Константин Крутцов

Сегодня о службе в рядах «морских котиков» нам рассказывает капитан третьего ранга в отставке командир роты морского спецназа Константин Крутцов.

Константин Вячеславович, в литературе, посвященной подразделениям спецназа, часто встречаются выражения «морской котик», «боевой пловец», «подводный спецназ». Они идентичны?

– Они общеупотребительны. Я служил в 17-й бригаде специального назначения ГРУ, которая базировалась в городе Очакове Николаевской области. И мы назывались водолазы-разведчики.

В обиходе понятие «морской спецназ» больше ассоциируется с иностранными спецподразделениями...

– Да, действительно, первыми «боевыми пловцами» считаются итальянцы. Например, во время Второй мировой войны больших успехов достигли подразделения князя Боргезе, у которых в распоряжении была не только великолепная техника, но еще и теплое Средиземное море с огромным количеством военно-морских баз.

В свое время я читал о «боевых пловцах» зарубежных армий, поэтому предполагал, что подобные структуры могут быть и у нас. Потом, на первом курсе училища подводного плавания, мне довелось познакомиться с командиром, который выпускал офицера, ставшего боевым пловцом. На пятом курсе меня вызвали на стажировку в подобную часть. Наверное, я им понравился, поэтому моя дальнейшая судьба была решена.

Каким образом формировались кадры в вашей бригаде?

– Выбирали только добровольцев, естественно, крайне тщательно. Наши офицеры ездили по военкоматам и искали ребят, имеющих хорошую физическую подготовку и желание служить в спецназе. Ведь «чистый» спортсмен у нас не выживал. Его первоочередная задача – сохранить рабочий инструмент (свое тело) во имя достижений. А психология бойца – добиться победы, иногда ценой собственной жизни. Поэтому необходимы были сильные парни, готовые отдать жизнь за Родину. Естественно, новобранцы не знали, в какую структуру они идут. Поэтому их пребывание в части было окутано всяческими легендами. В итоге за полгода в учебном взводе из ребят делали неплохих бойцов, а еще через полтора года из них получались классные специалисты.

Плохо была поставлена работа по подбору офицеров. Про наши подразделения мало кто знал, однако многие мечтали служить именно у нас. Поэтому пробиваться приходилось самостоятельно. Отсутствовала и профильная военно-учебная специализация в училищах. Ведь чтобы стать успешным водолазом-разведчиком, необходимо знать как минимум пятнадцать военных профессий. Естественно, базовым считалось образование водолаза. Поэтому «сопутствующими» специальностями офицер овладевал уже в части.

В ваших частях практиковалась дедовщина?

– Наша работа предполагала решение серьезных задач, которые никогда не выполнит униженный боец. Поэтому между офицерами, мичманами и моряками у нас была хорошая военная дружба.

Водолазы-разведчики действовали за пределами Союза?

– Как правило, да. Например, они охраняли правительственное судно, на котором находился Горбачев во время переговоров в Рейкъявике и на Мальте, обеспечивали безопасность на Фестивале молодежи в Гаване на Кубе.

Помимо общих задач отечественные «боевые пловцы» регулярно проводили учения, которые поднимали «на уши» всю милицию и КГБ. Например, нашей группе ставилась задача проникнуть за пределы территориальных вод Советского Союза. Соответственно, КГБ получало ориентировку на поимку предполагаемых разведчиков. Предполагалось, что «шпионы», то есть мы, должны прибыть на зарубежный корабль или наоборот – высадиться с корабля на территорию нашего государства.

Доводилось ли вам оценивать подготовку зарубежных?

– Когда я служил, ни о каких контактах бойцов нашего подразделения с иностранцами и речи не могло быть. Однако уже после моего увольнения американцы приезжали на совместные соревнования спецназа. Мои ребята отмечали, что они очень хорошо подготовлены. У американцев всегда была хорошая база для тренировок. Так, например, бойцы из знаменитого отряда «Дельта» отстреливали 20 тысяч патронов в неделю. Снайперы стреляли пять дней без перерыва. Впрочем, психология их солдат тоже другая. Так, например, один из моих друзей потерял сознание на кроссе и его прямо с финиша увезли в больницу. Не представляю, чтобы такое допустил американец. Для них спецназ – это работа, а не дело всей жизни.