Сергей Яшин

Содержание

1. – Как сегодня живется театру?
2. – Сергей Иванович, а вас какая пьеса сегодня наиболее волнует?
3. – Вы ставите спектакль-предупреждение?

– В этом году нашему театру исполняется 80 лет. Он возник в 1925-м при профсоюзе железнодорожников благодаря компании энтузиастов во главе с Кириллом Головановым. В то время некоторые новые театры существовали при профсоюзах и наркоматах – была такая замечательная форма спонсорства. Театр Транспорта колесил по городам и весям. Жили в спальном вагоне, в другом вагоне возили декорации, а специальная платформа зачастую служила сценой. Ставили и классику, и комедийные обозрения, и пьесы Афиногенова, Киршона, Иванова... Над Театром Транспорта шефствовал МХАТ 2-й, и Бирман, и Берсенев, и Гиацинтова участвовали в жизни передвижного театра. Стационарное здание (тогда уже у центрального Театра Транспорта) появилось в конце Отечественной войны. А какие замечательные мастера руководили труппой в разные годы! Илья Яковлевич Судаков, Николай Васильевич Петров… В 59-м году наш театр перевели под крыло комитета по культуре и снова переименовали. Возникла шутка: «Почему Театр Транспорта стал вдруг Театром Гоголя? А потому, что «какой же русский не любит быстрой езды?». Но театр один, хоть и названия меняет. Мы ощущаем преемственность.

– Как сегодня живется театру?

– Простых театров, как известно, не бывает. У каждого есть свои золотые годы, есть и годы упадка, разброда, сомнений. Судьба Театра имени Гоголя уникальна. Иной раз к нам возникает негативное отношение – вот, мол, привокзальный театр. Мне кажется, это несправедливо. Мы все живем в определенном времени, и время диктует те или иные законы. О моем предшественнике Борисе Голубовском говорят, что он ставил много конъюнктурных пьес к датам. Но в то же время были и другие постановки. На «Декамерона» Боккаччо невозможно было попасть. Или «Пролетая над гнездом кукушки». Этого фильма у нас еще не знали, а Борис Гаврилович поставил спектакль по его сценарию. Конечно, шли пьесы-однодневки и ставились авторы, которых можно было и не ставить. Но было такое время, а сейчас время другое. Ушел диктат цензуры, пришел диктат более страшный. Диктат кассы, денег. Цензоры были живыми людьми. Их можно было и обмануть, и договориться. Всякое бывало. Диктат кассы переломить труднее. И зритель стал иным. Так называемая театральная попса заполоняет московские сцены. Якобы в театре надо отдыхать. Но русский театр в своих лучших проявлениях – прежде всего театр мысли, театр, будоражащий душу, волнующий.

– Сергей Иванович, а вас какая пьеса сегодня наиболее волнует?

– Очень хочется к классике обращаться, мечтаю о «Лесе» Островского. Но поскольку в Москве пять «Лесов» произрастает, то, думая о зрителе, о разнообразии афиши, откладываю этот замысел. Если бы поступило приглашение из другого города, я бы его принял. Недавно поставил в Ярославле, в Театре им. Федора Волкова «Бешеные деньги». Думаю, что сделаю спектакль и у себя. Несмотря на то что в Москве есть несколько постановок. Из пьесы о нравах прошлого она стала удивительно «нашей». Бешеные деньги ворвались в теперешнюю жизнь. Все перевернули, перемешали, заставили жить под свою диктовку, хотим мы этого или не хотим, есть у нас деньги или нет. Они нас окружили и зажали в угол. Нам внушают, что мы – общество потребления, что должны зарабатывать. Деньги – главный критерий человеческой судьбы, достоинства, профессионального уровня. В пьесе «Бешеные деньги» Васильков даже любовь – высочайший дар небес – стремится занести в строку расхода и дохода. А человеческая душа в бюджет не вписывается.

– Вы ставите спектакль-предупреждение?

– Нет, скорее размышление о том, что может привести к трагедии. Интересно, что «Бешеные деньги» – пореформенная пьеса, первое обращение Островского к другой социальной категории. Прежде он писал о купцах, чиновниках. Васильков – новый предприниматель, промышленник. Островский еще не знает, как к нему относиться. С одной стороны, он чрезвычайно рад, что пришли настоящие люди дела. С другой – он страшно напуган Васильковым. Он не такой явный хищник, как более поздние герои Островского – Паратов, Прибытков, Великатов. В «Бешеных деньгах» драматург, что называется, по-хорошему растерян. Вот так и мы. Что, плохо деньги зарабатывать? Наверное, хорошо. А с душой что делать? А с любовью? Совместить чувства и деньги? Как? Жизнь каждый день такие загадки ставит, так неожиданно нас покупает, такие устраивает экзамены, что мы порой теряемся. Вроде все знаем. А рецептов нет. Замечательную фразу сказал один режиссер: «Все всё знают. Но почему же мы эти вечные проблемы все время поднимаем и разрешаем? Во-первых, меняются поколения, во-вторых, человечество страдает одной небольшой бедой – забывчивостью. И время от времени необходимо что-то друг другу напоминать».