Василий Заворуев

Содержание

1. Сезон-2007/08 вы провели провели в АЕЛ. Для меня кипрская лига – это что-то экзотическое.
2. В прошлом сезоне на матче с «Панатинаикосом» в игроков ЦСКА летели зажигалки.
3. Матч все же состоялся?
4. Недавно на вас обиделись питерские болельщики.
5. Когда болельщики могут высказывать свое недовольство?
6. Тяжело молодому баскетболисту было жить на Кипре?
7. При новом тренере Чарльзе Бартоне вы полтора месяца не попадали в заявку.
8. Молодые футболисты частенько жалуются, что некоторые тренеры проталкивают в состав «своих» игроков.
9. Как вам кипрская кухня?
10. Вы много рассказали, как по-разному складываются отношения с болельщиками. Какая встреча с ними стала самой запоминающейся?
11. Широкая публика узнала о вас после сообщений, что вами интересуются в НБА. Сколько команд хотели видеть вас в своем составе?
12. Вам было без разницы, где играть?
13. ЦСКА тогда пригласил много молодых игроков?
14. Самое яркое впечатление от нескольких сезонов, проведенных в ЦСКА?
15. Сколько тогда не могли уснуть после победы?
16. Что чувствует игрок, которого отдают в аренду?
17. Ваша мама не говорила: «Какая Самара? Сиди дома».
18. Она тоже играла в баскетбол?
19. Частенько дает вам советы?
20. Вы в одном из интервью говорили, что прошли в самарском клубе «Тольятти» хорошую школу.
21. Вы не застали процесс расформирования команды?
22. Вы прямо на тренировках обсуждали, куда уходить?
23. Вы уехали в Киев. Почему там не остались?
24. Между двумя отрезками в Питере у вас был сезон, проведенный в московском «Динамо». Вам все еще не выплатили задолженность?
25. Этим вопросом занимаются агенты?
26. Вам приходилось за это время брать в долг?
27. Молодые динамовцы тогда в социальных сетях делились: «Ура! Дали зарплату».
28. Давайте поговорим о другой проблеме российского баскетбола – судьи.
29. Меньше ошибок?
30. Какой матч стал самым нелепым?
31. Против какого из соперников было играть тяжелее всего?
32. Шестикратный олимпийский чемпион по биатлону Уле Эйнар Бьорндален панически боится бактерий, поэтому никогда не жмет руки и всегда ездит с маленьким пылесосом.
33. Два года назад вы хотели спрыгнуть с парашютом. Удалось?
34. В Америку ездили отдыхать или тренироваться?
35. Кто рассказал вам об этих занятиях?
36. Ходили вместе на йогу?
37. От кого из тренеров получили больше всего советов?
38. Во многих интервью вы подчеркиваете, что сейчас в «Спартаке» нет такого человека, который бы портил весь коллектив. Вы все же с таким сталкивались?
39. Зачем «Спартаку» два капитана?
40. Вы можете вспомнить пример такого двоевластия в других командах?
41. Говорят, что вы очень хотели стать капитаном.
42. Вы говорите, что кроме баскетбола любите другие виды спорта.
43. Ваш идеальный выходной?
44. Как можно отдохнуть на выезде?
45. Ваш максимальный выигрыш?

Сезон-2007/08 вы провели провели в АЕЛ. Для меня кипрская лига – это что-то экзотическое.

– У меня было точно такое же впечатление. Все знают, как болеют в Греции. На Кипре то же самое.

В прошлом сезоне на матче с «Панатинаикосом» в игроков ЦСКА летели зажигалки.

– У нас были истории похлеще. В зале с одной стороны сидят твои болельщики, с другой – гости. Разминка перед матчем проходит так: ты бегаешь у центра поля, потому что если приблизишься к гостевой трибуне, то тебя моментально заплюют, захаркают, закидают, забьют шарфами – вот такой беспредел. И даже когда мяч уходит в аут с той стороны, то подходишь к судье и говоришь: «Я не пойду туда мяч выносить». И автоматически начинаешь розыгрыш с противоположной стороны. Все прекрасно понимают, что поход к чужим болельщикам может быть опасен для здоровья.

Был у нас еще один случай. Мы играли полуфинальную серию национального чемпионата против «АПОЭЛя» из Никосии. И на разминке группа фанатов выкрикивала всякие расистские высказывания в адрес наших спортсменов. И тогда у центрового Райана Рэндла – темнокожего американца – не выдержали нервы, глаза налились кровью, он снял майку и полез на трибуны. А в команде все за одного, по-другому же нельзя, и все наши ввязались в драку. Слава Богу, игра тогда еще не началась, и эти двадцать-тридцать болельщиков не сидели в одном секторе, а были разбросаны по трибуне. Мы наказали их немножко.

Матч все же состоялся?

– Да, потом уже созвали полицию. В любом случае такие эмоции никогда не забудешь. У нас такого даже близко нет, и я думаю, в ближайшее время вряд ли появится.

Недавно на вас обиделись питерские болельщики.

– Можно по-разному к этому относиться, но группа этих болельщиков, точнее, как я понял, какой-то один представитель был недоволен, что команда не подходит их лично поблагодарить. Я попытался спокойно объяснить, что на домашних играх не они одни нас поддерживают, а приходят еще другие люди, и выделять их – это неправильно. Если что-то не устраивает – сиди дома, смотри трансляцию в интернете, больше ничем помочь не могу. Если ты болельщик, то поддерживаешь свою команду, а просить, чтобы тебя благодарили за это – это бред. Либо болеешь за команду от души, либо это уже что-то вроде показухи получается.

Когда болельщики могут высказывать свое недовольство?

– Они могут быть недовольны игрой команды или какими-то другими моментами. Бывает, что итальянские тифози проводят встречи, и Тотти к ним присоединяется. Может быть, наши болельщики хотят быть на них похожи. А так мы в команде не делаем ничего такого, что могло бы их унизить или как-то оскорбить, или вообще дать повод для обиды. Мы делаем все, что от нас зависит, и всегда после игры мы встаем поблагодарить в центральный круг.

Тяжело молодому баскетболисту было жить на Кипре?

– У меня не было никаких проблем с языком. Еще в старших классах родители отправили заниматься с репетиторами не только английскому, но и по математике. За два-три года в ЦСКА, когда каждый день общался с тренером и командой, я получил необходимую практику. Поэтому на Кипре, где сто процентов населения говорит по-английски, было намного проще. Плюс команда находилась в Лимасоле, а там проживает и отдыхает много русских. Мы постоянно их встречали, общались, а еще меня частенько приглашали на русское радио. Все прошло весело и очень спокойно.

При новом тренере Чарльзе Бартоне вы полтора месяца не попадали в заявку.

– Там была такая неприятная история. Когда я подписывал контракт, не было какого-то единого правила на легионеров в лиге. Но на старте сезона ввели лимит – пять легионеров. Поэтому два человека постоянно не попадали в состав. Я был молодым игроком, на смену только ушедшего Игорса Миглиниекса, который меня и пригласил, пришел американец Чарльз Бартон. Конечно, я переживал, что не попадал в заявку на игры Кубка и чемпионата страны, играть-то хотелось. Хорошо, представился шанс проявить себя в Еврочеллендже, в те же играх против питерского «Спартака». С тех пор каких-то проблем с попаданием в состав уже не возникало.

Молодые футболисты частенько жалуются, что некоторые тренеры проталкивают в состав «своих» игроков.

– Это встречается в любом виде спорта. Не могу сказать это про нашего тренера Юрия Здовца, но есть какая-то тенденция, допустим, что сербские тренеры берут много представителей югославской школы. Какие-то тренеры больше любят американцев, у каких-то игроки, которые работают с одним и тем же агентом. В любом виде спорта есть такие связи, и от этого никуда не деться, все так живут.

Как вам кипрская кухня?

– Очень-очень вкусно. Я там бывал практически во всех ресторанах и ел не только местные блюда, но, например, и индийские. По приезду с предсезонной подготовки наш физиотерапевт показал нам место, которое с помощью путеводителя не найдешь, это что-то типа такой забегаловки для своих. У них там в меню есть блюда, называются мит мезе и фиш мезе – ассорти из мяса и рыбы. Вот таких вкусных ассорти я потом нигде не пробовал. Мои родители, когда вернулись с отдыха в Москву, нашли какой-то кипрский ресторан, позвонили и спросили: «Как у вас мит мезе?» На том конце провода повисла небольшая пауза и говорят: «Вы ели на Кипре? Тогда вам лучше не надо к нам приходить».

Вы много рассказали, как по-разному складываются отношения с болельщиками. Какая встреча с ними стала самой запоминающейся?

– Какие-то положительные эмоции опять связаны с Кипром. В том сезоне, что я провел в АЕЛ, мы выступили успешно, выиграли Кубок Кипра. Встреча была на нейтральной территории в Ларнаке. После игры мы на автобусе поехали обратно в Лимасол, где на центральной площади нас встречал почти весь город. Петарды, огни, семьи с детьми. К нам подходили, жали руки, фотографировались, пели песни – было шикарно.

Широкая публика узнала о вас после сообщений, что вами интересуются в НБА. Сколько команд хотели видеть вас в своем составе?

– Я с таким скептицизмом вспоминаю те времена, потому что все эти статьи, которые пишутся о молодых игроках... Ведь не сам баскетболист приходит в редакцию и говорит: «Расскажите читателям, что мной интересуются те-то и те-то». Только Богу известно, сколько клубов тогда проявляли ко мне интерес.

Вам было без разницы, где играть?

– Уже пройдя довольно-таки большой путь в жизни, понимаешь, что в возрасте шестнадцати-семнадцати лет я был совершенно другим человеком. В молодости у тебя совсем другие приоритеты. С возрастом приходит именно глобальное мышление – как тебе подойдет эта команда, этот тренер, какой из-за этих игроков в клубе будет климат в команде. Тогда же: «ЦСКА? Отлично».

ЦСКА тогда пригласил много молодых игроков?

– У каждой команды свой путь развития в плане молодежного состава. В любом случае, как бренд, ЦСКА может заслуживать только лестных слов. Все, что они делают для привлечения зрителей на трибуны, я считаю правильным. Вот недавно мы вместе с командой ходили на матч СКА. Вроде бы будний день, игра в семь часов вчера, а полный стадион – тринадцать тысяч болельщиков. На нас приходят тысяча-полторы, не считая аншлагов с ЦСКА. Естественно, становится обидно и хочется, чтобы баскетбол был тоже популярен в нашей стране, и не только ЦСКА, но и все остальные клубы, Лига и федерация прикладывали немножко побольше усилий для развития.

Самое яркое впечатление от нескольких сезонов, проведенных в ЦСКА?

– Победа в Евролиге. Те часы, которые мы получили после Праги от Сергея Кущенко, с его выгравированной подписью и надписью «We are all together», я храню до сих пор.

Сколько тогда не могли уснуть после победы?

– Мы с Никитой Курбановым всю ночь колобродили по клубам. Сначала был заказан ресторан для всей команды, потом ребята разделились. Удалось поспать только в самолете, когда летели обратно.

Что чувствует игрок, которого отдают в аренду?

– Если это шаг устраивает обе стороны, то игрок может испытывать только положительные эмоции. У нас нет такого, как в США, где ты сидишь-сидишь, а тебе SMS-ка приходит, что тебя обменяли в «Хьюстон», а ты: «Что? Как?»

Ваша мама не говорила: «Какая Самара? Сиди дома».

– Нет.

Она тоже играла в баскетбол?

– Выступала за молодежную сборную и, по-моему, даже была двукратной чемпионкой Европы, но родила меня в двадцать два года и больше не играла, только какое-то время занималась тренерской деятельностью.

Частенько дает вам советы?

– Последние пять шесть лет по игре ничего не говорит, больше про психологию – здесь не нервничай, здесь это. Постоянно звонит перед игрой с материнскими словами, что гордится мной и так далее. Естественно, это придает дополнительные силы перед матчем.

Вы в одном из интервью говорили, что прошли в самарском клубе «Тольятти» хорошую школу.

– Это была очень жесткая школа жизни. Организация там была не просто на нуле, а минус сто. Естественно, не платили никакую зарплату, ужасные жилищные условия. Нам в начале года принесли форму, буковки и ниточки с иголочками, сказали: «Давайте, ребята, перед тем, как выйти на матч, пожалуйста, сами пришейте себе фамилии». Все было в таком ключе, хорошо, что я там ненадолго задержался.

Вы не застали процесс расформирования команды?

– Нет, я пробыл там буквально три месяца. Команда не показывала никакого результата, шла на последнем месте, постоянные задержки в зарплате, руководство самого клуба и Самарской области были недовольны – только дураку было непонятно, что команда просуществует только до конца года. Все было предрешено заранее, и тогда каждый старался найти другие варианты. У кого-то получилось, у кого-то нет.

Вы прямо на тренировках обсуждали, куда уходить?

– Да. Мы даже обсуждали возможность забастовки. Когда тебе два-три месяца не платят зарплату, надо было хоть как-то привлечь внимание руководства. Тогда все игнорировалось, тренировки после увольнения Сергея Базаревича не проводились. Старший тренер Трунов не хотел этим заниматься. Мы приходили в зал, для себя побросали, шли домой – все, свободный график. Творился полный хаос.

Вы уехали в Киев. Почему там не остались?

– Тогда команда пошла немножко другим путем. Тренер Томо Махорич пригласил на мою позицию других игроков, и я понимал, что с игровым временем там тоже будут проблемы. И когда у меня открылся вариант поехать на Кипр, я решил отчалить туда.

Обморок Геннадия Дроздова

Между двумя отрезками в Питере у вас был сезон, проведенный в московском «Динамо». Вам все еще не выплатили задолженность?

– Мы уже судимся, получается, полтора года. Судебные процессы постоянно откладываются и становятся все смешнее и смешнее. Как сказали, на прошлом заседании господин Дроздов вроде бы упал в обморок, поэтому слушание опять перенесли. Летом господин Гомельский заявил, что не подписывал с нами контракты, каких-то людей вообще не знает. Хотелось бы как-то побыстрее с этим закончить. Они должны нам действительно большие деньги – по восемь зарплат. Для меня загадка, как клуб, который должен такому огромному числу игроков, сейчас он играет в суперлиге.

Этим вопросом занимаются агенты?

– Нет, мы даже не стали их подключать. Вместе нашли юриста, собрали все документы – выписки из банков и справку о долгах в клубе. Они заверили с печатью: «Мы вам должны столько-то». Пришли в суд, а тут началось: «О, нет, что это? Я не подписывал».

Вам приходилось за это время брать в долг?

– Нет, такого бедственного положения у меня не было. Я не живу на широкую ногу, какие-то деньги до этого заработал.

Молодые динамовцы тогда в социальных сетях делились: «Ура! Дали зарплату».

– Да, было такое. Молодым ребятам пришлось тяжело. Начинать баскетбольную карьеру именно так – это совсем печально. Всей команде было психологически трудно. Одно, когда тебе задерживают зарплату, то но совсем другое, если тебе что-то обещают, причем люди, занимающие высокое социальное положение в обществе. Единственный, кто тогда правильно поступил – это был Юра Васильев. В середине года у него появилась возможность уйти в «Локомотив-Кубань», он ей и воспользовался.

Давайте поговорим о другой проблеме российского баскетбола – судьи.

– Не могу вспомнить ни один матч, про который можно сказать: «Просто катастрофа, убили, вообще уничтожили». Естественно, какие-то обидные ошибки со стороны судей бывают. Вот недавно мы смотрели видео с матча с «Химками». В концовке, когда дали фол на Риверсе, они выносили мяч из аута. Когда вынесли мяч, Риверс обеими ногами наступил в аут, и ближний судья свистнул аут, но подбежал главный и почему-то дал фол, еще и три броска. Хотя баскетболист должен был пробить два. Вместо наших плюс шесть стало плюс три.

Я понимаю, что мы не в НБА находимся, но почему в Единой Лиге ВТБ не ввести повторы, как в Евролиге. Не думаю, что нужно пройти десять стадий в Госдуме, чтобы принять этот закон. Потом при возникновении таких спорных моментов в концовке судьям будет намного проще. Их потом никто не обвинит, потому что они сами пойдут, посмотрят повтор и вынесут правильное решение. В любом случае, судейство в последние годы стало лучше.

Меньше ошибок?

– Да, но они все равно присутствуют. Есть какая-то тенденция, что в Красноярске команда не может получить меньше тридцати фолов. Даже тренер ВЭФ в послематчевом интервью заявил: «Я никогда в жизни не видел, что команда может получить столько фолов». Не знаю, может, это город как-то влияет или черная магия, но сколько я там играл, стабильно несколько человек садятся за пять фолов.

Какой матч стал самым нелепым?

– То ли в Кубке России, то ли в чемпионате России, когда мы играли с местной командой в Ростове, там случилась драка. Нас всех поудаляли, хотя мы ничего не сделали – просто на полметра вышли за боковую линию. Команды заканчивали три на три. Это, пожалуй, единственный такой чудной матч.

Против какого из соперников было играть тяжелее всего?

– Траджан Лэнгдон – классный защитник, и против него всегда было тяжело выступать. Сейчас в европейском баскетболе столько хороших игроков, что можно также перечислять очень-очень долго. Но по старой памяти назову именно его.

Шестикратный олимпийский чемпион по биатлону Уле Эйнар Бьорндален панически боится бактерий, поэтому никогда не жмет руки и всегда ездит с маленьким пылесосом.

– Когда еще играли в ЦСКА, Теодорос Папалукас очень-очень боялся летать на самолетах. И когда начиналась турбулентность, а ты вдруг сидишь с телефоном, он бил тебя по рукам: «Выключи, выключи».

Два года назад вы хотели спрыгнуть с парашютом. Удалось?

– Я до сих пор хочу, но безумно боюсь, я вообще ужасный бояка всего этого. Даже когда мы с женой были в Америке, посетили аквапарк. Когда увидел все эти горки, там они покруче наших, у меня глаза открылись, говорю: «Не, не пойду». Жена затащила меня на горку «Камикадзе», я там стоял, трясся, но все – назад пути уже нет. В итоге нормально скатился, потом уже не боялся. Сестра моя прыгает спокойно с парашютом, чему я удивляюсь и завидую, но сам пока собраться не могу.

В Америку ездили отдыхать или тренироваться?

– У нас сезон закончился в конце мая, и я все лето тренировался. Немножко отдохнул и улетел на полтора месяца в Америку. Поэтому сюда приехал в хорошей форме. Мы вместе с моим лучшим другом Павлом Сергеевым мы ездили к тренеру, который работает в «Далласе». В межсезонье он проводит персональные тренировки. Два раза в неделю у нас была йога, три раза в неделю занимались с персональным тренером в тренажерном зале и шесть дней в неделю занимались в зале – у нас были атлетические тренировки, на технику, броски, игра «пять на пять».

Кто рассказал вам об этих занятиях?

– О тренере узнал именно от Паши. В прошлом году он ездил туда с Антоном Понкрашовым. И когда он предложил мне, я нисколько не постеснялся присоединиться, еще и супругу прихватил, которой тоже там очень понравилось.

Ходили вместе на йогу?

– Не только, мы много всего посмотрели за это время. Сейчас я йогу уже не практикую – нет на это время, а супруга хочет продолжить заниматься. В Петербурге мы живем в большом жилом комплексе, и как раз во дворе есть клуб йоги.

От кого из тренеров получили больше всего советов?

– Каждый тренер уникален по-своему, и от каждого пытаешься взять максимально возможное. Но какие-то положительные моменты запоминаешь и от игроков. Те люди, которые тогда были собраны в ЦСКА, были великолепными с человеческой точки зрения. Там не было каких-то неадекватных, которые портили коллектив. Они были, как говорится «Strong personality», и дали много хороших советов.

Во многих интервью вы подчеркиваете, что сейчас в «Спартаке» нет такого человека, который бы портил весь коллектив. Вы все же с таким сталкивались?

– Бывало, и слышал от многих, но таких людей в российском баскетболе единицы. Спортсмен недоволен зарплатой или количеством игрового времени, и он начинает выплескивать это на других, портя атмосферу в коллективе, и следом ухудшается игра команды. Я рад, что в последние два года в «Спартаке» просто великолепная атмосфера.

Зачем «Спартаку» два капитана?

– Я затруднюсь ответить на этот вопрос. Это было тренерское решение либо тренерское вместе с руководством. Ни я, ни Патрик вообще не обсуждали этот вопрос с тренером, нас просто поставили в известность на предсезонном сборе в Италии. Мы спокойно с Патриком переглянулись, поговорили. У нас нет каких-то делений полномочий или какой-то грызни из-за каких-то вопросов.

Вы можете вспомнить пример такого двоевластия в других командах?

– Хотя я увлекаюсь разными видами спорта, но с таким в своей жизни сталкиваюсь впервые.

Говорят, что вы очень хотели стать капитаном.

– Это правда. Я никому особо не говорил, может, пошутил пару раз в разговоре со спортивным директором Алексеем Карваненом. «Спартак» – не пустое слово для меня, я четвертый год в этой команде, и я был готов нести дополнительную ответственность.

Вы говорите, что кроме баскетбола любите другие виды спорта.

– Футбол, особенно Лигу чемпионов, теннис, волейбол. Единственное, я не очень понимаю хоккей.

– Даже после командного похода на СКА свое мнение не изменили?

– Вот именно вживую наблюдать за игрой, мне понравилось намного больше, чем смотреть по телевизору. С футболом – наоборот. Когда мы вместе с командой ходили на «Зенит» – «Шахтер», то ты сидишь-сидишь на протяжении девяноста минут и где-то бац – гол! Чего там, блин? Дома хотя бы есть повторы, возможность перемотать.

Ваш идеальный выходной?

– Побыть дома с супругой. Когда всю неделю тренируешься, то думаешь: «Сейчас будет выходной, я поеду туда и туда. А утром просыпаешься после недели тяжелых тренировок и такой: «Нет, сегодня я дома». Можно принять ванну, посмотреть фильмы – расслабиться в спокойной домашней атмосфере.

Как можно отдохнуть на выезде?

– Почитать книжку, журнал или собраться вместе с командой поиграть в покер. Это у нас приветствуется. В Санкт-Петербурге играем вживую, а на выездах на девайсах, типа iPhone или iPad. Сели все месте в одной комнате, к Wi-Fi подсоединились и начали играть.

Ваш максимальный выигрыш?

– А можно не буду озвучивать? Это большая сумма.