 |
Надежда Введенская (Пешкова)жена сына Максима Горького
Гражданство: Россия
|
Пребывая на смертном одре, известный московский врач Алексей Введенский пожелал увидеть свою семнадцатилетнюю дочь пристроенной в жизни за широкими плечами законного супруга... И вот Надя Введенская стоит под венцом с ординатором отца доктором Синичкиным. Вокруг - девять братьев юной невесты... Первая брачная ночь. Как только жених приблизился к невесте, в тот момент, когда они остались в комнате одни, она ... выпрыгнула в окно и убежала к Максиму Пешкову, своей первой любви...
(Здесь и далее: Максим Горький - великий пролетарский писатель, Максим Пешков - его сын).
С сыном Максима Горького Надя познакомилась в последнем классе гимназии, когда однажды с подругами пришла на каток. Максим сразу же поразил ее безграничной добротой и столь же безграничной безответственностью.
Поженились они не сразу.
После Октября и гражданской войны Максим Пешков засобирался к итальянским берегам, к отцу. И вот тогда Ленин дал Максиму Пешкову важное партийное поручение: объяснить отцу смысл "великой пролетарской революции" -, которую великий пролетарский писатель
принял за безнравственную бойню.
Вместе с сыном Горького а 1922 году отправилась за границу и Надежда Введенская. В Берлине они повенчались. Дочери Пешковых родились уже в Италии: Марфа - в Сорренто, Дарья через два года - в Неаполе. Но семейная жизнь молодых супругов не заладилась. Писатель Владислав Ходасевич вспоминал: «Максиму было тогда лет под тридцать, но по характеру трудно было дать ему больше тринадцати».
В Италии Надежда Алексеевна обнаружила сильное пристрастив мужа к крепким напиткам и к женщинам. Впрочем, здесь он шел по стопам
отца...
Великий писатель не стеснялся там же, в Италии, выказывать всяческие знаки внимания Варваре Шейкевич, жене Андрея Дидерихса. Она была потрясающей женщиной. После разрыва с Горьким Варвара поочередно становилась женой издателя А. Тихонова и художника 3. Гржебина. За В. Шейкевич Горький ухаживал в присутствии своей второй жены - актрисы Марии Андреевой. Конечно же, жена плакала. Впрочем, плакал и Алексей Максимович. Вообще он любил поплакать. Но фактически женой Горького в это время стала известная авантюристка, связанная с чекистами, Мария Бенкендорф, которая после отъезда писателя на родину вышла замуж за другого писателя — Герберта Уэллса.
Мария Андреева отставать от мужа - «изменщика» не собиралась. Своим любовником она сделала Петра Крючкова, помощника Горького, который был моложе ее на 21 год. В 1938 году П. Крючков, который, несомненно, был агентом ОГПУ, был обвинен в «злодейском умерщвлении» Горького и расстрелян.
До Крючкова в любовниках Андреевой состоял некто Яков Львович Израилевич. Узнав о своей неожиданной отставке, он не нашел ничего лучшего, как избить соперника, загнав его под стол. Об обстановке, царившей в семье, свидетельствует и такой факт: мать М. Андреевой покончила с собой, предварительно выколов на портрете глаза своей внучке Кате.
Так что в отношении к женщинам Максиму Пешкову было с кого брать пример. А вот ехать в СССР писатель Горький не спешил, откровенно опасаясь режима большевиков. Известно, что видную большевичку Е. Д. Стасову он называл «собакой, нализавшейся крови». Но сын постоянно уговаривал отца отправиться в Москву. В. Ходасевич вспоминал об этих днях:
«Он был славный парень, веселый и уживчивый. Он сильно любил большевиков, но не по убеждению, а потому, что вырос среди них и они его всегда баловали... Он мечтал поехать в СССР, потому что ему обещали подарить там автомобиль, предмет его страстных мечтаний, иногда ему даже снившийся».
В 1931 году Горький с семьей навсегда возвратился в СССР. И тут начинается самая трагическая глава жизни всех членов семьи великого писателя, «опекуном» которой стал шеф сталинской охранки Генрих Ягода.
В свое время заурядный нижегородский фармацевт Ягуда (такова его настоящая фамилия) выполнял мелкие «конспиративные» поручения. Фармацевту очень повезло, ибо он служил на побегушках у Якова Свердлова, будущего председателя ВЦИКа. Генрих Ягода женился на его племяннице Иде Авербах, чем и обеспечил себе карьеру. Своего нового родственника Свердлов порекомендовал Дзержинскому. Ягода попал в Особый отдел. Р. Гуль в книге «Дзержинский» называет этот отдел самым страшным. «Люди, схваченные Особым отделом, - писал Гуль, - идут
только на смерть; «черные вороны» Особого отдела увозят людей только на расстрел».
Особенно расцвел Ягода за спиной Менжинского, которого в ЧК считали чудаковатым - слишком отдавался «эстетическим эмоциям». Переводил даже персидскую поэзию. Бывший фармацевт нашел ключик к сердцу старого большевика. Подсаживал Менжинского в автомобиль, кутал ему ноги, а сам бочком-бочком садился у руля...
С момента своего создания ЧК-ОГПУ была богатейшей организацией. Чекистские перебежчики на Запад вспоминали: «В помещениях ЧК шкафы ломились от золота, отобранного во время облав. Золото в нашем хранилище складывалось штабелями, как дрова». Вот такое хозяйство после смерти Менжинского и принял Г. Ягода.
У нового руководителя ОГПУ было одно пристрастие: его тянуло к артистам и писателям. Разве мог он пройти мимо Горького? Он часто появлялся в особняке писателя на нынешней улице Качалова в Москве.
Своим вниманием естественно, он не оставлял и Максима Пешкова, которого в основном возили по колхозам да по заводам, чтобы он рассказал своему отцу увиденное собственными глазами.
Хотели, чтобы знал великий пролетарский писатель, как «хорошо в стране советской жить», конечно, же с бесконечными банкетами. Максима
Алексеевича споили. 11 мая 1934 года сын Горького умер. Официальная версия смерти — воспаление легких. Г. Герлинг-Грудзинский в статье
«Семь смертей Максима Горького» обращает внимание на то, что «нет никаких оснований верить обвинительному акту процесса 1938г., в котором говорилось, что Ягода решил — частично по политическим, частично по личным мотивам (было известно о его влюбленности в Надежду) - отправить на тот свет Максима Пешкова.»
Ягоды не стало. Но на жизнь Надежды Пешковой чекисты продолжали влиять. Только собралась она накануне войны замуж за своего давнего друга И. К. Лупола - одного из образованнейших людей своего времени, философа, историка, литератора, директора Института мировой литературы им. Горького, - как ее избранник оказался в застенках НКВД и погиб в лагере в 1943 году.
После войны Надежда Алексеевна вышла замуж за архитектора Мирона Мержанова. Через полгода, в 1946 году, мужа арестовали.
Уже после смерти Сталина, в 1953 году, Н. А. Пешкова дала согласив стать женой инженера В. Ф. Попова... Жениха арестовывают...
Надежда Алексеевна до конца дней несла на себе крест «неприкасаемой». Стоило около нее оказаться мужчине, у которого могли быть серьезные намерения, как он исчезал. Чаще всего - навсегда. Все годы в СССР она жила под увеличительным стеклом, которое постоянно держали а руках «органы»... Сноха Максима Горького и в могилу должна была сойти его снохой. Так и случилось. 10 января 1971 года Надежда Алексеевна Пешкова скончалась.
(Здесь и далее: Максим Горький - великий пролетарский писатель, Максим Пешков - его сын).
С сыном Максима Горького Надя познакомилась в последнем классе гимназии, когда однажды с подругами пришла на каток. Максим сразу же поразил ее безграничной добротой и столь же безграничной безответственностью.
Поженились они не сразу.
После Октября и гражданской войны Максим Пешков засобирался к итальянским берегам, к отцу. И вот тогда Ленин дал Максиму Пешкову важное партийное поручение: объяснить отцу смысл "великой пролетарской революции" -, которую великий пролетарский писатель
принял за безнравственную бойню.
Вместе с сыном Горького а 1922 году отправилась за границу и Надежда Введенская. В Берлине они повенчались. Дочери Пешковых родились уже в Италии: Марфа - в Сорренто, Дарья через два года - в Неаполе. Но семейная жизнь молодых супругов не заладилась. Писатель Владислав Ходасевич вспоминал: «Максиму было тогда лет под тридцать, но по характеру трудно было дать ему больше тринадцати».
В Италии Надежда Алексеевна обнаружила сильное пристрастив мужа к крепким напиткам и к женщинам. Впрочем, здесь он шел по стопам
отца...
Великий писатель не стеснялся там же, в Италии, выказывать всяческие знаки внимания Варваре Шейкевич, жене Андрея Дидерихса. Она была потрясающей женщиной. После разрыва с Горьким Варвара поочередно становилась женой издателя А. Тихонова и художника 3. Гржебина. За В. Шейкевич Горький ухаживал в присутствии своей второй жены - актрисы Марии Андреевой. Конечно же, жена плакала. Впрочем, плакал и Алексей Максимович. Вообще он любил поплакать. Но фактически женой Горького в это время стала известная авантюристка, связанная с чекистами, Мария Бенкендорф, которая после отъезда писателя на родину вышла замуж за другого писателя — Герберта Уэллса.
Мария Андреева отставать от мужа - «изменщика» не собиралась. Своим любовником она сделала Петра Крючкова, помощника Горького, который был моложе ее на 21 год. В 1938 году П. Крючков, который, несомненно, был агентом ОГПУ, был обвинен в «злодейском умерщвлении» Горького и расстрелян.
До Крючкова в любовниках Андреевой состоял некто Яков Львович Израилевич. Узнав о своей неожиданной отставке, он не нашел ничего лучшего, как избить соперника, загнав его под стол. Об обстановке, царившей в семье, свидетельствует и такой факт: мать М. Андреевой покончила с собой, предварительно выколов на портрете глаза своей внучке Кате.
Так что в отношении к женщинам Максиму Пешкову было с кого брать пример. А вот ехать в СССР писатель Горький не спешил, откровенно опасаясь режима большевиков. Известно, что видную большевичку Е. Д. Стасову он называл «собакой, нализавшейся крови». Но сын постоянно уговаривал отца отправиться в Москву. В. Ходасевич вспоминал об этих днях:
«Он был славный парень, веселый и уживчивый. Он сильно любил большевиков, но не по убеждению, а потому, что вырос среди них и они его всегда баловали... Он мечтал поехать в СССР, потому что ему обещали подарить там автомобиль, предмет его страстных мечтаний, иногда ему даже снившийся».
В 1931 году Горький с семьей навсегда возвратился в СССР. И тут начинается самая трагическая глава жизни всех членов семьи великого писателя, «опекуном» которой стал шеф сталинской охранки Генрих Ягода.
В свое время заурядный нижегородский фармацевт Ягуда (такова его настоящая фамилия) выполнял мелкие «конспиративные» поручения. Фармацевту очень повезло, ибо он служил на побегушках у Якова Свердлова, будущего председателя ВЦИКа. Генрих Ягода женился на его племяннице Иде Авербах, чем и обеспечил себе карьеру. Своего нового родственника Свердлов порекомендовал Дзержинскому. Ягода попал в Особый отдел. Р. Гуль в книге «Дзержинский» называет этот отдел самым страшным. «Люди, схваченные Особым отделом, - писал Гуль, - идут
только на смерть; «черные вороны» Особого отдела увозят людей только на расстрел».
Особенно расцвел Ягода за спиной Менжинского, которого в ЧК считали чудаковатым - слишком отдавался «эстетическим эмоциям». Переводил даже персидскую поэзию. Бывший фармацевт нашел ключик к сердцу старого большевика. Подсаживал Менжинского в автомобиль, кутал ему ноги, а сам бочком-бочком садился у руля...
С момента своего создания ЧК-ОГПУ была богатейшей организацией. Чекистские перебежчики на Запад вспоминали: «В помещениях ЧК шкафы ломились от золота, отобранного во время облав. Золото в нашем хранилище складывалось штабелями, как дрова». Вот такое хозяйство после смерти Менжинского и принял Г. Ягода.
У нового руководителя ОГПУ было одно пристрастие: его тянуло к артистам и писателям. Разве мог он пройти мимо Горького? Он часто появлялся в особняке писателя на нынешней улице Качалова в Москве.
Своим вниманием естественно, он не оставлял и Максима Пешкова, которого в основном возили по колхозам да по заводам, чтобы он рассказал своему отцу увиденное собственными глазами.
Хотели, чтобы знал великий пролетарский писатель, как «хорошо в стране советской жить», конечно, же с бесконечными банкетами. Максима
Алексеевича споили. 11 мая 1934 года сын Горького умер. Официальная версия смерти — воспаление легких. Г. Герлинг-Грудзинский в статье
«Семь смертей Максима Горького» обращает внимание на то, что «нет никаких оснований верить обвинительному акту процесса 1938г., в котором говорилось, что Ягода решил — частично по политическим, частично по личным мотивам (было известно о его влюбленности в Надежду) - отправить на тот свет Максима Пешкова.»
Ягоды не стало. Но на жизнь Надежды Пешковой чекисты продолжали влиять. Только собралась она накануне войны замуж за своего давнего друга И. К. Лупола - одного из образованнейших людей своего времени, философа, историка, литератора, директора Института мировой литературы им. Горького, - как ее избранник оказался в застенках НКВД и погиб в лагере в 1943 году.
После войны Надежда Алексеевна вышла замуж за архитектора Мирона Мержанова. Через полгода, в 1946 году, мужа арестовали.
Уже после смерти Сталина, в 1953 году, Н. А. Пешкова дала согласив стать женой инженера В. Ф. Попова... Жениха арестовывают...
Надежда Алексеевна до конца дней несла на себе крест «неприкасаемой». Стоило около нее оказаться мужчине, у которого могли быть серьезные намерения, как он исчезал. Чаще всего - навсегда. Все годы в СССР она жила под увеличительным стеклом, которое постоянно держали а руках «органы»... Сноха Максима Горького и в могилу должна была сойти его снохой. Так и случилось. 10 января 1971 года Надежда Алексеевна Пешкова скончалась.