая сторона". Но не забывайте: я занимаюсь бизнесом. Впрочем, и мне нельзя выглядеть мрачнее тучи, ведь Формула-1 - это мечта для большинства болельщиков. Как представитель "Рено" я играю роль, и эта роль - положительная. Я нахожусь в центре внимания три дня каждые две недели. Хотя и сильно переигрывать мне не приходится - все это похоже на мое обычное поведение. Другое дело, когда я один - тут я могу себе позволить многое... Но я не клоун, твердость и решительность здесь очень нужны.

- Вы иногда задумываетесь над тем, как далеко вы шагнули вперед с тех пор, как начали инструктором по лыжам?

Ф.Б.: - Мои родители были небогаты. Они преподавали в школе и научили меня уважать реальные ценности. Поэтому я всегда стараюсь не отрываться от земли. Моя работа по-прежнему меня мотивирует. Я доволен тем, что со мной произошло, и доволен тем образом жизни, который веду. Возможно, я совершал какие-то ошибки, но, если бы была возможность начать все с начала, я прошел бы тот же самый путь. С другой стороны, вся моя жизнь посвящена работе. Что же касается имиджа, который мне создали, - то это одно, а действительность - совсем другое...

- О, эта сторона вашей жизни нам совершенно неизвестна!..

Ф.Б.: - "Образ Бриаторе" - беззаботного и всегда улыбающегося парня -- создала пресса. Но журналистам, видимо, просто нужна была такая фигура в Формуле-1 - кто-то, отличающихся от всех остальных боссов. Но давайте отметим один момент: мой отпуск короче, чем у директоров других команд. Пресса считает меня дилетантом, и я не собираюсь спорить - мне даже это нравится. Но некоторые стороны своей индивидуальности я предпочитаю скрывать. К примеру, одна из моих компаний - лидер на итальянском рынке медицинских приборов. Я считаю очень важным помогать тем, кто страдает. Но вокруг этого, заметьте, нет никакой суеты в прессе... Хочу повторить, мой имидж в боксах меня совершенно не беспокоит. Я не дурак и знаю, что за этим стоит. Важнее всего, с кем работаю я и кто работает со мной - мы должны быть уверены друг в друге.

- Вы читаете, что пишет о вас пресса?

Ф.Б.: - Я ни разу не прочитал хотя бы одну-единственную статью. Я могу только бросить короткий взгляд, если написали действительно что-то глупое. Я знаю, что делаю, и знаю, как я это делаю. Остальное просто не важно.

- Вы никогда не думали о карьере политика?

Ф.Б.: - Нет, сейчас я полностью погружен в Формулу-1. А в будущем почему бы и нет? Посмотрим.

- Вы считаете себя счастливым человеком?

Ф.Б.: - Было бы неверным сказать, что я несчастен... Главное не потерять ориентиры. Сегодня я занят 14 часов в день, но получаю от этого удовольствие. Я люблю свою работу, люблю конкуренцию, и не думайте, что я уже добился максимума.