Лариса Луста

Содержание

1. «Товару» нужна реклама
2. Красота и карьера
3. Фонограммщики
4. В касте небожителей

«Товару» нужна реклама

— Все российские «звезды» делаются в Москве. Как вам удалось не только пробиться, но и удержаться в «жестоком мире шоу-бизнеса»?

— Нелегко. Как в любом бизнесе, мы — товар, как это ни цинично звучит. Чтобы тебя «покупали», о тебе должны знать, нужна реклама. Так как у меня нет родственников, владеющих нефтяными вышками или имеющих влияние в политике и искусстве, первым толчком к раскрутке стало участие в конкурсах. Я сама узнавала, где какие проводятся. Первым стал Всероссийский конкурс русского романса в Москве, на котором получила звание лауреата. Следующим — Международный конкурс в Болгарии. Нужно было подготовить программу на 40 минут, показать всю свою палитру — от старинных оперных арий до произведений современных композиторов. Там я получила первую премию и награду итальянского музыкального фонда. Потом была первая премия на петербургском конкурсе, которому я обязана надолго приклеившимся званием «романсовой певицы», что меня немного злило, потому что пою и классику, и эстраду.

На конкурсах тебя узнает публика, музыканты, я познакомилась там с Андреем Павловичем Петровым, с которым мы потом проехали полстраны с его авторскими концертами — за широкой спиной мэтра легче пробиваться.

— И все-таки приходилось в поисках денег обивать пороги?

— Это самое тяжелое и неприятное. Когда тебя не знают, говорят: «У вас все получится, но денег дать не можем». Сейчас легче, среди знакомых появились влиятельные люди, обладающие материальными возможностями.

Красота и карьера

— Красивая внешность помогает делать карьеру?

— Внешность помогает обратить на себя внимание, но потом-то ты открываешь рот… На сцене внешность может сыграть двоякую роль. Выходит певица, красивая как картинка, и публика ждет такого же прекрасного исполнения. А если она не соответствует: «Ну вот, вышла кукла, и этим решила нас убедить»? Если и красота, и талант, тогда внешность работает на тебя. За красоту надо благодарить Бога, родителей, и отнестись к ней как к подарку. …Люди начинают заболевать звездной болезнью, когда им кажется, что красота и талант — их заслуга, что они встали над человечеством.

— Не появилась ли у вас конкурентка в лице Зары? Вы похожи…

— Мы разные, общий только некий восточный колорит — черные волосы и карие глаза. Зара — лирическое, хрупкое создание, я более темпераментна, мы — два разных женских образа. Кроме того, Зара не поет классику, а я владею академическим пением, поскольку закончила Петербургскую консерваторию.

Фонограммщики

— Признайтесь, под фонограмму поете?

— Смотря что иметь в виду под фонограммой. Конечно, концерт 9 апреля будет вживую, с оркестром. Но такая возможность есть не всегда, бывает, у организаторов сборных концертов или гастролей нет денег привезти еще и музыкантов, тогда используется «минусовая» фонограмма — музыка записана, а ты поешь вживую. Но, конечно, когда и музыка, и голос записаны в студии, а артист просто открывает рот, не всегда попадая в слова, — это безобразие. Бывают такие фонограммщики, у которых записаны даже обращения к публике: «Не слышу аплодисментов. Где ваши руки?»

— Хотели бы вы так же часто мелькать на телеэкране, как Киркоров?

— Не буду лукавить, на телеэкране хочется быть, но все хорошо в меру. Все, что делаешь, должно быть высокого уровня, и нужно показывать что-то новое, чтобы не набить оскомину у зрителей. Публика должна по тебе скучать. Если же говорить о залах, в которых выступает Киркоров, то и я пою там же, к примеру, в «России». В конце января меня пригласила дать сольный концерт Лидия Карева, родная сестра знаменитой петербургской певицы Галины Каревой, которой в этом году исполнилось бы 75 лет. Лидия Алексеевна считает меня преемницей Галины Каревой.

В касте небожителей

— Все-таки, как вас из академического пения занесло в шоу-бизнес?

— Да меня и в вокалистки занесло, можно сказать, случайно. Закончила музыкальную школу по фортепиано и, хотя педагоги хвалили голос, певицей быть не мечтала. Артистический мир представлялся мне кастой небожителей, ну как я могу там очутиться? Поэтому закончила финансово-экономический институт с отличием, хотя начала уже брать уроки вокала. Проработала полгода бухгалтером, и настолько скучно стало, что уж лучше в домохозяйки, тем более что подрастал сын.

Судьба свела с Николаем Николаевичем Корневым, руководителем знаменитого камерного хора. Когда маэстро предложил прослушаться, я растерялась: «А ничего, что у меня нет специального образования?». Ему это как раз понравилось, он решил сделать из меня солистку, такую, какая ему видится. Ну а потом мне захотелось сольной карьеры, я поступила в консерваторию, ушла из хора.

Переход к романсу произошел через конкурсы. На то, как исполнять городской романс, мне открыл глаза знаменитый пианист Михаил Аптекман: «Оперным голосом надо петь Рахманинова и Чайковского, а городской романс — интимно, ты должна рассказать свою историю. Вот ты, Лариса, сидишь дома, а любимый уехал… Пой так, чтобы всем стало тебя жалко». Когда я научилась менять манеру пения, петь более «человеческим» голосом, подумала: а почему бы не попробовать еще что-то? Так пришла к эст раде.

— И к французскому шансону?

— Тут роль сыграл случай. Меня вместе с Губернаторским оркестром Станислава Горковенко пригласили выступить в Париже, на русском балу, посвященном миллениуму. Организаторы попросили включить в программу французский шансон. Я была в шоке: языка не знаю, да и как замахнуться на кумиров? Но когда спела «Падам» из репертуара Эдит Пиаф, господа в смокингах бросились на сцену целовать руки. Я решила, что французская публика меня благословила, что теперь имею право петь и это.

— А костюмом французов удивили? Какой модельер вам шьет?

— Модельера нет, все делается по моим эскизам. Я хорошо рисую, и в детстве даже просила маму отдать меня в художественную школу. Так что придумываю костюм, покупаю ткань, иду к закройщику. А в экстренных случаях и сама шью. Один из самых красивых нарядов, в котором выйду на концерте в «Октябрьском», сделан своими руками.