Валерий Четверик

Жил-был-играл когда-то в одном южном нашем городе футболист. Причем, собственно, в футбол он играл не очень - гораздо лучше это у него на гармони получалось. С радости ли, с горя - как после победы-поражения меха развернет - у всей команды слезы на глаза наворачиваются.

Успехов, правда, это ей далеко не всегда прибавляло, оттого тренеры менялись часто, и каждый приходивший чуть не первым делом намеревался гармониста из команды отчислять - ну, не тянул он, что поделаешь. И всякий раз команда вставала на дыбы: на поле мы за него завсегда отработаем, но кто ж нам потом на гармошке-то наяривать будет?! Сколько уже через команду народу прошло - второго такого гармониста близко не было! И тренеры под таким коллективным напором неизменно сдавались. Да и сами ведь живыми людьми были, не раз 'на огонек' талантливого человека послушать заходили.

А время пролетело - и выяснилось вдруг, что гармонист-то сезонов в команде провел куда больше, чем все те играющие, кто за него просить ходил. И как-то плавно, с возрастом, перешел он обслуживать уже тренерские застолья, и тоже вдруг выяснилось, что работать с командой - это чуть не любой может, а вот гармонь вовремя развернуть - избранным только дано. Так и стал гармонист в конце концов тренером.

Это вам не сказка - быль. Но не про Четверика Валерия Васильевича. Ибо он на своем резвом пути к тренерству миновал одну лишнюю стадию - игру в футбол, а сразу начал с нужной - игры на гармошке.

По Четверику тренер - это не тот, кто рассказывает, а тем паче показывает - нет, тренер, он сплачивает. Как массовик-затейник в санатории, куда съезжаются незнакомые друг с дружкой люди, но вскоре под припевки и притопы специально обученного человека объединяются в компании. В лучшие времена 'КамАЗа' к Четверику тоже, почти как в санаторий, приезжали футболисты со всех концов не России даже, а Союза, только не на лечение, а на заработки, и он из этой бригады шабашников создавал под гармошку очень даже веселую команду.

Здесь что важно - не пытаться из баянистов скрипачом казаться. Не прикидываться Бесковым или там Траппатони - да, я затейник, зато пойдите поищите-ка мне в этом деле равных. Когда кто-то обижался, что его обзывали тренером-организатором, Четверик этим титулом открыто гордился, как званием заслуженного, точнее, народного гармониста. Кстати, не сам ли он дурацкое это сочетание, тренерско-организаторское, когда-то в обиход и ввел:

Как вспоминал покойный ныне Николай Колесов, которого, наверное, можно считать олицетворением того 'КамАЗа': 'Когда Четверик брался уговорить человека сыграть за его команду, отказать ему было невозможно. Я до встречи с ним уж сколько лет за ветеранов только бегал, но он меня с очередной поездки буквально с поезда снял. Дождь еще, помню, бешеный шел, а он рассказывал мне про Челны свои краше, чем про какой-нибудь Милан. Не поехать и не посмотреть нельзя просто было. Приехал, увидел стадион битком, веселье на трибунах, как на каком концерте - и остался на годы'.

Идея тренерства Четверика была проста и незатейлива, как сапоги и телогрейки, в которых наводняли стадион челнинцы. Под автомобильно-строительные деньги приглашались люди уровня Колесова, Цвейбы, Яремчука, Чедия и других - тех, кому тренер был не нужен. Они сами на поле расставятся и разберутся - сиди себе с боку и смотри, не забывая только платить вовремя. С такой командой и работать не нужно, иное дело - с судьями, тут дифференцированный подход надобен - кого пригласить гармошку послушать, а кому по голове ей пообещать дать.

Но вспомните - судили 'КамАЗ' в поры расцвета очень даже по-божески. Умел, стало быть, расположить к себе людей в черном Валерий Васильевич.

С деньгами только вот в какой-то период в 'стране КамАЗ', как сам В.В. ее любил называть, стало туговато, и тут уже никакой мелодией дела общего было не спасти. Хотя уезжали многие оттуда с сожалением. Как рассказывал Ахрик Цвейба: 'Тренер, конечно, Василич тот еще был, особенно после Лобановского, но зато атмосфера там была: Как мама его на трибунах на гармошке играла!'

Там и судебные какие-то были разбирательства - благо разрешились, но, думаю, если бы, не дай, конечно, бог, развернулось все в другую сторону - Валерий Васильевич и в тех краях бы не пропал, вовремя гармошку свою из рукава вытащив.

Однажды, когда Четверик из Челнов уже уехал, ненадолго завернув в Самару и устроившись там директором клуба, наблюдали мы в Тольятти с ним футбол в компании Тарханова. И тренер в какой-то момент спросил - так, в воздух - а что это за судья работает? Не вспомнить - встречался с ним где или же нет? Директор даже обиделся на тренерскую некомпетентность. И с ходу, ни в какие записи не заглядывая, рассказал, кого, когда и почем за последние десять лет этот товарищ со свистком казнил либо миловал. Причем команда самого Четверика, как сейчас помню, не фигурировала в тех страшноватых историях ни разу - это было просто общее знание Валерием Васильевичем футбольной ситуации в стране. Фундаментальное и одновременно конкретное. Захотелось даже тогда сдвинуть ладоши в аплодисментах. Тарханов, однако, воспринял эти сведения как хоть и исчерпывающие, но для него явно лишние - проработали они с Четвериком в итоге не долго, пойдя дальше каждый своей дорогой.

Если кто-то удивился его всплытию в Москве и ЦСКА - зря. Такие люди, как Валерий Васильевич, в футболе нашем обречены просто подолгу без дела не оставаться. Потому что уж больно широкого профиля это специалисты. Тренером? Могу! Главным? Не вопрос! Директором клуба? Запросто! Директором (как нынче в ЦСКА. - Прим. авт.) школы? Справлюсь! Он прилип не к профильной должности - нет, к футболу вообще. И если бы с его доскональным знанием судейского вопроса он встал главным над судьями - у кого бы повернулся язык сказать, что человек не на своем месте.

Просто для того, чтобы почувствовать его незаменимость на российских просторах, надо однажды услышать, как он классно играет на гармошке.