Петр Шаров

Понятие правды в искусстве, усвоенное Шаровым в Художественном театре, стало единственным критерием его режиссуры и важнейшим императивом человеческого духа. Режиссерское искусство Шарова сводилось к тому, чтобы обосновывать и мотивировать любое действие актера на сцене. Для театров Амстердама и Роттердама это было внове.

Шаров был привязан к театру страстно, ничего другого в его жизни не было. Он уехал из России в составе "Качаловской группы". Играл Прохожего в "Вишневом саде", Смердякова в "Братьях Карамазовых", Бубнова в "На дне".

В.Шверубович, сын Качалова, в своих воспоминаниях "О старом Художественном театре" пишет: "Совершенно неожиданно один из самых плохих актеров труппы Шаров оказался хорошим Смердяковым".

В "Качаловской группе" Шаров был и помощником режиссера. Очень скоро выяснилось, что помощник он никакой. Он вечно волновался и волновал всех, все путал и дезорганизовывал и, главное, со всеми ссорился, всех обижал и сам обижался, ядовито вспоминал В.Шверубович.

Но в труппе его любили. В архиве Шарова в Международном институте театра в Амстердаме сохранилась фотография Качалова, подаренная Шарову с трогательной надписью: "Горацио! Ты лучший из людей, с какими мне случалось сдружиться. Дорогому Петруше Шарову с нежнейшей дружеской любовью. В.Качалов. Париж. 1922".

Когда в Праге в сентябре 1921 года играли "Гамлета", Шаров был Горацио, его партнеры: Тарасова - Офелия, Берсенев - Лаэрт, Книппер-Чехова - Гертруда. Ольга Леонардовна постоянно переписывалась с ним. В мае 1922 года "Качаловская группа" вернулась в Москву, Петр Шаров остался за границей.

Ольга Леонардовна Книппер-Чехова писала ему: "Дорогой Шаров Петруша - ничего, что я вас так зову?.. Хоть и не пишу, но вспоминать - вспоминаю часто". Это уже писалось из Москвы.

Но и Шаров никогда не забывал своих партнеров и друзей из Художственного театра. С 1923 года по 1927-й он был артистом Пражской группы МХТ, играл Гаева в "Вишневом саде", Луку в "На дне", Серебрякова в "Дяде Ване", по-прежнему Смердякова - свою лучшую роль, а в 1927 году возглавил театр в Дюссельдорфе. Иностранные языки он знал превосходно, свободно владел немецким, итальянским, французским, выучил голландский.

В 1927 году он впервые ставит в Амстердаме "У врат царства" Гамсуна, декорации делал М.Добужинский. А спустя 20 лет возглавил Национальный театр Амстердама (Штадтшаубург). Первым его спектаклем был "Месяц в деревне" с известной в то время голландской актрисой Энк ван дёр Моер.

Старый Художественный театр по-прежнему тревожил его воображение. В 20-е годы со мхатовцами еще можно было встречаться за границей. В июле 1929 года, находясь в Германии в Баденвейлере, О.Л.Книппер-Чехова писала артисту Художественного театра В.В.Лужскому: "Сидим под каштанами с Константином Сергеевичем и семейством, с Добужинским, Шаровым. Много вспоминаем, говорим".

В Амстердаме Петр Федорович ставил в основном русскую классику.

Почти ежегодно игрались пьесы Чехова, Горького, Гоголя, Островского. Огромный успех имели "Три сестры", поставленные им трижды в сезонах 1949, 1954 и 1965 годов. В 1967-м в Роттердаме Шаров выпустил "Дядю Ваню" в театре "Шаубург", спектакль шел более двух лет, что было невероятно для этой маленькой страны. Зрители по нескольку раз смотрели чеховскую драму.

В годы работы в Голландии Шаров ставил в Гааге "Горе от ума", оперу "Евгений Онегин", в Амстердаме - "Женитьбу" Гоголя, чеховского "Иванова", "Село Степанчиково" по Достоевскому и много раз "Вишневый сад" с голландской актрисой Идой Вассерман.

29 мая 1968 года состоялась последняя премьера Шарова: в частном театре "Де Нурдер ком-пани" он поставил вечер одноактных пьес Чехова: "Медведь", "Предложение" и "Юбилей". Его "Чайку" и "Дети солнца" вспоминают до сих пор. В 1952 году группа советских "мастеров искусств" приехала в Амстердам и давала концерт в помещении амстердамского Национального театра. Шаров боялся к ним подойти, он стоял в кулисах и горько плакал. Он долгие годы помнил, что он невозвращенец.

Когда впервые после войны в 1956 году МХАТ приехал в Лондон, Шаров выехал туда, чтобы посмотреть спектакли. В архиве прославленного нидерландского режиссера хранятся письма, которые он писал своим друзьям, За кулисы он не пришел. "У меня полились слезы, когда я услышал прекрасную русскую речь и увидел Аллочку Тарасову. Я ведь помню ее девочкой, играл с ней в "Гамлете", она была восхитительной Офелией", - писал он своему другу.

Россия всегда была с ним, и он приехал в Новосибирск в 1965 году повидать брата.

В Амстердаме Шаров создал свою школу, его ученики еще живы и помнят его, его мысли о том, что театр должен быть "идеальной семьей". Учеников он опекал и нежно любил. Семьи у него не было, человек он б ыл одинокий, благороднейший и бескорыстный. Живя в Амстердаме, он каждое лето уезжал в свой любимый город, куда всегда стремился и где был его родной дом: в Рим. Иногда он ставил там спектакли. В "Грозе" у него играла знаменитая итальянская актриса Татьяна Павлова. Его "Зимняя сказка" Шекспира в театре "Черви" изумляла своей гармоничностью.

В Италии он и умер.

Голландская королева Юлиана распорядилась соорудить памятник на его могиле от имени Нидерландов. Так и стоит на кладбище в Риме скульптура работы Мари Андриссен, изображающая последнюю сцену из "Трех сестер" Чехова, его любимого автора. В память о человеке, вводившем в европейский мир заветы старого Художественного театра. На могильной плите высечена надпись: "Большое сердце артиста и режиссера Петра Федоровича Шарова перестало биться в Риме 18 апреля 1969 года. Он родился в г. Перми 12 мая 1886. Был награжден орденом Оранж Нассау голландской королевой Юлианой".