Андрей Родионенко

– Андрей Федорович, после успешного выступления своих подопечных на чемпионате Европы лично вы от московского старта чего ждете?

– Может, это покажется странным, но ничего особенного не жду. Сейчас мы просто должны стартовать и стартовать, как можно больше выступать. И московский этап Кубка мира для нас от других турниров ничем не будет отличаться.

– Поскольку мужская команда у нас теперь снова ходит в чемпионах, внимание к ней особое. Кто выступит в Москве?

– Саша Сафошкин, как всегда, поборется на своих коронных кольцах, хотя в ближайшее время мы увидим его и на других снарядах – на брусьях и в опорном прыжке. Андрей Лиховицкий – новое, кстати, имя в команде – выступит на коне и перекладине. Выйдет на помост и очень необычный гимнаст, представитель владимирской школы Юрий Рязанов. Еще – Дмитрий Гоготов, обладатель одной из самых интересных программ. Он был первым запасным на «Европе» и сейчас просто рвется в бой. Плюс Антон Лобачев и Александр Калабин. А вот нынешний наш лидер Сергей Хорохордин на этот раз будет в запасе – очень устал.

– А из девушек кого увидим?

– Анну Павлову, которая не выступала на чемпионате Европы, потому что не сумела тогда подготовиться. Елену Замолодчикову, которая, наконец, залечила травму. Юлию Ложечко – одну из лучших гимнасток мира в упражнениях на бревне. И Кристину Правдину. Это дебютантка, очень серьезная, умная девочка. Безупречная ученица.

– Интересно, почему вы никогда заранее не планируете или просто не озвучиваете журналистам конкретные цели команды на тот или иной турнир?

– Я в самом деле ничего не планирую. Пока. Потому что, на мой взгляд, нам сейчас нужна сама гимнастика, а слава и медали – это все преходящее. Знаете, я уже давно с сожалением наблюдаю: в нашем виде спорта к России не относятся как к фавориту. И в Греции, кстати, ничто не предвещало медалей. Трудно сказать, почему получилось по-другому. Только по ходу чемпионата пошли разговоры: мол, не все так просто, чтобы с Россией не считаться. И действительно, это наше выступление на «Европе» вселило надежду на то, что Россия возвращается на свой пьедестал. Но повторю: не к медалям возвращается, потому что медали – это вторично, а именно к тому статусу, который она имела когда-то как великая гимнастическая держава.

– Получается, успех в Греции был в какой-то степени случайностью?

– Не совсем. Это нормальное выступление, но петь дифирамбы сегодня я немного опасаюсь. Да, сделан шаг, да, это результат подготовки новой команды единомышленников, но есть еще масса проблем, и главным критерием оценки нашей работы, считаю, должен стать не европейский, а мировой чемпионат.

– Много разных мнений довелось услышать о новой системе судейства, которая на майском чемпионате Европы применялась впервые. Вы, по-моему, как и многие другие, большие надежды на нее возлагали…

– А получилось не совсем то, чего ждали. Хотя я никогда в жизни не жаловался на судей, жаловался прежде всего на себя, но сейчас проблемы с медалями решаются очень своеобразно. Слишком много разных компонентов вмешивается в выставление оценок. Это было очевидно и в Греции. Проблема в том, что одна из бригад арбитров (в спортивной гимнастике сегодня, как и в художественной, а также в синхронном плавании и прыжках в воду, введена система двухбригадного судейства. – «НИ»), так называемая группа А оценивает содержание программы по сложности только с одной точки зрения: «сделано – не сделано». На вопрос, как сделано, дает ответ другая группа – В. И вот тут начинаются некоторые странности. Бригада А находится под жестким контролем технического комитета. Если что не так, могут и наказать. И тренер команды имеет право подать протест на эту бригаду. А вот группа В полностью неприкосновенна. Никто не имеет права им сказать, что они ошиблись, что что-то упущено, что гимнаст получил не то, что должен получить. Выступление, как и прежде, оценивают из десяти баллов. Но в финале упражнений на коне, например, у юношей оценки были от 8,0 до 9,1 – два разных полюса. Естественно, это ненормально. Или судит в финале какой-нибудь марокканец – в финальный день соревнований в бригаду включаются так называемые нейтральные арбитры, то есть представители тех стран, чьи спортсмены не попали в финал. Так вот якобы эти судьи должны быть самыми объективными. Я не буду никого обижать – они сдали экзамены, следовательно, владеют знаниями. Но в том же Марокко нет еще гимнастических традиций, нет школы, а значит, нет и умения применять эти правила. Я после окончания соревнований разговаривал с президентом технического комитета в Международной федерации гимнастики, он во многом со мной согласен, будет пытаться какие-то проблемы исправить, но сколько еще воды утечет…

– А если говорить о наших внутренних проблемах…

– Взять тот же резерв, например. В прошлом году в сборную на мировой чемпионат отбирались четыре девочки из пяти! В этом году, правда, уже из двенадцати. Но все равно скамейку запасных хотелось бы иметь длиннее. Потом, понимаете, сегодня ситуация в мире складывается очень интересно. Мы ведь, по сути, сами с собой соревнуемся, потому что практически все команды мира имеют в своем составе 70 % русских тренеров. В сборной США, которая выиграла олимпийское «золото» в команде, четыре гимнаста из шести – продукт подготовки наших специалистов. То есть мы сейчас работаем, выступаем и боремся с теми гимнастами, которые «родились» и выросли здесь, на «Озере Круглом». Трудно с ними бороться или не очень? Я бы сказал, что очень. Потому что мы боремся еще и с условиями, в которых они работают, с их материальной базой, о которой нам еще мечтать и мечтать. И с той ментальностью, которую они своим трудом вкладывают в головы спортсменов.

– Тогда насколько реальна победа в такой ситуации?

– Никогда не говори «никогда». Возможно, этот период затянется. Меня и руководство часто спрашивает: сколько времени понадобится? А я прошу об одном – чтобы не было никаких планов. И в принципе сейчас карт-бланш нам дан, и помощь оказывается. Бог даст, мы сделаем все возможное. Люди работают без преувеличения не за страх, а за совесть, да и время лимитировано. То, что мы раньше делали за месяц, сегодня вынуждены делать за неделю, а то, что за четыре года, – за полтора.