Михаил Щепенко

Содержание

1. – Как вы пришли к театру?
2. – В этой студии работали непрофессиональные актеры. Это не отражалось на качестве спектаклей?
3. – Как ваша студия превратилась в официальный театр?
4. – Многие театры жаловались на спад интереса к себе в начале 90-х. Ваш театр затронула эта проблема?
5. – Какой принцип формирования репертуара вашего театра?
6. – Расскажите о вашей последней премьере – «Дон Жуан? Дон Жуан!»

– Как вы пришли к театру?

– Когда я вошел в Щукинское училище, понял, что это мой дом. Я стал учеником Бориса Евгеньевича Захавы. Я понял, что вахтанговское направление мне очень близко. Принципы вахтанговской школы стали базой, на основе которой сложилась моя театральная жизнь. Параллельно с учебой я организовал студию при химико-технологическом институте им. Менделеева. Потом эта студия стала называться Театром-студией на улице Чехова. А В 1987 году студия стала театром.

– В этой студии работали непрофессиональные актеры. Это не отражалось на качестве спектаклей?

– Профессионализм – это сложное понятие. Например, сейчас я практически не беру выпускников театральных вузов. Процесс обучения дурно влияет. Театр созидается духом. Я об этом часто говорю, но почему-то никто не слышит. В одних театрах есть дух, а в других только мастерство.

– Как ваша студия превратилась в официальный театр?

– В 1987 году четыре студии – Розовский, Спесивцев, Кургинян и мы – стали участниками малого эксперимента. Мы стали театром-студией на хозподряде, будучи на полной самоокупаемости. В тот момент у нас еще не было своего помещения. Но потом, если бы мы не стали дотационным театром, то вряд ли выжили бы.

– Многие театры жаловались на спад интереса к себе в начале 90-х. Ваш театр затронула эта проблема?

– Это, конечно, ощущалось. Потом бандитские разборки – люди боялись ходить по вечерам, поэтому мы стали начинать в 18.30 и до сих пор так работаем. На улице Чехова мы были очень популярны, билеты на месяц вперед выкупались в один день. На Земляном Валу нам надо было заново создавать себе имя.

– Какой принцип формирования репертуара вашего театра?

– Принцип один – не могу молчать. Я придерживаюсь товстоноговского принципа: «Классику надо ставить так, будто ее написал современный автор на материале былой эпохи». Наш театр волнуют те глубинные проблемы, которые актуальны для человека любого времени. Сейчас духовный голод очень велик, человеку необходимо осознать такие экзистенциальные проблемы, как проблемы смысла жизни, совести. Осознание своей вины за все – важная тема, раскрытая только в отечественной литературе. Это одна из причин, почему наш театр называется Театром русской драмы. Более того, мы сейчас переживаем русскую драму, которая может перерасти в трагедию.

– Расскажите о вашей последней премьере – «Дон Жуан? Дон Жуан!»

–Сам образ Дон Жуана мы трактуем нетрадиционно. В спектакле нам важна идея, что человек – раб определенных стереотипов. Как говорил Ромен Роллан: «Человечество развивается не от истины к истине, а от одного заблуждения к другому». Например, сейчас бытует демократическое заблуждение, что у каждого своя правда, что истина относительна. Мы говорим об опасности этой идеи. Получается, что человек становится для самого себя носителем абсолютной истины. Для христианина абсолютная истина – это Христос, Бог.