Кровавые Бендеры

25 июля 1916 года умерла Мария Александровна Ульянова, в девичестве Бланк. Кроме того, что она была матерью Ленина, с этой женщиной в истории России связана еще одна интересная коллизия. А именно – слишком много времени и сил историкам потребовалось на то, чтобы установить вроде бы очевидный факт – со стороны матери в роду Ленина были евреи.

Сразу хочу оговориться – национальность Ленина, как собственно и любого другого человека, для нас не имеет никакого значения. Как писала в свое время Мариэтта Шагинян, автор книг по истории семьи Ульяновых, для подлинных ученых национальность Ленина имеет только историческое и фактическое значение. Коллизия же состоит в том, через какие препоны потребовалось пройти советским историкам, чтобы заполнить белые пятна в родословной вождя мирового пролетариата. Трудности имелись даже в упоминании национальности отца Ленина – Ильи Николаевича Ульянова. Одна из книг той же Мариэтты Шагинян, «Билет по истории». Была запрещена цензурой только потому, что там говорилось, что мать Ильи Ульянова происходила из крещенного калмыцкого рода. Вот с дедом Ленина у цензоров проблем не возникло – он был крепостным. А тот факт, что в жилах основателя Советского государства текла и калмыцкая кровь, оказался крамольным – «великий» Ленин мог быть только русским, и никем иным.

А теперь представьте, что началось, когда историки пытались сообщить советскому народу, что Ленин был еще и немножко евреем. Мариэтта Шагинян, догадывавшаяся о чем-то таком, даже не осмелилась вставить этот факт в свой «Билет по истории». В другой своей книге о Ленине, «Семья Ульяновых», писательница, наученная горьким опытом с калмыками, ни словом не обмолвилась о национальных корнях вождя со стороны матери. Но, в конце концов, шила в мешке не утаишь. Историки один за другим находили в архивах еще сохранившиеся сведения о том, что деда Ленина со стороны матери, Александра Дмитриевича Бланка, вообще-то звали Израилем Мойшевичем, а русское имя он получил после крещения в православие. Что жил он до своего приезда в Петербург в Староконстантиновском уезде Волынской губернии, входившем в т.н. «черту оседлости» - особую территорию, на которой царское правительство соизволяло евреям проживать. Кстати, после своего крещения Александр Дмитриевич Бланк стал настоящим антисемитом и даже написал Николаю Первому записку о возможных мерах для повального перехода евреев в православие. Записка была написана на идиш – по-русски Израиль Мойшевич писать не умел.

Все это, и многое другое, стало известно советским историкам из документов, каким-то чудом сохранившихся в архивах. Однако никакой возможности опубликовать находки не было. Более того, власти пресекали любые попытки просто заявить о существовании таких документов. Например, многие сотрудники Ленинградского областного архива и архива в Житомире были в 1965 году уволены после того, как стало известно, что они нашли нечто крамольное. Документы были изъяты, в том числе из личного архива Мариэтты Шагинян, которая успела побывать в Житомире и скопировать там документы, касающиеся Александра Дмитриевича Бланка. Впервые опубликованы они были лишь в 1991 году, и, конечно, в Нью-Йорке.