Аки Каурисмяки

Неистовый синефил, он одинаково нуждается в Любиче и Брессоне, Бунюэле и Макендрике, Одэу и Тати, Пудовкине и Беккере. Однако, цитируя, никогда не приносит в жертву подлинность чувств; стилизуя, контрабандой протаскивает на экран «реальность», ставшую в постмодернистскую эпоху неприличной.

«Король проигрыша» — вот любимый и единственный герой режиссера, будь то современный Раскольников, работающий на скотобойне в Хельсинки («Преступление и наказание», 1983), не менее современный Гамлет («Гамлет входит в дело», 1987), помещенные в сегодняшний Париж персонажи Анри Мюрже («Жизнь богемы», 1992). С редким изяществом Каурисмяки скрещивает хрестоматийный сюжет и визуальную среду второй половины 20 века. Его зрение совершенно: камера добывает драгоценные крупицы киноискусства в безнадежных ситуациях, там, где, скучая, опускает руки режиссер средней руки.

Изобразительная точность и аскетизм помогают концентрировать энергию. Действие, как правило, показано в виде стилизованных клише. Режиссер то и дело затевает лукавую игру с жанровыми схемами, собирая свой фильм из пауз, из фабульных недомолвок. Дыхание живого человека, преодолевающего социальную условность, смерть и небытие, занимает Каурисмяки в первую очередь.

Так называемая «пролетарская трилогия» («Тени в раю», 1986, «Ариэль», 1988, «Девушка со спичечной фабрики», 1990) и примыкающая к ней картина «Вдаль уплывают облака» (1996) показывает Финляндию безжалостно и одновременно с нежностью. По сути, эти фильмы отрицают этическую максиму, которая господствует сегодня в голливудском кино: успех есть благо.

Светлая печаль и наивный стоицизм режиссера могли бы показаться провинциальной претензией, когда бы не беспрецедентная строгость его мышления: Каурисмяки закладывает в структуру своих картин возможность любой другой точки зрения на предмет. Он контролирует все элементы фильма, сочетая иронию и сентиментальность, и потому остается неуязвим. Ка урисмяки никогда не показывает красивые природные ландшафты и постельно-эротические сцены: «Туфли с высокими каблуками падают на пол, шелковое белье, travelling (путешествие) по женской ноге... Если я еще раз увижу это в кинотеатре, я, наверное, брошусь на экран!».

Неподражаемый юмор — характерная примета режиссерского стиля. Конечно, уроки классической кинокомедии не прошли даром. И все же определяющей следует считать все ту же этическую позицию автора: в мире, где успех занял место божества, «неправильным» персонажам, исповедующим религию поражения и страдания, неизбежно достаются трагикомические ситуации.

У него безукоризненный вкус. Все его фильмы, включая сагу про «Ленинградских ковбоев», снятую в Лондоне картину «Я нанял себе убийцу», роуд-муви «Побереги свою косынку, Татьяна», одинаковы хороши. Он дружит с Джимом Джармушем, которого однажды снял в своем фильме. Каждый год он снимает новую картину, иногда — две.