Николай Соловьев

Содержание

1. — Николай Дмитриевич, бюджеты СКА и «Металлурга» в последние годы отличались мало. Но СКА болтался в аутсайдерах, а «Кузня» пробивалась в плей-офф. В чем секрет?
2. — Можно рассматривать ваш исход из «Кузни» как традиционный эпизод борьбы интеллигента с российской властью? Интеллигент, то есть вы, мечтал сделать жизнь лучше, а власть, в лице президента клуба и по совместительству мэра Новокузнецка, не собиралась ничего менять…
3. — А как тренер — вы игрокам кто? «Отец родной», старший товарищ или «царь, Бог и воинский начальник»?
4. — Петербург отлично помнит тренеров, которые все время орали, и совесть их не мучила.
5. — Думаете, у СКА получится?
6. — Вы возглавили команду еще весной. Сейчас середина лета. Наверняка, что-то в Петербурге оказалось не таким, как виделось изначально.
7. — Не боитесь, что вас осадят, мол, «не вашего ума дело»?

— Николай Дмитриевич, бюджеты СКА и «Металлурга» в последние годы отличались мало. Но СКА болтался в аутсайдерах, а «Кузня» пробивалась в плей-офф. В чем секрет?

— Не мой секрет, а всего тренерского штаба. Работали прекрасные специалисты, замечательные люди: тренер Михаил Гомберг, посвятивший всю жизнь хоккею, спортивный директор Олег Гросс, исполнительный директор Николай Макаров. Мы создали в команде такой микроклимат, что игроки четко знали, что от них требуют, для чего и как. Мы понимали ребят, они понимали нас. Вот это, наверное, и помогало команде попадать в восьмерку при скромном бюджете, а в прошлом сезоне, когда в Россию приехали игроки НХЛ, занять седьмое место. Надеюсь, такой микроклимат мы создадим и в СКА.

— Можно рассматривать ваш исход из «Кузни» как традиционный эпизод борьбы интеллигента с российской властью? Интеллигент, то есть вы, мечтал сделать жизнь лучше, а власть, в лице президента клуба и по совместительству мэра Новокузнецка, не собиралась ничего менять…

— Не хотел бы я в это углубляться. Мы профессионально работали, создавали в Новокузнецке солидный клуб, играющую команду. Но до руководства города так и не дошло, что хоккей — серьезный труд, серьезное, можно сказать, производство. Просто так, шаляй-валяй, успеха в нем не добьешься. На хороший уровень в российском хоккее вышли, и держатся в лидерах клубы с серьезным подходом. Пришлось уехать. Сейчас люди, которые трезво смотрят на вещи и знают нас, дают нам одну оценку. Другие, допустим от обиды, — другую. Но не представляйте дело так, будто мы плюнули и забыли. Мы постоянно между собой обсуждаем, переживаем. Я то и дело звоню, интересуюсь у Михаила Владимировича Гомберга, как обстоят дела. Что-то мы оставили в Новокузнецке, какую-то частичку души.

— А как тренер — вы игрокам кто? «Отец родной», старший товарищ или «царь, Бог и воинский начальник»?

— Смотря по ситуации. Я вообще не знаю, откуда это пошло — «Соловьев интеллигент» и так далее. Все мы, тренеры, одинаковы, особенно в хоккее. Когда надо — и кулаком ударим, и скажем… грубое слово. Но без оскорблений. Этими словами можно ведь конкретно оскорбить, а бывает такое слово… в общих чертах. Самое интересное, что помогает. Бывает, и проигрываешь по ходу игры, после первого периода или после второго взорвешься, смотришь — спасли матч. Зайдешь в раздевалку, поблагодаришь ребят за понимание, за самоотдачу. Но я потом всегда очень переживаю. Хотелось бы, чтоб таких моментов было поменьше.

— Петербург отлично помнит тренеров, которые все время орали, и совесть их не мучила.

— Да, есть люди, которые часто срываются — и когда надо, и когда не надо. Но мне сложно сказать, что лучше, а что хуже. Например, про Петра Воробьева многие говорят, что он жесткий с игроками. А я его уважаю, потому что он результата добивается. У меня же результата как такового в Суперлиге еще не было. Правда, я и не работал в команде, которая нацеливалась на медали. Ставились задачи вывести наверх Нижнекамск или «Спартак», с ними я справлялся. А в командах, которые имели бы целью медали, даже бронзовые, никогда не работал. В Петербурге предоставляется такая возможность. Пусть даже в первый год и речи нет о пьедестале, в разговорах с руководством и между собой мы уже выражаем готовность к серьезным задачам. Хотелось бы, потому что скоро (9 декабря 2005 года. — Б. М.) мне уже 55…

— Думаете, у СКА получится?

— Зачем я буду обнадеживать болельщиков? Спорт есть спорт, бывают и травмы, и болезни… Но в целом, если избежать неприятностей и подготовка пройдет как задумали, могу сказать, что команда получится интересная. Надо только подобрать оптимальные игровые сочетания. Если звено Москалева (бывший капитан «Металлурга». — Б. М.) три года играет в одном составе, то они друг друга понимают и чувствуют. А у вновь созданных звеньев видна еще некоторая разобщенность в действиях. Но на то и подготовительный период, и предсезонные турниры, чтобы определить правильность соединения игроков в одно звено.

— Вы возглавили команду еще весной. Сейчас середина лета. Наверняка, что-то в Петербурге оказалось не таким, как виделось изначально.

— Мы хотели взять курс на воспитанников питерского хоккея. Но, поработав здесь этот период, откровенно признаюсь: пока не вижу материала. Была хорошая питерская школа — я не буду перечислять имен, болельщики их знают, была плеяда игроков. Неужели последний выпускник, который играет на хорошем уровне и которого приглашают сильные клубы, — Александр Дроздецкий? Правда, подрастают неплохие ребята 1988–1989 годов рождения, но в целом ситуация настораживает. Никак не ожидал, что питерская детская спортивная школа сдала свои позиции. Нужен серьезный разговор всех заинтересованных сторон. Будем встречаться с представителями «Еврохима», с другими нашими спонсорами, и ставить перед ними эти проблемы.

— Не боитесь, что вас осадят, мол, «не вашего ума дело»?

— Ну почему все думают, что если человек добрый, то он обязательно слабый? Разве добрый не может быть мужественным? Может. Противоестественного тут ничего нет. Я не считаю себя слабаком, когда надо — всегда постою за себя и за правое дело. Оттого и следов на спине осталось… По молодости очень долго был капитаном команды в «Ижстали», с руководством приходилось общаться часто. Не выставляю себя Дон Кихотом, но когда интересы команды требовали, шел и в драку ввязывался. Некоторые начальники поддерживали, но и попадало. Я нисколько не жалею, потому что все делал от души. Было больно, падал, вставал. Ничего страшного в этом не вижу.