 |
Иван Красноюрченколетчик-истребитель, командир истребительного авиаполка, Герои советско - японских вооруженных конфликтов на Дальнем Востоке
Дата рождения: 03.09.1910
Гражданство: Россия |
В 1932 г. окончил школу механизации сельского хозяйства. Член ВКП(б) с 1932 г. В 1932-34 гг. учился в Ленинградском институте инженеров-механиков социалистического земледелия.
В РККА с 1934 г. По партийной путевке был направлен в 1-ю военную школу летчиков им. тов. Мясникова в Каче, которую окончил в 1935 г. Затем служил младшим летчиком и командиром звена в Забайкалье, а с 1936 г. - в Монголии.
Участвовал в боях у реки Халхин-Гол. Был помощником командира эскадрильи 22-го иап. Совершил 111 боевых вылетов, провел 33 воздушных боя и 45 штурмовок, лично сбил 5 японских самолетов. Был награжден орденом Красного Знамени (29.08.39) и монгольским орденом «За воинскую доблесть» (10.08.39).
В представлении лейтенанта Красноюрченко к званию Герой Советского Союза указывалось: «Является отличным, бесстрашным воздушным бойцом. Своим примером и храбростью в бою показывал геройство по разгрому противника в воздухе... Лично сбито 5 японских истребителей. Особо отличается взаимной поддержкой в воздушном бою».
Вспоминает генерал-майор авиации Красноюрченко: «Из всех боёв, проведенных мною на Халхин-Голе, врезались в память два. Первый из них произошёл 5 августа. Рано утром мы поднялись в воздух. Навстречу нам со стороны Большого Хингана шла большая группа японских бомбардировщиков. Они намеревались бомбить наши войска, занимавшие оборону на восточном берегу Халхин-Гола, а также резервы, сосредоточенные для наступления. Заметив девятку И-16, которую я вёл, бомбардировщики ушли за облака. Это меня насторожило. Ведь за облаками могли быть японские истребители. И едва я успел подать сигнал «Внимание!», как двенадцать японских И-97 вывалились из-за кучевого облака и с высоты устремились на мою девятку. Затем появились ещё девять японских машин. Мы приняли бой. Я вступил в схватку с ведущим девятки. Оба старались зайти друг другу в хвост, но долго никто из нас не мог осуществить своё намерение. Вот, кажется, я у цели. Но, оглянувшись, тут же оцепенел: второй вражеский истребитель, до этого не замеченный, сел мне на хвост и водит коком, прицеливается. Моментально делаю рывок в сторону, потом бросаю свою машину вверх, а оттуда - в отвесное пике...
Когда у земли вырвал её в горизонтальный полёт, а потом свечой взмыл вверх, неожиданно оказался рядом с японским истребителем. На фюзеляже самурая торчала антенна - свидетельство того, что это командир группы, тот самый, за которым я гнался. «Ну, думаю, теперь ты от меня не уйдёшь!»
На помощь мне пришли другие лётчики, в том числе из прилетевшей эскадрильи Витта Скобарихина. Нам удалось отколоть японца от остальной группы. Окружили его вшестером, предлагаем садиться. На нашей территории, конечно. А он не хочет, крутит так, что и прицелиться по нему невозможно. Японец тянул на свою территорию. Но Дмитрий Медведев и Николай Арсенин пулемётными очередями отсекали ему путь отхода. Тогда самурай свечку сделал, затем отвесно направил самолёт к земле. Мы думали, разобьётся, но нет, выпрыгнул с парашютом, приземлился и побежал. Граница была рядом. Мог уйти.
Такая меня досада взяла - решил я его захватить. Сажаю свой И-16 рядом, выскакиваю из кабины. Побежал за японцем, приблизился шагов на 100. Самурай выдохся. Выхватил пистолет и выпустил 3 патрона, но пули прошли мимо. Японец остановился и поднял руки вверх. Я, конечно, знал коварство японцев и не очень - то верил, что такой матёрый самурай так легко сдастся в плен. Осторожно с пистолетом в руке стал приближаться к нему. Когда оставалось метров 20 - 25, японец вдруг выхватил из-за пазухи пистолет - это был второй (первый он бросил на землю на моих глазах) - и выстрелил 2 раза. Пули просвистели возле уха. Я прицелился и выстрелил. Японец вскрикнул - как потом оказалось, я ранил его в плечо. Тут же раздался ещё один выстрел - и самурай рухнул на землю. Подоспели на конях цирики, и я передал им пленного.
Второй памятный случай был в первый день наступления - 20 августа. Эскадрилья, которую я вёл, штурмовала зенитную батарею противника на высоте Большие Пески. Задача была выполнена, и наши бомбардировщики получили возможность беспрепятственно наносить удары по запланированным объектам. На обратном пути мы были перехвачены японскими истребителями. Завязался бой. Мне удалось зайти в хвост японскому истребителю и приблизиться к нему. Руки потянулись к гашетке, но в эту секунду справа впереди промчался самолёт Василия Трубаченко, моего командира. К хвосту его машины пристроился японский истребитель.
Трубаченко же этого не замечал - он шёл в атаку на звено противника. Я отказался от своей верной добычи - и устремился на помощь товарищу. На предельной скорости я догнал самурая и дал по нему короткую очередь. И-97 пошёл к земле».
17.11.39 г. лейтенанту Красноюрченко Ивану Ивановичу было присвоено звание Герой Советского Союза.
В 1939-41 гг. он командовал эскадрильей, был помощником командира 43-го истребительного авиаполка, инспектором истребительной авиации Киевского военного округа.
Участвовал в Великой Отечественной войне с июня 1941 г.
Утро 22 июня майор Красноюрченко встретил в составе 22-го Краснознаменного истребительного авиаполка. В первый день же войны в небе над Киевом он сбил немецкий бомбардировщик. Затем командовал 92-м иап.
6.10.41 г. подполковник Красноюрченко был назначен командиром формирующейся 141-й истребительной авиационной дивизии ПВО.
С 30.03.42 г. по 15.10.42 г. он командовал 102-й иад ПВО. Дивизия входила в состав Сталинградского корпусного района ПВО.
«Кроме основной задачи по прикрытию Сталинграда от налетов воздушного противника 102-я истребительная авиадивизия обеспечивала и прикрытие Астрахани, железнодорожных и водных путей сообщения, находившихся на территории корпусного района ПВО. Одновременно части 102-й авиадивизии выполняли задачи фронтовой истребительной авиации: прикрывали наши наземные войска на поле боя и на переправах, сопровождали бомбардировщиков и штурмовиков, наносили штурмовые удары по наземным войскам противника.
Первые бомбардировочные налеты на Сталинград неприятель предпринял в конце июля группами в 20 - 45 самолетов на высотах 2000 - 5000 м. Эти налеты совершались эпизодически, и зенитная артиллерия сравнительно легко отражала их, не давая противнику сбрасывать бомбы на обороняемые объекты. В этот период в весьма сложных условиях пришлось действовать истребителям 102-й иад.
Вражеская авиация имела большие количественные и качественные преимущества и абсолютно господствовала в воздухе, особенно до прибытия нашей 8-й воздушной армии в начале августа. Немцы бросили под Сталинград свои лучшие эскадры — группу Геринга, истребителей ПВО Берлина, 52-ю истребительную эскадру... Летный состав противника имел большой опыт воздушных боев.
Большинство же частей 102-й дивизии имели на вооружении устаревшие типы самолетов И-15, И-16 и И-153, а летчики впервые участвовали в воздушных боях. Поэтому поначалу их боевая деятельность была малоэффективной. Так, например, в июле дивизия провела всего 47 воздушных боев, при этом сбила только 17 самолетов противника.
Летному составу дивизии пришлось в процессе ожесточенных воздушных боев учиться бить врага, совершенствовать летное мастерство, вырабатывать свои методы воздушного боя. Командование и штабы дивизии и полков организовывали и руководили этой учебой, тщательно изучали и обобщали каждый воздушный бой и делали достоянием каждого летчика все то новое, ценное, что рождалось в схватках с врагом.
Результаты упорной боевой учебы не замедлили сказаться. Уже в августе летчики 102-й дивизии сбили 146 немецких самолетов. Проведенные воздушные бои показали, что летный состав приобрел достаточную выучку и умело использует самолет-истребитель. Воздушные бои летчиков-истребителей отличались исключительно упорным наступательным характером, решительностью, самоотверженностью и героизмом».
В конце августа, когда немецко-фашистские войска неудержимо рвались к Волге, командование Люфтваффе предприняло попытку сломить моральный дух защитников Сталинграда и организовало массовые, фактически «ковровые», бомбардировки города. Была сброшена 1 тыс. тонн зажигательных и фугасных бомб, после чего в городе не осталось ни одного уцелевшего дома. Прекрасный белый город был превращен в руины…
«23 августа в предвечерние часы свыше 400 бомбардировщиков группами в 6 - 18 самолетов обрушили свой смертоносный груз на южную часть и центр города. Противник бросил в бой почти все самолеты из состава 4-го воздушного флота, за сутки они совершили около 2000 самолето-вылетов.
Истребители 8-й воздушной армии и 102-й истребительной авиадивизии ПВО провели над городом более 25 групповых воздушных боев и сбили 90, а зенитчики 30 немецких самолетов.
Наибольшую активность авиация противника проявляла, как правило, на рассвете и во второй половине дня, за 3 - 4 часа до наступления темноты. На Сталинград, Бекетовку и Красноармейск налеты производились группами, от 15 до 280 самолетов одновременно.
Об ожесточенности бомбардировок говорят такие цифры: с 1 июля по 1 ноября 1942 г. на каждый гектар площади Сталинграда фашисты сбросили в среднем около 20 фугасных бомб, а на каждый гектар территории заводской части города - 50 фугасных бомб; кроме того, сбрасывалось огромное количество зажигательных бомб».
Только в августе 1942 г. летчики 102-й дивизии ПВО совершили 3460 вылетов.
«102-я истребительная авиационная дивизия ПВО с начала боевых действий на сталинградском направлении и до октября 1942 г. прикрывала город и боевые порядки войск в тесном взаимодействии с фронтовой авиацией и зенитной артиллерией. Наиболее напряженную борьбу с авиацией противника летчики этой дивизии вели в июле, августе и сентябре. За эти три месяца они сбили 318 фашистских самолетов. Лучших результатов в борьбе с фашистской авиацией под Сталинградом достигли 629, 788, 731 и 651-й полки дивизии».
За отвагу, проявленную в боях, за организованность, стойкость и героизм личного состава 102-я иад ПВО была награждена орденом Красного Знамени и удостоена почетного наименования «Сталинградская».
С 16.11.42 г. по 3.03.44 г. полковник Красноюрченко командовал 147-й иад ПВО, прикрывавшей Рыбинско-Ярославский дивизионный район ПВО.
«В июне 1943 г. немецко-фашистская авиация одновременно с бомбардировочными налетами на города Горький и Саратов произвела 2 массированных ночных налета на Ярославль.
Части Рыбинско-Ярославского дивизионного района ПВО и 147-й истребительной авиационной дивизии по сравнению с частями Горьковского и Саратовско-Балашовского районов имели гораздо больший опыт борьбы с воздушным противником и находились в более высокой степени боевой готовности. Противовоздушной обороной Ярославского промышленного района непосредственно занимался городской комитет обороны.
Служба ВНОС своевременно обнаруживала вражеские самолеты и оповещала части. Это давало возможность командующему районом все время быть в курсе обстановки. Так, например, при отражении налета в ночь на 10 июня еще при подходе бомбардировщиков к границам района ПВО командующий уже принял решение на подъем истребительной авиации и приведение наземных средств ПВО в полную боевую готовность.
Истребители выходили в заранее установленные три зоны патрулирования. Наведение их осуществлялось по радио с командных пунктов дивизии и полков по данным радиолокационных станций «Пегматит».
При отражении двух налетов на Ярославль истребительная авиация произвела 51 самолето-вылет, в 18 воздушных боях было сбито 4 самолета, причем 2 из них тараном…
Всего при отражении налетов авиации противника на Ярославль войска ПВО сбили 12 самолетов. Из 110 вражеских самолетов, участвовавших в налетах, к объектам прорвалось только 32».
Затем полковник Красноюрченко был заместителем командира 9-го истребительного авиационного Воронежского корпуса ПВО.
После войны продолжил службу в ПВО. В 1952 г. окончил авиационный факультет Военной академии Генштаба. Командовал частями ПВО. Работал начальником Центрального аэроклуба им. Чкалова.
С 1956 г. генерал-майор авиации Красноюрченко - в отставке.
Жил в Киеве. Был директором керамико-художественного завода.
Похоронен в Киеве на Байковом кладбище.
Именем Героя назван переулок в Николаевске.
В РККА с 1934 г. По партийной путевке был направлен в 1-ю военную школу летчиков им. тов. Мясникова в Каче, которую окончил в 1935 г. Затем служил младшим летчиком и командиром звена в Забайкалье, а с 1936 г. - в Монголии.
Участвовал в боях у реки Халхин-Гол. Был помощником командира эскадрильи 22-го иап. Совершил 111 боевых вылетов, провел 33 воздушных боя и 45 штурмовок, лично сбил 5 японских самолетов. Был награжден орденом Красного Знамени (29.08.39) и монгольским орденом «За воинскую доблесть» (10.08.39).
В представлении лейтенанта Красноюрченко к званию Герой Советского Союза указывалось: «Является отличным, бесстрашным воздушным бойцом. Своим примером и храбростью в бою показывал геройство по разгрому противника в воздухе... Лично сбито 5 японских истребителей. Особо отличается взаимной поддержкой в воздушном бою».
Вспоминает генерал-майор авиации Красноюрченко: «Из всех боёв, проведенных мною на Халхин-Голе, врезались в память два. Первый из них произошёл 5 августа. Рано утром мы поднялись в воздух. Навстречу нам со стороны Большого Хингана шла большая группа японских бомбардировщиков. Они намеревались бомбить наши войска, занимавшие оборону на восточном берегу Халхин-Гола, а также резервы, сосредоточенные для наступления. Заметив девятку И-16, которую я вёл, бомбардировщики ушли за облака. Это меня насторожило. Ведь за облаками могли быть японские истребители. И едва я успел подать сигнал «Внимание!», как двенадцать японских И-97 вывалились из-за кучевого облака и с высоты устремились на мою девятку. Затем появились ещё девять японских машин. Мы приняли бой. Я вступил в схватку с ведущим девятки. Оба старались зайти друг другу в хвост, но долго никто из нас не мог осуществить своё намерение. Вот, кажется, я у цели. Но, оглянувшись, тут же оцепенел: второй вражеский истребитель, до этого не замеченный, сел мне на хвост и водит коком, прицеливается. Моментально делаю рывок в сторону, потом бросаю свою машину вверх, а оттуда - в отвесное пике...
Когда у земли вырвал её в горизонтальный полёт, а потом свечой взмыл вверх, неожиданно оказался рядом с японским истребителем. На фюзеляже самурая торчала антенна - свидетельство того, что это командир группы, тот самый, за которым я гнался. «Ну, думаю, теперь ты от меня не уйдёшь!»
На помощь мне пришли другие лётчики, в том числе из прилетевшей эскадрильи Витта Скобарихина. Нам удалось отколоть японца от остальной группы. Окружили его вшестером, предлагаем садиться. На нашей территории, конечно. А он не хочет, крутит так, что и прицелиться по нему невозможно. Японец тянул на свою территорию. Но Дмитрий Медведев и Николай Арсенин пулемётными очередями отсекали ему путь отхода. Тогда самурай свечку сделал, затем отвесно направил самолёт к земле. Мы думали, разобьётся, но нет, выпрыгнул с парашютом, приземлился и побежал. Граница была рядом. Мог уйти.
Такая меня досада взяла - решил я его захватить. Сажаю свой И-16 рядом, выскакиваю из кабины. Побежал за японцем, приблизился шагов на 100. Самурай выдохся. Выхватил пистолет и выпустил 3 патрона, но пули прошли мимо. Японец остановился и поднял руки вверх. Я, конечно, знал коварство японцев и не очень - то верил, что такой матёрый самурай так легко сдастся в плен. Осторожно с пистолетом в руке стал приближаться к нему. Когда оставалось метров 20 - 25, японец вдруг выхватил из-за пазухи пистолет - это был второй (первый он бросил на землю на моих глазах) - и выстрелил 2 раза. Пули просвистели возле уха. Я прицелился и выстрелил. Японец вскрикнул - как потом оказалось, я ранил его в плечо. Тут же раздался ещё один выстрел - и самурай рухнул на землю. Подоспели на конях цирики, и я передал им пленного.
Второй памятный случай был в первый день наступления - 20 августа. Эскадрилья, которую я вёл, штурмовала зенитную батарею противника на высоте Большие Пески. Задача была выполнена, и наши бомбардировщики получили возможность беспрепятственно наносить удары по запланированным объектам. На обратном пути мы были перехвачены японскими истребителями. Завязался бой. Мне удалось зайти в хвост японскому истребителю и приблизиться к нему. Руки потянулись к гашетке, но в эту секунду справа впереди промчался самолёт Василия Трубаченко, моего командира. К хвосту его машины пристроился японский истребитель.
Трубаченко же этого не замечал - он шёл в атаку на звено противника. Я отказался от своей верной добычи - и устремился на помощь товарищу. На предельной скорости я догнал самурая и дал по нему короткую очередь. И-97 пошёл к земле».
17.11.39 г. лейтенанту Красноюрченко Ивану Ивановичу было присвоено звание Герой Советского Союза.
В 1939-41 гг. он командовал эскадрильей, был помощником командира 43-го истребительного авиаполка, инспектором истребительной авиации Киевского военного округа.
Участвовал в Великой Отечественной войне с июня 1941 г.
Утро 22 июня майор Красноюрченко встретил в составе 22-го Краснознаменного истребительного авиаполка. В первый день же войны в небе над Киевом он сбил немецкий бомбардировщик. Затем командовал 92-м иап.
6.10.41 г. подполковник Красноюрченко был назначен командиром формирующейся 141-й истребительной авиационной дивизии ПВО.
С 30.03.42 г. по 15.10.42 г. он командовал 102-й иад ПВО. Дивизия входила в состав Сталинградского корпусного района ПВО.
«Кроме основной задачи по прикрытию Сталинграда от налетов воздушного противника 102-я истребительная авиадивизия обеспечивала и прикрытие Астрахани, железнодорожных и водных путей сообщения, находившихся на территории корпусного района ПВО. Одновременно части 102-й авиадивизии выполняли задачи фронтовой истребительной авиации: прикрывали наши наземные войска на поле боя и на переправах, сопровождали бомбардировщиков и штурмовиков, наносили штурмовые удары по наземным войскам противника.
Первые бомбардировочные налеты на Сталинград неприятель предпринял в конце июля группами в 20 - 45 самолетов на высотах 2000 - 5000 м. Эти налеты совершались эпизодически, и зенитная артиллерия сравнительно легко отражала их, не давая противнику сбрасывать бомбы на обороняемые объекты. В этот период в весьма сложных условиях пришлось действовать истребителям 102-й иад.
Вражеская авиация имела большие количественные и качественные преимущества и абсолютно господствовала в воздухе, особенно до прибытия нашей 8-й воздушной армии в начале августа. Немцы бросили под Сталинград свои лучшие эскадры — группу Геринга, истребителей ПВО Берлина, 52-ю истребительную эскадру... Летный состав противника имел большой опыт воздушных боев.
Большинство же частей 102-й дивизии имели на вооружении устаревшие типы самолетов И-15, И-16 и И-153, а летчики впервые участвовали в воздушных боях. Поэтому поначалу их боевая деятельность была малоэффективной. Так, например, в июле дивизия провела всего 47 воздушных боев, при этом сбила только 17 самолетов противника.
Летному составу дивизии пришлось в процессе ожесточенных воздушных боев учиться бить врага, совершенствовать летное мастерство, вырабатывать свои методы воздушного боя. Командование и штабы дивизии и полков организовывали и руководили этой учебой, тщательно изучали и обобщали каждый воздушный бой и делали достоянием каждого летчика все то новое, ценное, что рождалось в схватках с врагом.
Результаты упорной боевой учебы не замедлили сказаться. Уже в августе летчики 102-й дивизии сбили 146 немецких самолетов. Проведенные воздушные бои показали, что летный состав приобрел достаточную выучку и умело использует самолет-истребитель. Воздушные бои летчиков-истребителей отличались исключительно упорным наступательным характером, решительностью, самоотверженностью и героизмом».
В конце августа, когда немецко-фашистские войска неудержимо рвались к Волге, командование Люфтваффе предприняло попытку сломить моральный дух защитников Сталинграда и организовало массовые, фактически «ковровые», бомбардировки города. Была сброшена 1 тыс. тонн зажигательных и фугасных бомб, после чего в городе не осталось ни одного уцелевшего дома. Прекрасный белый город был превращен в руины…
«23 августа в предвечерние часы свыше 400 бомбардировщиков группами в 6 - 18 самолетов обрушили свой смертоносный груз на южную часть и центр города. Противник бросил в бой почти все самолеты из состава 4-го воздушного флота, за сутки они совершили около 2000 самолето-вылетов.
Истребители 8-й воздушной армии и 102-й истребительной авиадивизии ПВО провели над городом более 25 групповых воздушных боев и сбили 90, а зенитчики 30 немецких самолетов.
Наибольшую активность авиация противника проявляла, как правило, на рассвете и во второй половине дня, за 3 - 4 часа до наступления темноты. На Сталинград, Бекетовку и Красноармейск налеты производились группами, от 15 до 280 самолетов одновременно.
Об ожесточенности бомбардировок говорят такие цифры: с 1 июля по 1 ноября 1942 г. на каждый гектар площади Сталинграда фашисты сбросили в среднем около 20 фугасных бомб, а на каждый гектар территории заводской части города - 50 фугасных бомб; кроме того, сбрасывалось огромное количество зажигательных бомб».
Только в августе 1942 г. летчики 102-й дивизии ПВО совершили 3460 вылетов.
«102-я истребительная авиационная дивизия ПВО с начала боевых действий на сталинградском направлении и до октября 1942 г. прикрывала город и боевые порядки войск в тесном взаимодействии с фронтовой авиацией и зенитной артиллерией. Наиболее напряженную борьбу с авиацией противника летчики этой дивизии вели в июле, августе и сентябре. За эти три месяца они сбили 318 фашистских самолетов. Лучших результатов в борьбе с фашистской авиацией под Сталинградом достигли 629, 788, 731 и 651-й полки дивизии».
За отвагу, проявленную в боях, за организованность, стойкость и героизм личного состава 102-я иад ПВО была награждена орденом Красного Знамени и удостоена почетного наименования «Сталинградская».
С 16.11.42 г. по 3.03.44 г. полковник Красноюрченко командовал 147-й иад ПВО, прикрывавшей Рыбинско-Ярославский дивизионный район ПВО.
«В июне 1943 г. немецко-фашистская авиация одновременно с бомбардировочными налетами на города Горький и Саратов произвела 2 массированных ночных налета на Ярославль.
Части Рыбинско-Ярославского дивизионного района ПВО и 147-й истребительной авиационной дивизии по сравнению с частями Горьковского и Саратовско-Балашовского районов имели гораздо больший опыт борьбы с воздушным противником и находились в более высокой степени боевой готовности. Противовоздушной обороной Ярославского промышленного района непосредственно занимался городской комитет обороны.
Служба ВНОС своевременно обнаруживала вражеские самолеты и оповещала части. Это давало возможность командующему районом все время быть в курсе обстановки. Так, например, при отражении налета в ночь на 10 июня еще при подходе бомбардировщиков к границам района ПВО командующий уже принял решение на подъем истребительной авиации и приведение наземных средств ПВО в полную боевую готовность.
Истребители выходили в заранее установленные три зоны патрулирования. Наведение их осуществлялось по радио с командных пунктов дивизии и полков по данным радиолокационных станций «Пегматит».
При отражении двух налетов на Ярославль истребительная авиация произвела 51 самолето-вылет, в 18 воздушных боях было сбито 4 самолета, причем 2 из них тараном…
Всего при отражении налетов авиации противника на Ярославль войска ПВО сбили 12 самолетов. Из 110 вражеских самолетов, участвовавших в налетах, к объектам прорвалось только 32».
Затем полковник Красноюрченко был заместителем командира 9-го истребительного авиационного Воронежского корпуса ПВО.
После войны продолжил службу в ПВО. В 1952 г. окончил авиационный факультет Военной академии Генштаба. Командовал частями ПВО. Работал начальником Центрального аэроклуба им. Чкалова.
С 1956 г. генерал-майор авиации Красноюрченко - в отставке.
Жил в Киеве. Был директором керамико-художественного завода.
Похоронен в Киеве на Байковом кладбище.
Именем Героя назван переулок в Николаевске.