|
Наталья Крандиевская-Толстаяпоэт
Дата рождения: 21.01.1888
Гражданство: Россия |
Содержание
- «Не робость, нет, но произнесть
- Иное не покорны губы,
- Когда такая нежность есть,
- Что слово - только символ грубый».
- «Быть может, рядом, тут, проходишь ты
- сейчас,
- Мне предназначенный, среди людей -
- Единый!»
- " Нет! Это было преступленьем
- Так целым миром пренебречь
- Для одного тебя, чтоб тенью
- У ног твоих покорно лечь…"
- «…Глаза, распахнутые болью,
- Глядят на мир, как в первый раз,
- Дивясь простору и раздолью
- И свету греющему нас.
- А мир цветёт, как первозданный,
- В скрещенье радуги и бурь,
- И льёт потоками на раны
- И свет, и воздух, и лазурь».
- Майский жук прямо в книгу с разлёта упал,
- На страницу раскрытую - "Домби и сын".
- Пожужжал и по-мёртвому лапки поджал.
- О каком одиночестве Диккенс писал?
- Человек никогда не бывает один.
- Свидание наедине
- Назначил и мне командор.
- Он в полночь стучится ко мне,
- И входит, и смотрит в упор.
- Но странный на сердце покой.
- Три пальца сложила я в горсть.
- Разжать их железной рукой
- Попробуй, мой Каменный Гость.
- Яблоко, надкушенное Евой,
- Брошенное на лужайке рая,
- У корней покинутого древа
- Долго пролежало, загнивая.
- Звери, убоявшись Божья гнева,
- Страшный плод не трогали, не ели,
- Не клевали птицы и не пели
- Возле кущ, где соблазнилась Ева.
- И Творец обиженный покинул
- Сад цветущий молодого рая
- И пески горячие раскинул
- Вкруг него от края и до края.
- Опустился зной старозаветный
- И спалил цветы, деревья, кущи,
- Но оставил плод едва заметный,
- Яблоко, что проклял Всемогущий.
- И пески тогда его накрыли…
Наталья Крандиевская родилась в литературной семье. Отец её – Василий Афанасьевич был издателем, мать – писательницей. Неудивительно, что маленькая Наташа хорошо знала литературу и начала писать стихи в семь лет, а в четырнадцать – появились её первые публикации.
Стихи юной Наташи Крандиевской высоко ценил такой строгий критик, как Иван Бунин. Вот что он писал по этому поводу: «Она пришла ко мне однажды в морозные сумерки, вся в инее - иней опушил всю её беличью шапочку, беличий воротник шубки, ресницы, уголки губ - я просто поражён был её юной прелестью, её девичьей красотой и восхищён талантливостью её стихов…» Эта была их первая встреча. В дальнейшем именно Иван Алексеевич Бунин стал литературным учителем Крандиевской.
Но, несмотря на похвалы в свой адрес даже таких признанных поэтов как К.Бальмонт, который был очарован красотой и талантом юной поэтессы, она не спешила издавать книгу, будучи весьма требовательна к себе. Первый поэтический сборник Натальи Крандиевской «Стихотворения» вышел в Москве в 1913 году. Критики оценили его весьма доброжелательно, отмечая свежесть и оригинальность рифм, богатство ритма и «удивительное искусство выражать тончайшие сложнейшие настроения при большой глубине мысли». «…В тютчевской сгущённости слова, происходящей от насыщенности содержанием, есть волнующая музыка», - писала в своей рецензии С.Парнок. Поэзию Крандиевской, полную философских раздумий, с чёткой формой классического стиха высоко оценил А.Блок.
Выход первого сборника стихов был, безусловно, значительным событием в жизни молодой поэтессы, а его высокая оценка такими поэтами как Блок, Бунин, Бальмонт позволяла надеяться на то, что творчество Натальи Крандиевской займёт своё достойное место в русской поэзии. Однако в скором времени она встретила человека, который буквально перевернул всю её жизнь. Этим человеком был граф Алексей Николаевич Толстой. Она уже встречала его раньше, в 1906 году в редакции одного из журналов он читал свои стихи, которые Крандиевской не понравились. «С такой фамилией можно и лучше», - отметила она тогда. Но видно судьбе было угодно свести их снова и на этот раз надолго.
В художественной студии, где Наталья Крандиевская обучалась живописи, её соседкой по мольберту была Софья Дымшиц - вторая жена Толстого. Отношения между супругами были близки к разрыву, однако он частенько заглядывал в студию, где и обратил внимание на Наталью Крандиевскую. Ей в ту пору было уже 26 лет, она была женой известного петербургского адвоката, друга Керенского, за которого родители выдали её замуж сразу после окончания гимназии, и воспитывала четырёхлетнего сына. На одном из обедов в предвоенную зиму Толстой и Крандиевская заговорили о жизни и смерти, с ней он всегда говорил о возвышенном и даже признался однажды: «Я вас побаиваюсь. Чувствую себя пошляком в вашем присутствии…» Он подарил ей книгу «За синими реками», которую надписал:
«Не робость, нет, но произнесть
Иное не покорны губы,
Когда такая нежность есть,
Что слово - только символ грубый».
Осмелюсь предположить, что в первом замужестве Наталья Крандиевская не была счастлива. Она тосковала по большой любви, не случайно в её стихах мы находим такие строки:
«Быть может, рядом, тут, проходишь ты
сейчас,
Мне предназначенный, среди людей -
Единый!»
Они стали встречаться чаще, их отношения приобрели серьёзный характер. Но началась война, и они расстались. Он уехал на фронт корреспондентом от «Русских ведомостей», она устроилась работать сестрой в лазарет. С фронта он пишет ей нежные письма. Но летом 1915 года Толстой страстно влюбился в семнадцатилетнюю балерину Маргариту Кандаурову и сделал ей предложение. С Натальей Васильевной он делится своими переживаниями: «Маргарита - это не человек. Цветок. Лунное наваждение. А ведь я то - живой. И как всё это уложить в форму брака, мне до сих пор не ясно». Однако, получив отказ Маргариты, Толстой делает предложение Наталье Крандиевской: «В одну из наших встреч, прошлой зимой, вы как-то сказали, что для женщины любить - это, прежде всего, оберегать, охранять. Это вы правильно сказали». Она приняла его предложение. Они поженились. Все говорили, что с женой графу повезло: умна, талантлива, красива, любит мужа без памяти. Сам Толстой признавался: «Война и женитьба на Наталье Васильевне Крандиевской были рубежом моей жизни и творчества. Моя жена дала мне знание русской женщины».
В 1917 году у Толстых родился сын Никита, а в 1918 году, спасаясь от революции, они едут в Одессу, где в 1919 году вышел второй сборник стихов Натальи Крандиевской-Толстой. На Украине они пробыли недолго, эмигрировали в Париж. Здесь Толстой много работает, но ему практически ничего не удаётся опубликовать. Денег постоянно не хватает. Наталья Васильевна, окончив трёхмесячные курсы кройки и шитья, шьёт пользующиеся большой популярностью модные платья богатым эмигранткам. Её заработок несколько облегчает материальное положение семьи. В Париже Толстой пишет роман «Сёстры» - первую книгу своей трилогии «Хождение по мукам». Позднее он признавался, что «Катя - это всё Наталья Васильевна». И действительно кто, как не она: утончённая, женственная, красивая, беззаветно любящая, безропотно переносящая беды и невзгоды, способная в любой ситуации сохранить достоинство.
В 1921 году Толстой с семьёй переехал в Берлин, где в то время существовало не менее трёх десятков русских издательств, в которых он надеялся опубликовать свои произведения. Ожидания Толстого оправдались, ему удалось кое-что напечатать. В Берлине у них родился второй сын - Дмитрий. Здесь же в 1922 году выходит последний прижизненный сборник стихов Натальи Крандиевской-Толстой «От лукавого». Но в 1923 году вернувшись из эмиграции в совсем другую Россию, долгих четырнадцать лет она ничего не писала, целиком уйдя в творческие замыслы своего мужа, который в отличие от неё сумел "перестроиться" очень быстро. Ещё до приезда в Россию Толстой вступил в переписку с имевшими в то время значительное влияние писателями, сотрудничал с просоветской берлинской газетой «Накануне», что в конечном итоге и сделало возможным его возвращение, а также подготовило почву для успешной работы на родине. Он много пишет: рассказы, повести, романы, пьесы. Всё, написанное им, издают. Он получает солидные гонорары. Наталья Васильевна ведёт переписку с издателями, вычитывает корректуры, перебеливает новые рассказы Толстого. Она живёт интересами мужа. Лишь в 1934 году ею было написано в стихах либретто оперы "«Декабристы"». В это время Толстой явно дал ей понять, что охладел к ней: «У меня осталась одна работа. У меня нет личной жизни». Он и раньше увлекался другими женщинами, но на этот раз она поняла, что окончательно потеряла его: «Дальнейшие события развивались с быстротой фильма. Нанятая мной для секретарства Людмила через две недели окончательно утвердилась в сердце Толстого и в моей спальне…» Наталья Васильевна не устраивала сцен с упрёками и слезами. Эта удивительная женщина даже пыталась объяснить, почти оправдать предательство мужа: « Таков свирепый закон любви. Он гласит: если ты стар - ты не прав и ты побеждён. Если ты молод - ты прав и ты побеждаешь».
52-летний Толстой, в октябре 1935 года женившийся на 29-летней Людмиле Баршевой, убеждён, что он впервые в жизни полюбил человека.
Уход Толстого из семьи многих шокировал, но не удивил, все знали его как человека практичного, неустанно заботящегося о своём личном благополучии.
Долгими одинокими ночами Крандиевская размышляла о потерянной молодости, о таланте принесённом в жертву, человеку, не способному оценить её.
" Нет! Это было преступленьем
Так целым миром пренебречь
Для одного тебя, чтоб тенью
У ног твоих покорно лечь…"
Наталья Васильевна мучительно переживала потерю любимого человека, ибо, несмотря ни на что, продолжала его любить. Но она не имела права пасть духом, у неё были дети, которых нужно было воспитывать, окружить вниманием и заботой, чтобы они ни в коей мере не чувствовали себя брошенными.
Она нашла в себе силы пережить это горе, вновь обрела себя, вновь зазвучали её правдивые мелодичные стихи:
«…Глаза, распахнутые болью,
Глядят на мир, как в первый раз,
Дивясь простору и раздолью
И свету греющему нас.
А мир цветёт, как первозданный,
В скрещенье радуги и бурь,
И льёт потоками на раны
И свет, и воздух, и лазурь».
В конце тридцатых годов такие стихи, конечно же, никто не печатал, да она и не стремилась их публиковать. Она писала "дневник своего сердца". Вот одна из дневниковых записей того периода: "Ночью думала: если поэты - люди с катастрофическими судьбами, то по образу и подобию этой неблагополучной породы людей не зарождена ли я? По-житейски это называется: "всё не как у людей". Я никогда не знала, хорошо ли это, или плохо, если всё не как у людей? Но внутренние законы, по которым я жила и поступала, всегда утрудняли, а не облегчали мой путь. Ну что же! Не грех и потрудиться на этой земле".
В годы Второй мировой войны, несмотря на многочисленные предложения уехать, Наталья Васильевна осталась в осаждённом Ленинграде, выжила и писала, писала стихи обо всём, что происходило в те страшные годы блокады, о людях, способных выжить, когда по всем физическим законам человек должен умереть, о том, что даёт ему силы выжить.
Майский жук прямо в книгу с разлёта упал,
На страницу раскрытую - "Домби и сын".
Пожужжал и по-мёртвому лапки поджал.
О каком одиночестве Диккенс писал?
Человек никогда не бывает один.
Это чувство сопричастности ко всему живому, неистребимая вера в добро, вера в Человека, многовековую историю русского православного народа настолько укрепили дух этой женщины, что она твёрдо знает, - нет в мире силы, способной его сломить:
Свидание наедине
Назначил и мне командор.
Он в полночь стучится ко мне,
И входит, и смотрит в упор.
Но странный на сердце покой.
Три пальца сложила я в горсть.
Разжать их железной рукой
Попробуй, мой Каменный Гость.
Наталья Васильевна была мужественной женщиной, живя в очень непростое время, она ни разу не поступилась принципами, не деформировала душу ложью, всегда оставалась верна себе. Пережив своего мужа А.Н.Толстого, она умерла в Ленинграде, в своей "непобеждённой Пальмире" в 1963 году.
Всё, над чем она работала, начиная с 1935 года: воспоминания о культурной жизни России 1910 - 20х годов, несколько книг для детей, блокадный дневник, сборники стихов "Дорога" и "Вечерний свет", было издано уже после её смерти.
За свою долгую, нелёгкую жизнь Наталья Крандиевская испытала все радости, горести и превратности женской судьбы, воистину, вкусила Познания, Добра и Зла…