Лжедмитрий I (Григорий Отрепьев)

Правительство Бориса Годунова, получив известие о появлении в Польше лица, назвавшегося Димитрием, излагало в своих грамотах его историю следующим образом. Юрий Отрепьев, сын галицкого сына боярского, Богдана Отрепьева, с детства жил в Москве в холопах у бояр Романовых и у князя Бориса Черкасского; навлекши на себя подозрение царя Бориса, он постригся в монахи, при чем принял имя Григория, и, переходя из одного монастыря в другой, попал в Чудов монастырь, где обратил на себя внимание патриарха Иова, взявшего его к себе для книжного письма; похвальба Григория о возможности ему быть царем на Москве дошла до Бориса, который приказал сослать его под присмотром в Кириллов монастырь. Предупрежденный вовремя, Григорий успел бежать в Галич, потом в Муром, вернулся в Москву, бежал вместе с неким иноком Варлаамом в Киев, в Печерский монастырь, откуда перешел в Острог к князю Константину Острожскому, затем поступил в школу в Гоще и, наконец, определился на службу к князю Ад. Вишневецкому, которому впервые и объявил о своем якобы царском происхождении. Этот рассказ, повторенный позднее правительством царя Василия Шуйского, вошедший в большую часть русских летописей и сказаний и основанный, главным образом, на показании или "извете" упомянутого Варлаама, был сперва всецело принят историками. Миллер, Щербатов, Карамзин, Арцыбашев, С.М. Соловьев отожествляли Лжедимитрия с Григорием Отрепьевым.

Уже очень рано, однако, возникли и сомнения в правильности такого отожествления. Вопрос о личности первого Лжедимитрия остается открытым. Почти доказанным можно считать только то, что он не был сознательным обманщиком и являлся лишь орудием в чужих руках, направленным к низвержению царя Бориса. Достоверная история Лжедимитрия начинается с появления его в 1601 г. при дворе князя Константина Острожского, откуда он перешел в Гощу, в арианскую школу, а затем к князю Ад. Вишневецкому, которому объявил о своем якобы царском происхождении, вызванный к этому, по одним рассказам, болезнью, по другим - оскорблением, нанесенным ему Вишневецким. Последний поверил Лжедимитрию, равно как и некоторые другие польские паны, тем более, что на первых же порах явились и русские люди, признавшие в Лжедимитрии мнимо убитого царевича. Особенно близко сошелся Лжедимитрий с воеводой сандомирским, Юрием Мнишком, в дочь которого, Марину, он влюбился. Он пытался завести сношения с королем Сигизмундом, на которого, следуя, вероятно, советам своих польских доброжелателей, рассчитывал действовать через иезуитов, обещая последним присоединиться к католичеству. Папская курия, увидав в появлении Лжедимитрия давно желанный случай к обращению в католичество московского государства, поручила своему нунцию в Польше, Рангони, войти в сношения с Лжедимитрием, разведать его намерения и, обратив в католичество, оказать ему помощь. В начале 1604 г. Лжедимитрий в Кракове был представлен нунцием королю; 17 апреля совершился его переход в католичество. Сигизмунд признал Лжедимитрия, обещал ему 40000 злотых ежегодного содержания, но официально не выступил на его защиту, дозволив лишь желающим помогать царевичу. За это Лжедимитрий обещал отдать Польше Смоленск и Северскую землю и ввести в московском государстве католицизм.

Вернувшись в Самбор, Лжедимитрий предложил руку Марине Мнишек; предложение было принято, и он выдал невесте запись, по которой обязался не стеснять ее в делах веры и уступить ей в полное владение Великий Новгород и Псков, при чем эти города должны были остаться за Мариной даже в случае ее неплодия. Мнишек набрал для будущего зятя небольшое войско из польских авантюристов, к которым присоединилось 200 малороссийских казаков и небольшой отряд донцов. С этими силами Лжедимирий 15 августа 1604 г. открыл поход, а в октябре перешел московскую границу. 50-тысячное московское войско, под начальством Мстиславского явившееся на выручку этого города, было наголову разбито Лжедимитрием, с его 15000 армией. В.И. Шуйский разбил Лжедимитрия, 21 января 1605 г., при Добрыничах, но затем московское войско занялось бесполезной осадой Рыльска и Кром, а тем временем Лжедимитрий, засевший в Путивле, получил новые подкрепления. Недовольный действиями своих воевод, царь Борис послал к войску П.Ф. Басманова, перед тем вызванного в Москву и щедро награжденного; но и Басманов не мог уже остановить разыгравшейся смуты. 13 апреля умер внезапно царь Борис, а 7 мая все войско, с Басмановым во главе, перешло на сторону Лжедимитрия. 20 июня Лжедимитрий торжественно въехал в Москву; провозглашенный перед тем царем Федор Борисович Годунов еще раньше был убит посланными Лжедимитрием, вместе с своей матерью, а уцелевшую сестру его Ксению Лжедимитрий сделал своей любовницей; позднее она была пострижена. Через несколько дней после въезда Лжедимитрия в Москву обнаружились уже замыслы бояр против него. В.И. Шуйский был уличен в распускании слухов о самозванстве нового царя и, отданный Лжедимитрием на суд собора, состоявшего из духовенства, бояр и простых людей, был приговорен к смертной казни. Лжедимитрий заменил ее ссылкой Шуйского, с двумя братьями, в галицкие пригороды, а затем, верну в их с дороги, простил совершенно, возвратив им имения и боярство. Патриарх Иов был низложен, и на место его возведен архиепископ рязанский, грек Игнатий , который 21 июля и венчал Лжедимитрия на царство. Он держал себя вполне самостоятельно, отказался вводить католицизм и допустить иезуитов и добился того, чтобы Марина, по прибытии в Россию, наружно исполняла обряды православия. Довольно индифферентный к различиям религий, он избегал, однако, раздражать народ. Он решительно отказался делать какие-либо земельные уступки Польше, предлагая денежное вознаграждение за оказанную ему помощь. Отступления от старых обычаев, ставшие особенно частыми со времени прибытия Марины, и явное пристрастие Лжедимитрия к иноземцам раздражали некоторых ревнителей старины среди приближенных царя, но народные массы относились к нему доброжелательно. Тем не менее Лжедимитрий погиб жертвою заговора, устроенного против него боярами, с В.И. Шуйским во главе.