Свечечка- лампочка горит. Все успехи и открытия театра начинаются из этой темноты. C этого голоса. Есть старый афоризм: "Режиссер в театре Бог, но актеры, увы, атеисты". Режиссеры – провокаторы и мудрецы, искатели жемчуга и ваятели, их души всегда в смятении, глаза распахнуты навстречу всему новому. Они одинаково готовы и сохранять и разрушать. Их власть кажется зыбкой, легкой, но их сила непоколебима (без режиссера театра нет – и нечего о нем, "нережиссерcком", говорить).
Петр Орлов, пока еще главреж Архангельского театра драмы имени Ломоносова, умеет быть бескомпромиссным и отважным. Властей не боится, своего мнения не таит. Режиссер с беспокойным сердцем, он считает театр трибуной, с которой звучат самые разумные и благородные идеи. Орлова влекут серьезные темы, его спектакль "Лес" по пьесе Островского стал украшением масштабного фестиваля "Золотые ворота" во Владимире. Его постановка "Спасибо, Марго" удивила и согрела сердца зрителей Израиля на прошлогодних гастролях театра из Архангельска.
И вот актеры-поморы снова едут к нам, со спектаклем Петра Орлова по пьесе Петра Гладилина "Вышел ангел из тумана".
Эта пьеса стала еще одной зарубкой на стволе дерева драматургии очень популярного российского автора Гладилина (известны его пьесы "Мотылек", "Тачка во плоти", "Любовь как милитаризм", "Музыка для толстых", "Фотография номер 1", "Путешествие С." и др.) Гладилин – звезда, знаковая фигура. В его пьесах важны не сюжет, не детективная интрига, а мерцание фона, острая современность ситуаций, смещение реализма в сторону фантасмагории, мистерии, "абсурда с русским лицом".
Эти пьесы раздражают ретроградов, впечатляют эксцентриков, вдохновляют и тех, кому не нравится в мире все – и тех, кто видит его в розовом свете.
И маститые режиссеры, и дебютанты ищут в текстах, в драмах Гладилина свою правду. Правду жизни, правду искусства.
О спектакле и жизни, о предстоящих гастролях в Израиле, о ролях и атмосфере вокруг профессии мы и поговорили с Петром Орловым.
Господин Орлов, чем вас зацепила, привлекла, вдохновила эта негромкая – несмотря на наличие шума на сцене - пьеса?
- Она среди наших крупномасштабных "чернушных" пьес стоит особняком. Она рассказывает о простых людях, - ее герои не воры, не убийцы, не бомжи. Они такие же, как мы, их проблемы нам понятны, мы так же разворачиваем военные действия на кухне и в гостиной. И верим в то, что какой-то ангел нам поможет, посоветует.
То есть – пьесу можно читать и в совершенно реалистичном ключе, и сквозь призму некой мистики?
- Да – как всякое произведение искусства – она многогранна, в ней есть потайные течения. Ее трудно перевести в исключительно бытовую плоскость. Она открывает простор для трактовок.
У вас лично с ангелами какие отношения?
- Очень уважительные.
Верите в них?
- Иногда больше, временами – меньше. Но наши пути пересекаются.
Современному человеку нужны дружба и корректные отношения с ангелами?
Современному человеку нужны какие-то знаки, какие-то добрые ориентиры – иначе он погрязнет в пошлости и мерзости. Ангелы – пусть будут ангелы, только не звенящая пустота цинизма!
И как в этой связи вы оцениваете акцию тех молодых женщин, которые устроили лицедейский молебен в храме?
- Я и сам молебен, и последовавший за ним фарс суда, и наказание, которое в иных случаях дают за несопоставимо более тяжкие грехи, оцениваю только как безбожные и бесчеловечные. Я не очень люблю, когда по картинам и скульптурам идут бульдозерным маршем, и чью-то эксцентричную выходку карают кандалами, тюремными камерами, в России много людей, которые перед родной страной провинились гораздо более серьезно.
Я полностью согласна с вами! А как вы относитесь к тому, что серьезное искусство полностью изгнали с телеэкранов? Ни спектакли, ни концерты классики, ни опера, ни балет на голубом экране в России сегодня не появляются, а без этих витаминов личность чахнет, мелеет.
- Кому-то хочется отучить людей думать – и уже, чтобы надолго, а еще лучше – навсегда. Думающие опасны, они ведь и действовать могут начать.
Вы не хотели бы стать депутатом Госдумы, главой региона?
- Нет, в коем случае! Я думаю, что чиновничья кровь - это кровь особого состава, чиновник любого ранга будто специально для этого рожден, его кресло – его символ веры, он не умеет созидать искусство, а я не умею "созидать" бюрократию и демагогию. Мое место - театр!
Власти вас вполне терпят, или это ненадежное равновесие всегда готово стать драмой, взрывом?
- Сейчас решил я было поставить очень актуальную пьесу. “ Кабалу святош” Булгакова. Мне отказали.
Булгакова все еще боятся?
Я придумал сцену: в финале Мольер приближается к солнцу – и сгорает в его лучах. Так и было: главная трагедия Мольера была в том, что он слишком близко подошел к Людовику ХIV, королю – Солнце…
Вы не рекомендуете людям искусства быть в орбите властей предержащих?
- По возможности, лучше держаться от них подальше. Добра такая дружба никому не приносит! Шума много, чести мало. Совесть жаль разбазаривать, разменивать на хозяйские подачки.
И все же – о чем ваш спектакль "Вышел ангел из тумана"?
- Если говорить кратко – о простых и нормальных людях, которым в последние годы театр уделяет все меньше внимания.
Вас не испугало то, что эту пьесу уже много раз ставили? Ее глубины и метафоры исследовали с помощью таких знаменитых актеров, как Лев Дуров и Ольга Аросева…
- …как раз этот спектакль был неудачный…
Я как раз про другое: про то, что в репертуаре все время вертятся одни и те же пьесы. Кто-то поставил – и за ним следом идет толпа.
- Возможно - хотя поветрие, мода не есть беда. Видимо, людям в разных географических точках одновременно становятся интересны одни и те же ребусы, тайны, одни и те же подходы к проблемам. На поверхность всплывают те драматурги, которые стали сейсмологами именно этих толчков.
"Вышел ангел из тумана" – типично российская пьеса, вы не рискуете, представляя спектакль по ней нашему зрителю?
- Ваш зритель, извините, конечно – он и наш тоже. Мы все вместе подключены к кислородной подушке русской культуры. И эта культура во всем ее многообразии имеет для него большое значение; ваш зритель даже издалека тоже как-то в ней существует, резонирует с ней.
На ваш взгляд, пьеса Гладилина актуальна и для нас?
- Безусловно! Ее перипетии, ее эстетика, ее загадки – это универсально!
Вы бывали в Израиле - что вы можете сказать о нашей стране?
- Только самое восторженное и прекрасное! Это великая страна, великий народ! Я никогда не поверил бы, если бы лично не увидел: к каждому кустику, каждому цветочку подведена вода, капли влаги – как символ живой мысли, таланта, терпения, я восхищаюсь! Я преклоняюсь! Я счастлив, что есть такое дело – долговременный фестиваль "Театральный дивертисмент", который знакомит с живой жизнью театральной России. И мы в этом участвуем - уже во второй раз!
А Россия театральная в провинции и в столицах – разная? Это как пик и основание, как лес и звезда?
- Вы имеете в виду, Москва –звезда, провинция – лес? Я – коренной москвич, в Москве рос и учился, Москва мне понятна и близка. Многие говорят, что я высокомерен – "как все москвичи", но я – человек театра, а театр, живой и действенный, неформальный, истинный – не в Москве и не в Питере.
Как обстоит дело с новой российской драматургией?
- Это очень большая тема. Есть опыты способных молодых людей. Есть "чурнуха", новая драма с бомжами, которые живут у мусорных контейнеров и ищут себя в алкоголе и насилии. Есть попытки сказать, что Чехов и Островский устарели и умерли…
… им не привыкать –этих людей уже сбрасывали с корабля истории…
… да, ничто не ново – все это уже было… - А новые таланты есть? Я имею в виду –таланты, а не провокаторов и любителей подменить остроту матом и обнаженкой…
- Таланты есть всегда! Есть умные, образованные, беспокойные, горячие – у нас всегда были и будут таланты! Я верю в хорошее будущее нашего театра.
Страна – это много большой России и чуть-чуть столица?
- Москва – мегаполис, город-фантом, жестокий и желанный. Я и люблю его – и боюсь. И все знаю о его коварстве, обмане, фальши, безумии, умении сотворить кумира – и стереть его с лица земли. Моя Россия сегодня – не Москва.
Петр, ваша работа в Архангельске есть удача, драма, свободный выбор?
- Я люблю этот город. Люблю этот творческий коллектив, - мы неплохо понимаем друг друга, нам есть что друг другу дать. В спектакле "Вышел ангел из тумана" заняты хорошие профессионалы, и мне очень интересно, как ваши зрители его примут, как они его оценят.
Когда вы сидите в темноте, за столом режиссера – о чем вы думаете?
- О том, что мне повезло… о том, что моим актерам со мной не просто. О том, что я ими восхищаюсь. И о том, что пусть бы так продолжалось всегда!
Господин Орлов, что вас сильнее всего поразило в Израиле?
- Самое сильное впечатление оставили парни и девочки, в глазах которых я видел настоящий, а не показной, не формальный патр иотизм. Эти молодые и красивые люди вызвали у меня восторг. Думаю, патриотическое воспитание в Израиле достигло очень и очень хороших результатов – я завидую вам в этом вопросе.
Но жить с мыслью о том, что война может случиться в любой момент – не очень большое счастье…
- Но жить с мыслью, что молодежь твоей страны называет ее "эта страна", и защищать ее не намерена вовсе, да и любить ее не очень научена, не очень стремится – еще меньшее счастье.
Что вы себе купите в Израиле?
- Прежде всего, я увезу с собой свой восторг и свои драгоценные впечатления. Номера телефонов новых друзей, надежду на новые встречи. И – подарки для родных и близких. И – веру в то, что театр будет жить, и людям – чтобы понять друг друга - без театра не обойтись.
Чего вы нам пожелаете?
- Мира и любви! И – много хорошего искусства, разумеется! До встречи в израильских залах!