Юрий Еремин

– Почему Юкио Мисима? Ведь он не самый репертуарный автор у нас…

– Мой интерес к пьесе Юкио Мисимы «Самое дорогое – бесплатно» начался давно: несколько лет назад Алла Азарина познакомила меня с этой пьесой и мне захотелось ее поставить. Все сошлось – и моя любовь к Японии, и необычный для этого автора материал. Так случилось, что я поставил несколько спектаклей в Токио, поэтому немного знаком с ее культурой. Я влюбился не только в японскую культуру, но в самый стиль жизни японцев, он у них неповторим, прекрасен и чрезвычайно притягателен. У нас ведь есть клише: все японцы улыбаются и кланяются, сохраняя невозмутимость в любых обстоятельствах. Это не так. Если с ними сблизиться (что не просто), то они проявляют и очень сильную эмоциональность, и ранимость, и открытость, во многом свойственные нам. Думаю, не случайно великий Акира Курасава, снимая фильмы по произведениям Достоевского и Горького, переносил действие в свою родную Японию. Видимо, Куросава чувствовал ментальную и чувственную близость русских и японцев.

Мисимой я интересовался давно – даже репетировал его короткие пьесы со своими студентами. Это сложный и многоликий автор. Театралам со стажем он должен быть знаком по пьесам «Мой друг Гитлер», «Маркиза де Сад», «Парчовый барабан» – они шли в наших в театрах. Пьеса «Самое дорогое – бесплатно» занимает несколько особое место в его драматургическом творчестве. По форме и по содержанию она ближе к европейской драме, именно этим, думается, она и будет привлекать нашего зрителя. И в то же время фабульная основа пьесы по-японски очень загадочна и необычна. Он сумел на вполне бытовом реальном сюжете сделать почти космическую историю. Имею в виду внутренний космос человека.

– Насколько этнографические особенности японской культуры будут присутствовать в вашем спектакле?

– Разумеется, мы делаем спектакль для российского зрителя, и в первую очередь стараемся выявить интеллектуальные и эмоциональные мотивы общечеловеческого уровня, но в то же время мне хочется внести в спектакль некоторые японские особенности, как в визуальные, так и во внутренние образы. Это же удивительная нация, которая живет в авангарде мировой цивилизации наравне с Америкой, Германией, Францией, и вместе с тем удивительно прочно стоит на своих культурных, духовных корнях. Художник Владимир Боэр придумал остроумное сценическое решение, соединив японские мотивы с вполне реальным пространством. Костюмы Виктории Севрюковой тоже несут некоторый восточный шарм.

Юкио Мисима был великим писателем и необычным человеком. Вдумчивый читатель знает, что он был своего рода националистом, покончил с собой из-за чувства патриотизма, из-за того, что ему казалось, что дух самурайства умирает в Японии. Он был человеком нетрадиционных взглядов – и в политике, и в личной жизни. Страстно увлекался Достоевским, в то же время был истовым поклонником всего японского. Вся эта взрывная смесь дала невероятный результат в творчестве. Его романы читает вся планета, его пьесы идут на сценах театров мира.

– В каком театре вы осуществляете эту постановку?

– Странно, но эту, на первый взгляд, не антрепризную пьесу мы репетируем в антрепризе «ИнтерС пектакльПродакшн». Я очень удивился, когда продюсер Валерий Левушкин пригласил меня ставить ее. По его словам, зрители уже объелись антрепризными комедиями и пора обращаться к более серьезной драматургии. Вероятно, в апреле мы выпустим спектакль. В спектакле заняты удивительные актеры: Людмила Чурсина, Георгий Тараторкин, Нелли Пшенная, Алла Азарина, а вместе с мастерами молодежь – Нелли Уварова, Аня Тараторкина, Дмитрий Попов. Очень хорошая компания. Несмотря на сложности (все снимаются, концертируют), нам удается репетировать помногу ежедневно, и мы уже как-то притерлись друг к другу и с большим увлечением работаем. Мне вообще очень часто везет с артистами, ибо они – моя самая большая любовь в театре. Ведь только артисты, если они верят режиссеру, воплощают все его безумные (или нормативные), парадоксальные (или бескрылые) режиссерские концепции. И в основном с ними режиссер творит таинство: зачатие и рождение будущего спектакля.